Постановление комитета облекается, согласно установившейся практике, в форму предложения согласиться на данную редакцию патентной формулы (согласие на соответствующее дополнение или сокращение патентного описания[1], а также на редакционные изменения такового согласно установившимся образцам, презюмируется).
Патентная формула есть та часть описания, которая кратко, но возможно полно изображает сущность изобретения[2]. Рядом с описанием она является не только равноправным, но, кроме того, и незаменимо нужным элементом всякого патента.
Не следует забывать, что описание должно быть составлено так, “чтобы на основании его можно было свободно привести в исполнение изобретение, не прибегая к предположениям и догадкам”. Поэтому всякое описание – в качестве наставления как действовать – изображает изобретения: А) и шире, и В) уже его истинного содержания.
Ad A. Оно изображает изобретение шире действительности, потому что всякое описание, для вразумительности, должно упоминать элементы, не относящиеся к существу изобретения, но необходимые для его понимания.
В приведенном в примечании[3] описании “приспособления для предохранения телеграфных столбов” (привилегия С. Венкевича-Зуба, N 3790) упомянуты, очевидно, лишь для ясности такие соображения, как: “сложенные около телеграфной линии”, “на один столб накатывают несколько столбов”, “заплечики удобны для стока воды” и т. д. Все эти стилистические детали составляют дополнения, находящиеся логически за пределами защищенного изобретения.
Ad В. Однако то же самое описание изображает изобретение и уже его истинных объемов. Это происходит оттого, что, в качестве наставления для рабочего всякое описание оперирует с конкретными понятиями, т. е. с величинами, не могущими адекватно передать идейное содержание изобретения.
Описание должно быть уже изобретения настолько, насколько конкретный предмет уже соответствующего ему логического понятия. Обращаясь к тому же описанию, мы легко найдем доказательства такого положения.
В самом деле: “обтесывают топором” – для существа изобретения является безразличным, так как обтесавший бревна иным каким-нибудь способом все-таки нарушит права изобретателя, если во всем остальном поступит согласно описанию.
То же можно сказать о “заплечиках по толщине стенок) (а не шире и не уже), “обмазывать глиной” (а не чем другим), “жестяной лист” (а не из другого материала), “вершков на десять” (а не 8 и 12).
Патентная формула призвана устранить оба эти недостатка описания. Она должна изображать изобретение не шире и не уже его истинного объема. Для этого, очевидно, формула должна быть составляема путем, с одной стороны, элиминации всех пояснительных деталей, а с другой – путем подставления абстрактных величин на место конкретных.
Именно поэтому-то я и предлагаю называть эту часть патента его формулой. В самом деле, соотношение между спецификацией и кляймом (claim) необычайно напоминает соотношение арифметической задачи и соответственной ей алгебраической формулы.
Арифметическая задача конкретна и допускает произвольные “объяснительные” отступления, – алгебраическая формула выжимает из нее сущность (только сущность) и выражает эту сущность в абстрактном виде.
Всякая алгебраическая формула может соответствовать неопределенному количеству арифметических задач, отличающихся только индивидуальными особенностями: каждому кляйму может соответствовать неопределенное количество описаний, т. е. способов осуществления изобретения. Формула изобретения будет неизменна, отличаться будут лишь подставляемые величины.
Обязательная патентная формула (claim) введена была впервые американским законом 4 июля 1836 г., гласившим (Sect. VI), что изобретатель “shall particularly specify and point out the part, improvement, or combination, which he claims as his own discovery”[4]. В Англии обязательные кляймы введены лишь в 1883 г., а в России – в 1896 г.
Юридическое значение патентной формулы является чрезвычайно важным. Я указывал выше (см. § 128), что изобретение подлежит защите только тогда, когда оно прошло сквозь горнило патентирования. Защищается не то, что изобретено, а то, что запатентовано.
Запатентованным же является лишь то, что нашло свое выражение в патентной формуле. Этим, между прочим, объясняется, почему я признаю нужным рассечь “Учение об объекте патентного права” (имеющееся у других авторов) на две половины. Объектом права на патент является та расплывчатая и малоопределенная величина, которую “изобрел” данный субъект.
Объектом же прав из патента является нечто совсем другое: строгая, в прокрустово ложе предустановленных юридических категорий втиснутая формула, воплощающая (хорошо или дурно) данное технологическое единство.
Патентная формула, патентная защита, ввиду указанных выше причин (см. стр. 387), может быть и уже, и шире того, что изобретено. Все подробности, касающиеся этих вопросов, будут поэтому изложены соответственно в кн. III, гл. 2.
[1] Возможна контроверза; см. Klostermann, в Patenblatt, 1881, стр. 70
[2] Классическая, но одиноко стоящая работа Е. Hartig, Studien in der Praxis des Kaiserlichen Patentants, Leipzig, 1890, в особенности “Zur Formulirungstechnik in Patentsachen”, Ibidem, стр. 206-243.
См. его же работы: “Das Erfindungsobject als technologische Einheit”, в Civilingenieur, XXVIII, 2 и 3; “Ueber den Gebrauchswechsel des Werkzeuges und das gegenseitige Verhaltniss verbaler und substantivischer Begriffe in der mechanischen Technik”, Ibidem, XXXTV, 8; “Ueber Theilstucke und Begriffsmerkmale”, Ibidem, XXXVI, 6; “Zur Markscheidekunst der Patentverwaltung”, Ibidem, XLII, 6; “Ueber eine technologisch- irrthumliche Auffassung mechanisch-technischer Erfindungen und deren Gefahren in der Patentverwaltung”, Ibidem, XXXV, 6 (все перечисленные работы цитированы мной по отдельным оттискам, любезно предоставленным мне проф. Hartig’ом).
Идеи Hartig’a были популяризированы в книжке W. Stercken, Die Formulirung der Patentanspruche etc., Berlin, 1890; cp. W. Weber, Der deutsche Patentanspruch und dessen Entwickelung aus den Claims, в его комментарии, Essen, 1893, стр. 258-260.
R. Wirth, Auslegung und Einengung der Patentanspruche, в Zeitschrift fur gewerblichen Rechtsschutz, II, стр. 298-302 и 332-336; Schrey, Patentrechtliche Unterscheidung von Verfahren, Einrichtung und Erzeugniss, Ibidem, U, стр. 26-30 и 53-58.
R. Wirth, Verfahren, Einrichtung, Erzeugniss und ihr Verhaltniss im Patentrecht, Ibidem, стр. 81-85 и 103-108; Imray, On Claims, в Proceedings etc., VI, стр. 203-229; Robinson, II, стр. 110-156; Wallace, стр. 221-241.
[3] Из официального “Свода”: “Деревянный столб, поставленный в землю, гниет как около земли, так и на некотором расстоянии в земле. Чтоб защитить эту часть столба, подверженную более всего гниению, необходимо заключить ее в гончарную глазурованную трубу и промежуток между ними залить смолой.
К столбам, сложенным около телеграфной линии, подвозят гончарные трубы и смолу. Затем на один из столбов накатывают несколько столбов, как показано на фиг. 1, и обтесывают топором конец В каждого столба таким образом, чтобы можно было совершенно свободно надеть на него гончарную трубу.
При этом на столбе в месте, означенном буквою П (фи г. 2), надо оставить заплечики по толщине стенок гончарной трубы. Заплечики эти удобны для стока воды. Надевши трубу на столб, заливают смолой промежуток между ними, причем столб должен остаться в наклонном положении, и т. д.”
[4] Mitchell, в Centennial Celebration etc., стр. 51 указывает, что факультативные кляймы существовали много раньше. Как первый пример он приводит привилегию Issaiah Jennings, выданную в 1807 г. Первым теоретиком, высказавшимся за пользу кляймов, был, по его словам, Dr. Jones в 1828 г.
