α) Личное соединение. Эта форма соединения основывается исключительно на общности царствующей в государствах династии или на том факте, что они находятся под властью одного государя.
Такое соединение может быть более или менее продолжительное и не уничтожать международную личность каждого из соединенных государств: они могут иметь различное международное представительство, заключать отдельно и самостоятельно трактаты, даже воевать друг с другом.
Но фактически личное соединение всегда значительно влияет на международную политику соединенных государств. Оно прекращается с самой династией, или с наступлением того момента, когда различный в обоих государствах порядок престолонаследия делает невозможным дальнейшее их соединение. Разделение может быть также результатом войны между ними[1].
История знает много примеров личного соединения государств. Так, избранный в 1519 г. в императоры германские испанский король Карл V соединял под своей властью Испанию и Германию, пока не отрекся от обоих престолов (1556 г.).
Английское королевство состояло в личном соединении с курфюршеством Ганноверским с 1714 по 1837 г., когда в Англии воцарилась королева Виктория, которая, на основании действующего в Ганновере закона о престолонаследии, не могла занять ганноверский престол. Прусский король был главой княжества Невшательского до присоединения последнего, в 1857 году, к Швейцарии[2].
Наконец, королевство Нидерландское и Люксембург находились до 1890 г. в личном соединении под властью Нассау-Оранского дома (Акт Венского конгресса, ст. 67; Лондонский протокол 11-го мая 1867 г.)[3]. С 1883 г. вновь учрежденное на Берлинской африканской конференции «государство Конго» состоит в личном соединении с королем Бельгийцев.
ꞵ) Реальное соединение. Государства, соединенные в этой форме, могут пользоваться в сфере внутреннего управления полной автономией, но в области международных отношений являются единою личностью.
В принципе, реальное соединение есть результат соглашения между двумя полноправными политическими организмами; самоуправление какой-нибудь провинции или области отнюдь не установляет и не служит доказательством реального ее соединения с государством, которого в действительности она является органической частью.
Внешним образом реальное соединение выражается обыкновенно в существовании известных общих для обоих государств органических учреждений, но никогда не зависит от династии. Прекращается оно или новым договором между соединенными государствами, или силой оружия[4].
1. Из современных государств Австрия и Венгрия соединены реальным образом. Такое их соединение доказывают: завещание императора Фердинанда I 1543 г., статут императора Леопольда I 1703 г, в особенности же прагматическая санкция Карла VI 1723 г., и изданный, в 1804 г., прагматический закон Франца II.
Все эти акты установили вечную нераздельность двух государств. Восстание 1848 г., окончившееся поражением венгерской национальной партии, дало повод Венскому правительству вновь подтвердить эту нераздельность.
Сторонники противного мнения, защищающие личное соединение Австрии и Венгрии, ссылаются, между прочим, на реформу 1867 г., которая ввела ныне действующую систему австро-венгерского дуализма и, будто бы, установила международную автономию Венгрии[5]. Но такое заключение не подтверждается актами, основавшими дуализм.
Напротив, в основе этих актов лежит без всякого сомнения мысль, что Австрия и Венгрия составляют вечно нераздельное государство, под властью Австрийского императора и короля Венгерского, представляющего международные интересы как Австрии, так и Венгрии нераздельно.
2. Норвегия и Швеция также находятся в реальном, а не личном соединении, что доказывается следующими положительными фактами[6]. Начиная с 1536-1814 г. Норвегия была соединена с Данией под властью датского короля, представлявшего в международных отношениях ту и другую.
В 1814 г., в благодарность за помощь, оказанную союзникам в борьбе с Наполеоном шведским наследным принцем Бернадотом, Норвегия была присоединена к Швеции. Норвежцы не желали подчинится этому решению, и только после вооруженного столкновения в 1814 г. между Швецией и Норвегией был заключен в городе Моссе трактат, определяющий взаимные отношения двух государств.
На основании Мосской конвенции Норвегия сохранила внутреннюю автономию, но признала шведского короля своим главой и представителем в международных сношениях.
Мало того, конвенция предусматривает тот случай, когда прекратится ныне царствующая в Швеции и Норвегии династия, и постановляет, что в этом случае шведский и норвежский народы должны каждый избрать кандидата на шведско-норвежский престол, и если выбор не падет на одно лицо, то уполномоченные их соберутся в определенном городе и изберут одного государя.
Отсюда видно, что связь между двумя государствами не поставлена в зависимость от династии, но должна существовать постоянно, и, следовательно, есть связь реальная. Если же в последнее время Норвежцы стремятся к тому, чтобы иметь своего собственного Министра Иностранных Дел и свое дипломатическое и консульское представительство за границей, то явным образом стремятся к полному отделению от Швеции.
Иностранные государства, принявшие дипломатических агентов и консулов, назначенных правительством в Христиании, вместе с тем признали бы полную международную независимость Норвегии – республики, или королевства, если норвежский народ выберет себе своего особенного короля.
Шведский король перестанет царствовать над Норвегией с момента существования этой страны, как международной личности, с собственным правом посольства и консульства.
По странному мнению некоторых писателей[7], Россия и Великое княжество Финляндское состоят между собой в «реальном» соединении. В основе реального соединения обыкновенно лежит взаимное соглашение соединяющихся государств. Между тем, известно, что Финляндия отошла к России на основании Фридрихсгамского мирного трактата (1809 г.), заключенного между Россией и Швецией[8].
В 4 статье этого договора сказано: «Все эти (финляндские) провинции, с жителями, городами, портами, крепостями, деревнями и островами, равно со всеми угодьями, будут принадлежать отныне в полную собственность и верховенство Российской Империи и останутся присоединенными к ней».
Очевидно, что Финляндское княжество есть неотъемлемая часть России, ее провинция. Если же она имеет свою конституцию и различные автономные учреждения, то последние предоставлены ей Императорской властью, а не введены по взаимному соглашению Княжества и Империи, как двух равноправных контрагентов[9].
[1] Grotius. De jure belli ac pacis, 1, 2, 7. Martnes. Precis, t. I, § 16 et. ss. Phillimore. Commentaries, I, p. 96. Heffter. Volkerrecht, § 20. Creasy. First platform, p. 136. Lawrence-Wheaton. Commentaire, t. I, p. 268. Bluntschli. Volkerrecht, § 74.
[2] См. трактат 1857 г. относ. Невштателя у Martens. Recueil de traits, t. VII (1875), p. 103: “Traite conclu entre l’Autriche, la France, la Gr. Bretagne, la Prusse, la Russie et la Suisse pour faire cesser les droits de souverainete de la Prusse sur la principaute de Neuchatel et la comte de Valangin, signe a Paris le 26 mai 1857”.
[3] L. de Hartog, Das Staatsrecht des Konigreichs der Niederlande, S. 8 (Marquardsen. Handbuch des offentl. Rechts, IV Band, I. Halbband).
[4] Bluntschli, § 75. Kluber. Droit des gens, § 27.
[5] Jellinek. Staatenverbindungen, S. 79, 221, 226 u. flg. Dantscher yon Kollersberg. Der monarchische Bundesstaat Oesterreich-Ungarn und der Berliner Vertrag nebst der Bosnischen Vorlsge. Wien 1880. Funck-Brentano et Sorel. Précis, p. 39.
Travers-Twiss. Law of Nations, t. I, § 38. Lawrence – Wheaton. Commentaire, t. I, p. 272 etc. – Valfrey. L’Empire constitutionnel d’Autriche, Paris 1868. Bidermann. Die rechtliche Natur der oesterreichisch-ungarischen Monarchie, Wien 1877.
[6] Другого мнения Phillimore, t. I, § 74. Punk-Brentano et Sorel. Précis, p. 39. Срав. Jellinek. Staatenverbindungen, S. 223 flg. Travers-Twiss. Law of Nations, I, § 40. Lawrence-Wheaton. Commentaire, I, 268.
На Парижской конференции 1883 г., относительно подводных кабелей и Гаагских конференций 1893-1894 год относительно кодификации начал международного частного права присутствовали делегаты от Швеции и от Норвегии, подававшие отдельно голоса и выражавшие противоположные мнения.
[7] Как напр. Geffcken в последнем (1881 г.) изд. Völkerrecht Heffter’a (§ 49). Совершенно верный взгляд находим у Jellinek. Lehre von den Staatenverbindungen, S. 70-71 . Срав. Nils Eden. Die schwedisch-norvegische Union and der Kieler Frieden. Lpz. 1895. – Rydin. Unionen och Konungens sanktionsrätti Norska grundlagsfrägor. Stockholm 1885. – Rivier. Principes, t. I, p. 98.
[8] Cр. de Martens et Сussy. Recueil manuel, t. II, 338. Полное Собр. зак. № 23883. – Lawrence-Wheaton, 1, 342.
[9] Срав. Mechelin. Précis du droit public du Grand-Duché, de Finlande. Helsingfors 1886. Его же этюд в Marquardsen’s Handbuch des öffentl. Rechts, Bd. IV. – Ордин. Покорение Финляндии. Спб. 1889, 2 тома. Критика на это сочинение проф. Даниельсона: «Соединение Финляндии с Российской Империей». Спб. 1890. – Hisinger. On the validity of the fundamental Laws of Finland. Stockholm 1892.
