В русском языке слово условие в применении к составным частям сделки, взятое в широком смысле, обозначает всякую отдельную часть сделки. Студент нанялся быть репетитором на таких-то условиях; y кухарки с хозяевами было условие, что она будет получать 6 руб. жалованья и отсыпной чай и т. п.
Тем же словом условие пользуются, когда хотят обозначить всякую принадлежность сделки, всякий факт, необходимый для ее силы и действительности: например, право и дееспособность лица, совершающего сделку, способность вещи быть объектом сделки называют обычно условиями сделки. Но мы говорим здесь об условии не в этом широком значении.
Мы говорим об условии (conditio), как о добавочном волеизъявлении, составляющем в сделке случайное, побочное определение такого содержания, что последствия сделки ставятся в зависимость от наступления какого-либо постороннего обстоятельства, события, или действия, относительно которого неизвестно еще, наступит ли оно.
Самое это обстоятельство, событие или действие, в зависимость от наступления которого совершители сделки ставят ее последствия, также называют условием. Например: A продает B свою библиотеку, и они соглашаются, что последствия продажи, т. е. переход библиотеки в собственность В, будут иметь место лишь в том случае, если A будет избран на известную должность.
Это добавочное соглашение относительно значения для сделки факта избрания A на должность будет называться условием сделки, и самый факт избрания на должность мы также называем условием. Другого слова для обозначения этих двух разных понятий в языке нет.
Условие, как добавочное волеизъявление, некоторые определяют как самоограничение воли совершителей сделки, причем впадают легко в ошибку, допуская, что стороны включением в сделку условия, ставят в зависимость от указанного ими в этом условии постороннего обстоятельства свою волю на совершение сделки.
В действительности же в зависимость от условия совершитель сделки ставит не существование y него воли на сделку, a осуществление того, чего хочет эта воля, т. е. осуществление последствий сделки, результатов его волеизъявления. Воля в условной сделке совершителем ее выражена, и действительность этого волеизъявления, а, стало быть, и самой совершенной сделки не зависит от того, наступит или не наступит условие.
В момент наступления условия совершитель сделки может перестать хотеть того, чего желал при ее совершении, но будет уже поздно: он уже не может взять назад сделанное волеизъявление.
Воля его была выражена и признается действительной и существующей. Другое дела осуществление последствий волеизъявления: оно и только оно, a не самая воля, было поставлено в зависимость от условия; оно именно будет или не будет иметь места в зависимости от того, наступит ли или не наступит условие.
Bиды yсловий. По содержанию условий юристы различают следующие их виды:
1) Условия могут быть положительные и отрицательные, смотря по тому, ставится ли наступление последствий сделки от наступления или не наступления какого-либо обстоятельства. Например: «Если Тиций будет консулом» – условие положительное, a «если Тиций не будет консулом» условие отрицательное.
2) Далее различают условия суспенсивные или отлагательные, когда от наступления условия ставится в зависимость наступление последствий сделки, до этого не наступающих, – и условия резолютивные или прекратительные, где в зависимость от условия ставится прекращение последствий сделки уже наступивших тотчас по ее совершении.
Например: «я дарю тебе 100, если Тиций будет консулом» – условие суспенсивное. «Я продаю тебе лошадь, но если Тиций будет консулом, то ты обязан вернуть ее обратно» – условие резолютивное.
Римские юристы называли условной только суспенсивно условную сделку – negotium conditionale, quod sub conditione contrahitur, про сделку же резолютивно условную выражались описательно, говорили, что она sub conditione resolvitur и называли ее negotium purum – безусловной.
В 3-х, различают условия, наступление которых зависит от воли лица, приобретающего по сделке, так называемые потестативные – conditio potestativa от условий случайных, conditio casualis (наступление которых зависит от случая или от воли лица постороннего) и от условий смешанных, conditio mixta, (наступление которых зависит от совпадения воли условного приобретателя с другим случайным обстоятельством пли с волею другого лица).
Отличительные признаки условия. Из выясненного понятия условия, как побочного определения сделки, включаемого по воле сторон и ставящего наступление последствий сделки в зависимость от будущего обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит ли оно, вытекают два существенных признака, которыми условие отличается от всех других определений в сделке.
1) Произвольность включения этого определения в сделку.
2) Неизвестность наступления того обстоятельства, от которого по воле сторон ставится в зависимость наступление последствий сделки. Имея в виду эти признаки условия, можно всегда отличить условие от таких определений сделки, которым придан внешний вид условия, но которые, не удовлетворяя указанным признакам, не будут условиями.
Сюда относятся прежде всего так называемые conditiones juris, quae jam tacite negotio insunt, т. е. существенные, необходимые требования или части сделки, без которых она не может иметь значения и силы.
Выражаемые нередко при редакции актов в условной форме такого рода определения не будут, конечно, условиями. Например, в завещании написано: «друг мой Тиций пусть будет моим наследником, если пожелает.» Тут нет условия так как в условной форме выражено необходимое требование для приобретения качества наследника.
Нельзя также, во 2-х, признать условиями такие определения, в которых стороны связывают последствия сделки с фактами, имеющими место в настоящем или имевшими место в прошлом, ибо условием может быть лишь будущее неизвестное событие.
Эти так называемые conditiones in praesens vel in praeteritum relatae или conceptae имеются в виду в fr. § 6 just, de verb. obligationibus III. 15, где читаем: «Quae enim per rerum naturam sunt certa non morantur obligationem, licet apud nos incerta sint» – «То, что известно по природе вещей, не откладывает обязательства. хотя бы нам было неизвестно.»
Не могут также, в 3-х, быть признаны условиями conditiones necessariae, quae omni modo exstaturae sunt, t. e. определения, связывающие последствия сделки с событиями, непременно имеющими наступить. Ясно, что здесь не может быть речи об условии; (fr. 9 § l Dig. 46. 2) «quid sub conditione stipulatur, quae omnimodo exstatura est, pure videtur stipulari.»
Нельзя относит также к условиям, в 4-х, определения, по которым не должно наступить что-либо такое, что не может наступить. Пример см. в § 11 just. III, 15. «Я обещаю тебе то-то. si digito coelo non attigeris – если не доставишь пальцем до небесного свода.» Сделка в этом случае безусловна, и на ее основании тотчас может быт предъявлено требование.
Нельзя относить к условиям в техническом смысле и так называемые невозможные условия – conditiones impossibiles, т. e. случаи, когда наступление последствий сделки ставится в зависимость от обстоятельства невозможного физически или противного закону и добрым нравам.
Надо заметить, что последствия включения в сделку невозможного условия неодинаковы для всех сделок. Здесь надо иметь в виду различие между сделками mortis causa и сделками inter viros. Невозможное условие, включенное в сделку между живыми, уничтожает ее, a включенное в завещавие такое условие считается само pro non scripta, pro non adjecta, не написанным, не существующим, a сделка обсуждается, как безусловная.
Основание такого решения римских юристов надо искать в том, что лицо, получающее что-либо по сделке mortis causa под невозможным условием, само не участвует в совершении сделки, и включение в последнюю невозможного условия не зависит от его воли.
С другой стороны, самый акт последней воли римляне рассматривают как действие, заслуживающее особого уважения и охраны, и не допускают мысли, чтобы лицо, совершающее такой акт, на самом деле «действовало не серьезно и не хотело ничего совершить.
Сказанное о последствиях включения невозможного условия в сделки относится к сделкам с условием суспенсивным, отлагательным. Если сделка заключена под невозможным резолютивным условием, то она всегда будет обсуждаться, как безусловная. Различие между видами сделок здесь не будет иметь значения.
Подобно физически невозможным условиям обсуждаются и условия невозможные юридически. (При некоторых сделках объективное право вовсе не позволяет включения условий).
Иногда условие считается непозволительным, потому что оно противоречит добрым нравам; причем возможно, что условием выставляется действие безнравственное само по себе (например, «если откажешь в пропитании твоим родителям»), или же условием ставится действие дозволительное само по себе, но принимающее безнравственный характер именно потому, что оно ставится условием.
Например, развод супругов, или отказ от вступления в брак, или выбор лицом постоянного местожительства сами по себе действия вполне дозволительные, но, будучи поставлены условием, они ограничивают свободу лица и являются непозволительными, постыдными.
Эти так называемые conditiones turpes уничтожают всякую сделку между живыми, хотя бы условие была выражено в резолютивной форме, чем и отличаются от невозможных, уничтожающих лишь суспенсивно условную сделку. В сделках mortis causa conditiones turpes считаются за не включенные.
Наконец, к условиям нельзя также причислять определения сделки, совершенно непонятные и противоречивые, например: «Если Тиций будет наследником, то будь Meвий наследником, если Мевий будет наследником, то будь Тиций наследником». Этого рода perplexae conditiones уничтожают обусловленную ими сделку.
После того, как мы рассмотрели виды условий и отличили условия от таких определений сделки, которые лишь по видимости представляются условиями, в дальнейшем изложении вам необходимо рассмотреть следующие вопросы относительно условных сделок.
Прежде всего вопрос о том, как определяется момент наступления или ненаступления условия.
При решении этого вопроса нужно иметь в виду разницу между положительными и отрицательными условиями. Положительное условие наступает тогда, когда факт, составляющий содержание условия, совершается. Например, условие «если Тиций будет консулом» – наступает, как скоро Тиций консулом делается.
Положительное условие должно обсуждаться не наступившим, когда наступление факта, составляющего содержание условия, оказывается невозможным или когда совершается факт противоположный.
Так, условие «если Тиций будет консулом» будет считаться не наступившим, если Тиций умер. Условие «если лошадь возьмет приз на бегу» не наступает, как скоро оказалось, что лошадь бежала, но приза не взяла (См. в fr. 29 Dig. 35, 1).
Иногда бывает, что назначается срок, в который должен наступить факт, составляющий содержание условия. Ясно, что если в указанный срок факт этот не наступил, то положительное условие будет не наступившим. Например условие – «если Тиций будет консулом в этом году» не наступает, как скоро окончится год, так как Тиций не сделался консулом или умер до этого срока.
Отрицательное условие, наоборот, должно считаться наступившим когда оказывается невозможным факт противоположный содержанию условия, или же когда совершается факт противоположный тому, отсутствие которого составляет содержание условия.
Например условие – «если Тиций не будет консулом» наступает, как скоро Тиций умирает, не сделавшись консулом; условие – «если я не взойду без отдыха на гору» – наступает, как скоро я был вынужден отдыхать на пути.
Если назначен был срок, в течение которого не должен совершиться данный факт, то условие наступает, как скоро срок истек, a факт в эго время не совершился. Например: условие – «если Тиций не будет консулом в этом году» наступает, как скоро истекает год, a Тиций консулом не сделался. Отрицательное условие считается не наступившим с того момента, когда совершается факт, отсутствие которого составляет содержание условия.
Так, тоже условие – «если Тиций не будет консулом» будет считаться не наступившим, как скоро Тиций сделается консулом. Здесь нужно заметить, что иногда условие, фактически не наступившее, юридически обсуждается как наступившее уже и влекущее последствия. Римское право допускает это в следующих случаях:
Во 1-х, когда содержанием условия является действие условного приобретателя, направленное в пользу 3-го лица, a это 3-е, лицо отказывает с своей стороны в принятии этого действия. Здесь потестативное условие не наступает совершенно независимо от воли условного приобретателя и без вины с его стороны, a потому условие и обсуждается как наступившее.
Пример в fr. 11. Dig. 28, 7. Завещание написано так: «Сын мой пусть будет наследником, если усыновить Тиция, a если не усыновить его, пусть будет лишен наследства». Если в этом случае сын изъявил полную готовность усыновить Тиция, и не мог этого сделать по нежеланию Тиция, то условие завещания будет обсуждаться как бы наступившее, и сын получит наследство.
Во 2-х, не наступившее условие обсуждается в праве как наступившее в том случае, когда условно обязанная сторона препятствует наступлению условия. В таком случае условие обсуждается как наступившее в наказание стороне, мешающей его наступлению.
A продал B библиотеку с условием, что B купит в известной части города дом для ее помещения. B старается приобрести такой дом, А же с своей стороны всячески препятствует тому, чтобы B удалось купить такой дом. В этом случае, если B не купит дома, A все же будет обязан продать ему библиотеку (Fr. 50 D, 1.8, 1.).
Наконец, в 3-х, римское право считает не наступившее условие за наступившее в случае отпущения раба на волю под условием, что отпускаемый уплатит такому-то лицу известную сумму денег, a лицо это умирает и раб поэтому оказывается лишенным возможности выполнить условие, необходимое ему для получения свободы. В целях содействия этому получению и допущено указанное исключение.
Второй вопрос касательно условий, подлежащий нашему рассмотрению, есть вопрос о положении условной сделки до наступления условия.
В сделках суспенсивно-условных последствия сделки еще не существуют, так как пока неизвестно – произведет ли сделка желаемые результаты, и источники говорят: «pendente conditione intеrim nihil debetur», т. е. условно обязанная сторона до наступления условия ничего не обязана выполнить, никакого действия.
Так что если условно ожидаемое право есть право собственности, то собственником вещи остается лицо условно обязанное, y которого остается и право распоряжения вещью. Он может установлять по ней jura in re, может передать ее во владение третьему лицу и т. д.
Но воля этого собственника все же связана его условным обещанием, и он не может до того момента, когда решится вопрос о наступлении или ненаступлении условия, совершить ничего такого, что могло бы помешать осуществлению условно ожидаемого другой стороной права и прежде всего не должен мешать наступлению условия, иначе, как мы видели, оно будет считаться за наступившее.
Далее, имея право распоряжаться вещью, как своею, до наступления условия, условно обязавшийся может даже передать третьему лицу свое право собственности; но лишь условно, т. е. с тем, что при наступлении условия это право собственности y третьего лица уничтожится.
Равным образом, если прежний собственник в промежуток времени между установлением условия и наступлением его но обещанной им условно другому лицу вещи уступил посторонним лицам какие-либо права на эту вещь, jura in re, например: одному право прохода, другому право брать воду, третьему право пользоваться плодами и т. д., то все эти права, как ограничивающие условно обещанное право, с наступлением условия исчезают.
То же можно сказать и о других правах, установленных в пользу посторонних в промежуток между установлением и наступлением условия по вещи, обещанной условно в собственность.
Если положим, ожидаемое право есть право на чужую вещь, то передача права собственности прежним собственником постороннему лицу до наступления условия может сохранить силу и по его наступлении, потому что передача права собственности не мешает осуществлению права на чужую вещь.
Равным образом собственник вещи, обязавшийся условно уступить другому лицу какое-либо право на эту вещь. может до наступления условия выделить что-либо из своей собственности, уступит какие-либо права по этой же вещи посторонним лицам, если только эти права не мешают осуществлению условно ожидаемого другою стороною права; если же эти права оказываются несовместимыми с осуществлением условно-ожидаемого права, то с наступлением условия они теряют силу.
Точно также. если условно ожидаемое право есть право залога, то в случае наступления условия отдается предпочтение этому праву, a не тому праву залога, которое может быть установлено для другого лица в промежуток времени между установлением условия и его наступлением, так что последнее право будет иметь только временное значение.
Словом, до наступления суспенсивного условия условная сделка не порождает последствий, составляющих ее цель, но для условно приобретающего открывается надежда на наступление этих последствий и объективное право охраняет эту надежду. Это ожидаемое право переходит и к наследникам условного приобретателя за исключением прав, носящих чисто личный характер.
Что касается сделок резолютивно-условных, то, как мы сказали, здесь последствия сделки наступают тотчас, и в этом отношении резолютивно-условная сделка не есть negotium conditionale, a если negotium purum, безусловно заключенная.
Право, основанное на такой сделке, приобретается тотчас с момента заключения сделки, но продолжение существования этого, порожденного сделкою, права стороны по своему желанию ставят в зависимость от какого-либо обстоятельства.
Таким образом, y приобретателя по резолютивно-условной сделке с существованием приобретенного права связана возможность его потери, a y лица, произведшего отчуждение, остается надежда на возможность обратного приобретения отчужденного права в случае наступления резолютивного условия.
Этой возможностью обратного приобретения здесь обе стороны также связаны, как и в сделке суспенсивно-условной, т. е. сторона условно обязанная не должна вредить условному праву другой стороны, которая в противном случае может даже требовать обеспечения или ввода во владение и т. п. для охраны ожидаемого условно права.
Третий вопрос – о последствиях ненаступления условия.
Когда conditio dеficit – условие не наступит, то не происходит никакой перемены в существующих юридических отношениях, кроме того, что устраняется неизвестность и самое ожидание перемен.
Сделка суспенсивно-условная при ненаступлении условия, разумеется, уничтожается, a резолютивно условная становится безусловной относительно дальнейшего существования и осуществления ее последствий.
Остается рассмотреть последний вопрос о последствиях наступления условия.
Когда conditio existit, суспенсивное условие наступило, то это влечет за собою и наступление последствий, составляющих цель условно заключенной сделки. В новом выражении воли сторон на наступление этих последствии нет надобности.
На место надежды получить условно обещанное наступившее условие, conditio expleta или impleta, дает условному приобретателю самое право. Кому была обещана под условием собственность, тот делается собственником; обязательство до того условное делается подлежащим безусловному положению.
С другой стороны, с наступлением условия y отчуждателя ipso jurе прекращается право собственности на условно отчужденную вещь, a равно прекращаются и все те вещные права, установленные им по вещи в промежуточное время между совершением сделки и наступлением условия, которые мешают осуществлению права условного приобретателя.
Очень спорным и в настоящее время в литературе является вопрос о том, с какого момента последствия воли, выраженной под суспензивным условием, надо считать получившими силу: с момента ли ее выражения (т. е. с момента совершения суспензивно-условной сделки или же только с момента наступления условия?
Весьма многие юристы склонны думать, что при наступлении суспензивного условия дело должно обсуждаться так, как будто бы последствия исполнения наступили уже тотчас при заключении сделки, иначе говоря, что наступление условия имеет обратную силу, что, следовательно, промежуток между установлением условия и наступлением его должен по наступлении условия обсуждаться иначе, чем он обсуждался до наступления условия.
Одним из видных представителей этого мнения является Унгер. Это же мнение вы найдете в переведенном по-русски уч. Пандект Гудсмита, где также вообще признается за условием обратная сила, если противное не выговорено сторонами при заключении сделки.
Обратная сила суспензивного условия, как правило, допускающее множество исключений, в которых такой силы нет, признается в большинстве учебников, между прочим в учебнике Загурского, где этот вопрос изложен с подробностью. Таково же в существенных чертах и мнение Азаревича, допускающего обратную силу условия, как правило.
Известный пандектист Виндшейд высказался против признания обратной силы за условием суспензивным, признавая ее для резолютивного условия. Барон решительно отрицает обратную силу и за суспензивным и за резолютивным условием. Этого же мнения держался и H. A. Кремлев в своих лекциях. Последнее мнение с точки зрения строгой логики является наиболее последовательным и правильным.
С точки зрения теории, признающей за условием обратную силу, приходится юридическое положение, существовавшее в период времени между заключением сделки и наступлением условия, положение, с которым могло быть связано много правоотношений, обсуждать по наступлении условия так, как будто оно вовсе все это время не существовало.
Очевидно, что это до крайности неудобно: еще сегодня я считался по праву собственником, обещанной мною год назад условно вещи, a завтра по наступлении условия вдруг окажется, что по праву я не собственник этой вещи в течении уже целого года.
Однако в некоторых частных случаях такое признание обратной силы условия при обязательствах из договоров не представляет особых неудобств и, кроме того, оно может основываться на предполагаемой воле сторон.
Вот причина почему уже y римских юристов вопрос об обратной силе условия был спорным, и Гай, например, признавал эту силу, говоря, что «с исполнением условия юридическая сделка рассматривается так, как будто бы она была заключена без условия» (см. 1. 11. §1, D. 20, 4), a другие юристы отрицали мнение Гая.
В виду этого разногласия и в дигесты Юстиниана попали разноречивые решения. В некоторых фрагментах (1. 11 § 1 D. 20, 4; 1. 8 pr. D. 18, 6; 1. 26, D. 45, 3 и др.) весьма резко выдвинуто признание обратного действия условия при обязательствах из договоров.
Но в общем все-таки подавляющее число частных решений источников на отдельные случаи дает возможность утверждать, что обратная сила условия, по общему правилу, должна быть отвергнута. Так, во 1-х, в источниках не раз отвергается обратная сила условия при перенесении права собственности.
Лицо, которому передана собственность под условием, считается собственником с момента выполнения условия; далее, лицо, которое отчудило участок под условием, может до исполнения условия приобретать сервитуты в пользу участка, и эти сервитуты продолжают существовать не смотря на то, что лицо, приобретшее их, с наступлением условия, конечно, теряет право собственности на участок (см. 1. 11 pr; 1. 2 § 5 D. 39, 5; l 11 § 1-9 D. 24. 1; l 2 D. 39, 6; 1. 11 § l D. 8, 6).
При отказах под суспензивным условием обратное действие наступления условия также отвергается. Условный отказ как и условное назначение наследника становятся недействительными, если условие исполняется уже после смерти лица условно-управомоченного; наконец, плоды условного отказа, полученные до исполнения условия, и после этого исполнения остаются за лицом, обязанным выдать отказ (1. 17 D. 7. 4, и др. места).
Подобные же решения дают в большинстве случаев источники и в применении к обязательствам из договоров. Так в, 1. 8 pr. D. 18, 6 и 1. 14 pr. D. 46, 2 купля признается ничтожной, если вещь во время исполнения суспензивного условия уже не существует более.
Далее, в том случае, если кому-либо обещана его собственная вещь, то обещание действительно и имеет силу, если в момент исполнения условия тот, в чью пользу обещано, утратил уже право собственности на обещанную вещь (1. 31, 1.98 pr. D. 45. 1).
Сделка относительно новации, обновления обязательства ничтожна, если лицо, давшее условно обещание на обновление обязательства, оказывается в момент наступления условия уже утратившим правоспособность, 1. 14 § l, D. 46, 2.
Условно принятое чисто личное обязательство в случае, если принявший его умрет до наступления условия, не получит никакой силы и по наступлении этого условия 1. 72 D. 46. 1.
В источниках нередко проводится мысль, что суспензивное условие то же, что dies incertus, т. е. во всяком условии содержится и срок, и как срочная сделка не имеет действия до наступления срока, так и суспензивно-условная сделка до исполнения условия.
Что касается до резолютивного условия, то с наступлением его право, приобретенное по сделке, тотчас ipso jure прекращается, a с ним прекращаются и основанные на нем дальнейшие права.
Поэтому лицо, которое продало и передало свои вещи под резолютивным условием, по наступлении последнего может для обратного требования своей вещи назад пользоваться по желанию или вещным иском или иском, вытекающим из договора купли-продажи. Спорный вопрос об обратной силе резолютивного условия возникает и здесь.
Большинство и здесь решает этот вопрос утвердительно. Даже Виндшейд дает такое решение. Но мы вслед за Бароном и некоторыми другими склоняемся к отрицательному решению вопроса.
Если бы допустить обратную силу резолютивного условия, то плоды и прочая прибыль, подученная приобретателем по сделке в период времени между заключением сделки и наступлением резолютивного условия ipso jure переходили бы по наступлении условия к прежнему собственнику, a этого нет.
Напротив, источники ясно говорят, что приобретший что-либо под резолютивным условием обязывается выдать противной стороне плоды и прочую прибыль по наступлении условия лишь в том случае, если на то была воля сторон при заключении сделки, и противная сторона имеет для осуществления в подобном случае своего требования не иск о собственности, не rei vindicatio, как следовало бы, если бы признавалась обратная сила за резолютивным условием, a личный иск из обязательства. См. fr. 4 § 4, fr. 16 D. 18 с. 2.
Таким образом, как по отношению к суспензивному, так и по отношению к резолютивному условию мы не признаем обратной силы в смысле господствующего мнения.
По господствующему мнению, в момент наступления резолютивного условия прежний собственник получает обратно свою вещь с момента совершения сделки, и весь промежуток между совершением ее и наступлением условия, промежуток, в который вещь принадлежала в собственность приобретателю по сделке, как бы вычеркивается, игнорируется.
Господствующее мнение допускает при наступлении резолютивного условия так называемый dominium revocabile ex tunс.
Разделяемое же нами мнение допускает здесь по указанным основаниям dominium revocabile ex nunc, т. е. поворотную собственность лишь с момента наступления условия и признает, что в промежуток времени между установлением условия и его наступлением условный собственник есть собственник действительный.
Логическое основание последнего решения опять таки лежит в том, что в условии содержится и срок, a никому, говорит в своих лекциях H. A. Кремлев, и в голову не приходило еще допустить обратную силу для наступившего окончательного срока.
Утверждающие противное по отношению к резолютивному условию выходят из того положения, что условие ограничивает самую волю лица. Думают, что, заключая резолютивно условную сделку, стороны желают непременно, чтобы с наступлением условия правовое действие акта уничтожилось так, как бы его вовсе не существовало никогда.
Унгер дает такую формулу для резолютивного условия (разделяемую Загурским и Азаревичем): «Я желаю, если не осуществится известное обстоятельство», говоря иначе «если это обстоятельство осуществится, то я не желаю». Однако такая формулировка и такое толкование вовсе неправильны.
Лицо, заключающее резолютивно-условную сделку говорит так: «я желаю того-то, пока не осуществится известное обстоятельство; в случае осуществления этого обстоятельства я желаю обратного».
Первое желание осуществляется немедленно согласно воле сторон, последствия же второго согласно воле стороны, совершающей сделку, только тогда, очевидно, и должны наступить, когда явится на лицо известное обстоятельство.
При толковании Унгера нельзя объяснит немедленного наступления последствий резолютивно-условной сделки. Следуя ему, придется говорить, что воля сторон на немедленное наступление последствий есть, но что в то же время ее и нет.
Что-нибудь одно, конечно, и правильнее признать, что она есть и потому влечет последствия, но выражена с тою оговоркой, что желаемые последствия станут нежелательными и прекратятся, когда наступит обстоятельство, выставленное условием. Подобное рассуждение с такой же силой применимо и к вопросу об обратной силе суспензивного условия.
