Мы видели, что Локк различал в составе исполнительной власти исполнительную власть в тесном смысле слова, т.е. применение законов к конкретным случаям, и “прерогативу”, или свободную деятельность правительства в пределах закона. Монтескье сливает обе эти функции в едином понятии исполнительной власти.
Но некоторые из его последователей, возрождая идею Локка в новой форме, пытались преобразовать и дополнить теорию разделения властей путем присоединения к трем властям Монтескье четвертой власти.
Носителями исполнительной власти в собственном смысле слова они признавали не монарха, а министров, монарху же присваивали особую “умеряющую”, или “уравновешивающую”, власть (pouvoir moderateur, pouvoir ponderateur, pouvoir royal), назначение которой, по их мнению, заключалось в том, чтобы регулировать действие остальных трех властей, обеспечивать их равновесие и разрешать их взаимные конфликты.
Эта мысль была высказана впервые в 1791 г. членом Национального собрания Клермон-де-Тоннерром и позднее, в 1814 г., подробно развита Бенжаменом Констпаном. В Германии она была воспринята Гегелем и в своеобразной метафизической форме изложена его учеником Лоренцом фон Штейном (по учению Штейна, в главе государства воплощается “Я” государства, его личное сознание; в законодательстве – его воля; в министерстве – исполнение этой воли, действие).
Бенжамен Констан, наиболее выдающийся представитель учения об умеряющей власти, в подтверждение ее существования указывает на те полномочия монарха, при помощи которых он воздействует на другие органы государства, сдерживает их попытки выйти из отведенной им сферы и, в случае конфликта, обеспечивает согласие и единство их деятельности.
Таковы права монарха назначать и сменять министров, распускать нижнюю палату, вводить новых членов в состав верхней палаты, отменять или смягчать наказания, наложенные судом.
Смотря по тому, какая именно власть – министерство, нижняя палата, верхняя палата или суд – своими действиями нарушает гармонию государственной жизни, монарх, воздействуя на эту власть, восстанавливает нарушенное единство государственной деятельности.
Теория умеряющей, или нейтральной, власти была официально рецепирована в Португалии и фигурировала в конституции этого государства вплоть до падения монархии. В отделе V португальской конституции 1826 г., озаглавленном “О короле”, глава I, носящая подзаголовок “Об уравновешивающей власти”, признает главной функцией короля “заботу о независимости, согласии и гармонии остальных властей” и подводит под понятие этой функции следующие его полномочия:
1) назначение членов верхней палаты;
2) санкцию законов;
3) созыв на чрезвычайные сессии, отсрочку и перерыв сессии и роспуск парламента;
4) назначение и увольнение министров;
5) временное отстранение от должности судей, обвиняемых в преступлениях;
6) помилование и амнистию.
Учение об “умеряющей” власти было вызвано двумя мотивами. Во-первых, сторонники его видели пробел теории Монтескье в том, что, устанавливая несколько независимых друг от друга властей, он не указывает, однако, никакого юридического способа разрешения столкновений между ними.
Во-вторых, наблюдая государственную жизнь в эпоху первоначального зарождения парламентаризма, они не могли не заметить, что в силу ответственности министров за действия монарха большая часть полномочий исполнительной власти переходит фактически в руки министерства.
Им казалось, однако, при этом, что известные полномочия, а именно, те, которые служат к установлению единства государственной деятельности, остаются в сфере личной деятельности монарха.
Теория “умеряющей власти”, однако, не выдерживает критики. Прежде всего, являясь, по мысли ее приверженцев, дополнением теории Монтескье, она, в сущности, в корне противоречит ей. По мысли Монтескье, равновесие властей достигается не существованием особой “уравновешивающей власти”, а воздействием их друг на друга.
Столкновения между различными властями не только неизбежны, но и нужны; они разрешаются путем компромиссов, вытекающих с необходимостью из невозможности остановки государственной деятельности. В этой необходимости компромиссов и лежит взаимная сдержка властей, обеспечивающая свободу граждан.
Учение Бенжамена Констана не соответствует, кроме того, и действительному конституционному строю, в котором монарх и министры неотделимы друг от друга. Те полномочия монарха, которые он называет “умеряющими” и относит к личной компетенции монарха, осуществляются так же, как и другие полномочия, при содействии министров и под их ответственностью и потому практически разделения между “уравновешивающей” и исполнительной властью не существует.
Наглядным доказательством этому может служить та же вышеупомянутая Португальская конституция, согласно которой король, с одной стороны, осуществляет уравновешивающую власть “под ответственностью министров” (ст. 74), а, с другой стороны, является, вместе с тем, и “главой исполнительной власти” (ст. 75).
Мы знаем также, что в монархиях, где парламентаризм достиг полного развития, как, например, в Англии, полномочия, включаемые в состав “умеряющей власти”, как, напр., роспуск парламента, назначение прав, помилование, на практике осуществляются министерством.
Конечно, фактически монарх, как личность, пользующаяся уважением и авторитетом, может явиться посредником между другими органами государства и привести их к взаимному соглашению (как, например, австрийский император – в вопросе о введении всеобщего голосования).
Но он выступает в этой роли именно тогда, когда пользуется не своими юридическими прерогативами, а своим фактическим влиянием. Осуществляя же свои формальные права, он неизбежно становится на сторону одного из спорящих между собой элементов и потому является в этом случае не особой нейтральной властью, а лишь одной из соперничающих властей.
