Раз констатирована возможность выдать патент, просителю остается согласиться на предложенную формулу. Согласие должно быть выражено в течение 6 месяцев[1] и сопровождаться уплатою пошлины за первый год действия привилегии. Оно должно быть выражено expressis verbis и являться безусловным, т. е. без оговорок и ограничений. Практические детали – см. мое Руководство, стр. 41-42.
Если проситель считает предложенную формулу почему-либо не соответствующей его интересам или если постановление комитета было отрицательным, Положение позволяет “недовольному” перенести дело во вторую инстанцию.
Обжалование отказа или выдачи “с ограничениями” должно последовать в течение 3 месяцев со дня вручения объявления комитета просителю (Положение, ст. 18-19). По поводу этой части патентной процедуры на практике выяснились следующие недостатки закона:
Во-1-х. Желательно было бы распространить, по аналогии, на вручение объявлений комитета правила Устава гр. судопр. о вручении судебных повесток и тяжебных бумаг.
При теперешнем положении дела изобретатель слишком долго и легко может уклоняться от принятия объявления: в этом случае начало течения сроков обжалования отдаляется на неопределенное время, и вопрос о прекращении действия охранительного свидетельства остается целыми годами в неопределенном положении.
Во-2-х. Одним из наиболее жгучих вопросов русской практики, возбуждающим вполне справедливые сетования заинтересованных лиц, является вопрос о мотивировке отказов.
Дело в том, что еще недавно комитет имел обыкновение объявлять постановления приблизительно в таком роде: “отказать ввиду общеизвестности данного предложения”, “отказать за отсутствием новизны”; “отказать за неполнотою и неясностью описания” и т. д.
Изобретатели неоднократно сетовали на такие мотивировки, справедливо указывая, что отказы, вроде цитированных, лишали их законного права обжалования, так как самоочевидная аксиома судопроизводства позволяет оспаривать лишь мотивировку решения, а не резолютивную его часть.
Вполне очевидно, что утверждение комитета – “данное изобретение неново” – можно оспаривать лишь тогда, когда комитет укажет, где и кому изобретение известно и почему оно неново: иначе же пришлось бы доказывать отрицательный факт (неизвестность).
Я считаю указанные сетования отчасти справедливыми, а отчасти преувеличенными.
Они справедливы, насколько в них выражено требование, чтобы комитет точно указывал, какой определительный уровень новизны он имел в виду, т. е. какие технические конструкции он признавал известными и на основании каких данных: книг, журналов, Раtentschrift’oв, открытого употребления и т. д.
Определительный уровень новизны является объективным юридическим комплексом: его должно и может указывать всякое определение комитета.
Но те же сетования преувеличены, насколько они имеют скрытую тенденцию заставить комитет мотивировать свои определения и по вопросу о количестве новизны, т. е. об определительном избытке. Невозможно заставить комитет мотивировать, почему он не видит в данном изобретении достаточного количества творческой мысли: это есть вопрос чисто субъективной оценки.
Поэтому всегда можно требовать, чтобы комитет точно указал, с чем именно он сравнивал данное изобретение. Но нельзя требовать, чтобы комитет мотивировал, почему он не нашел в данном изобретении достаточного количества отличий от точно указанных антериоритетов.
На подобный второй вопрос комитет всегда вправе безапелляционно ответить: “По мнению членов комитета, не было надобности в индивидуальном творчестве для того, чтобы, зная данные антериоритеты, сделать данное нововведение”.
Итак, заинтересованные лица всегда могут требовать на основании ст. 14, чтобы комитет точно указывал принятый им за основание своих суждений определительный уровень. Закон дает им полную защиту в этом отношении, и от самих изобретателей зависит – возможно, большей настойчивостью, энергичным Kampf’ом ums Recht – повлиять на упрочение практики комитета.
В -3-х. Что касается самой организации пересмотра дел во 2-й инстанции, то она определена в ст. 19. Из этой статьи можно усмотреть, что общее присутствие комитета не есть кассационная инстанция: оно пересматривает дела по существу и может само постановить о выдаче привилегий, не отсылая дела обратно в отдел[2].
К сожалению, я не мог достать точных цифр о количестве рассмотренных общим присутствием дел. По личным наблюдениям позволю себе утверждать, что отделы удовлетворяют около 50-55% всех прошений, а общее присутствие – около 32-35% жалоб.
[1] Положение, ст. 17, и изменения, внесенные Законом 10 июня 1900 г.
[2] Сложный вопрос о представлении “новых фактов” решается vom Fall zu Fall. Например, если отдел отказал “по неясности описания”, то общее присутствие может признать вновь представленное описание или “дополнением и разъяснением” первоначального, или же новым, самостоятельным ходатайством.
