I. Положения общие
513. Владение, когда оно соединено в одном лице с правом собственности, есть существенная часть самого этого права, и когда оно утверждается на жалованных грамотах (а) и других законных укреплениях (б), тогда именуется владением вотчинным, владением вечным и потомственным.
(а) 1680 авг. 25 (832) ст. 4; 1684 апр. б. ч. (1074) ст. 1, 2, 6; 1766 мая 25 (12659) гл. XII, ст. 19-23, гл. XVIII, ст. 7; гл. XX, ст. 7; 1797 июня 5 (17989); 1798 авг. 14 (18625) ст. 13 – 15. – (б) 1697 февр. 21 (1572) ст. 12; 1765 сент. 19 (12474) ст. 10, 11, 15; 1766 мая 25 (12659) гл. VIII, ст. 3; гл. IX, ст. 3; 1767 июля 13 (12938) ст. 5; 1781 июня 25 (15176) гл. VIII, ст. 164.
См. ст. 420, 423, 424.
514. Но когда частный владелец, удержав за собою право собственности по укреплению, отделит от него владение и передаст или уступит его другому по договору, дарственной записи или другому какому-либо акту, тогда это отдельное владение составляет само по себе особое право, коего пространство, пожизненность или срочность определяется тем самым актом, которым оно установлено.
1814 июня 15 (25606); 1817 февр. 15 (26678); 1846 окт. 1 (20488); 1861 февр. 19 (36657) ст. 6; (36662) ст. 9, 49, 98, 99, 100 п. 2; 101-105, 110-138, 158, 161; (36663) ст. 8 и след.; 170-175; (36664) ст. 3, 5 и след. 125, прим.; (36655) ст. 3 и след.: 121 и след.; (36666) ст. 3-5; (36667) ст. 9 и след.; (36668) ст. 19-21; (36669) ст. 2-5, 11; (36670) ст. 7-13; (36671) ст. 7, 11, 12; (36672) ст. 3, 4; (36673) ст. 23, 24; (36675) ст. 2; июля 27 (37294); 1864 окт. 13 (41349) ст. 2; (41350) ст. 4, 32-37, 44, 79-81, 84, 85 п. 2; 88-92, 96, 98-111, 116-118, 130, 134, прим. 2; 137, прил.: ст. 1-8, 26; 1865 окт. 13 (42551) ст. 1, 2; 1866 дек. 1 (43927) ст. 1, 2; 1868 июля 14 (46133); 1881 дек. 28 (575) Имен. ук.; см. ниже, кн. III и IV.
Об отдельном владении
I. Определение и юридические признаки отдельного владения
1. Право владения, отдельное от права собственности, должно быть точно определено тем актом, которым оно установлено, причем права, не упомянутые в означенном акте, должны считаться оставленными собственником за собою (74/310).
2. С передачею владения и пользования другому лицу, права собственника в отношении третьих лиц через эту уступку не уменьшаются, и он потому не лишается права ограждать имущество от притязаний посторонних лиц (75/426).
3. См. ст. 432, 515, 521, 535, 1011, 1386.
4. Владение по общему правилу есть фактическое господство лица над телесною вещью, соединенное с волею лица иметь вещь вполне для себя. Такая воля бывает только у собственника и у так называемого добросовестного и недобросовестного владельца.
Проф. Барон. – “Сист. римск. гражд. права”, вып. 2, кн. 2. стр. 1.
41. Кто владеет имуществом, как своим собственным, тот имеет владение самостоятельное (в виде собственности). Всякое иное владение, в силу вотчинного или договорного права, признается производным. Одно и то же имущество может быть в самостоятельном владении одного лица и вместе с тем в производном владении другого лица.
Гражданское Уложение. – “Проект Ред. Ком. 1903 г.”, ст. 879.
42. Определение владения во Французском (ст. 2228) и Итальянском (ст. 685) гражданских кодексах сводится к указанию как на признак владения на держание имущества (détention) или пользование правом (jouissanse) и на владение непосредственно самим владельцем или через посредство другого лица.
Но этим определением не исчерпывается все значение владения и оно развито в учении комментаторов кодекса и в судебной практике. По этому учению для приобретения владения необходимо намерение владеть для себя (animus rem sibi habendi), как в римском праве (см. Ул. Цюрих. ст. 488 и след., Австр. ст. 309, Сакс. ст. 186, Прибалт. ст. 625-626).
Редакц. Комиссия по составл. Гражд. Улож. – “Гражд. Улож. кн. 3: Вотчинное право”, т. I (изд. под ред. И.М. Тютрюмова), стр. 727.
5. Владение есть нечто отличное от права, хотя с ним связаны юридические последствия, как-то охранение его посессорными интердиктами, приобретение права собственности давностью добросовестного владения.
Когда мы говорим просто о владении, мы имеем в виду господство над вещью совокупности ее отношений, исключающее всякое чужое владение. Существует, однако, совместное владение вещью несколькими лицами, но не целиком, а в идеальной доле. Допустимо также владение правом на вещь, напр., правом пользования наряду с владением вещью.
Проф. Генр. Дернбург. – “Пандекты, т. I, ч. 2: Вещное право”, стр. 3-4.
6. Владение вещами есть реальность или видимость собственности. Интересы гражданского оборота требуют полного совпадения между собственностью и владением. Владение всюду разделяет экономическую судьбу собственности. Таким образом, интересы собственности определяют понятие владения, а также и владельческую защиту.
Замена доказывания юридического бытия собственности фактическим ее бытием дана с целью лишь доставить собственнику более легкие средства защиты против известного рода нападений; эта замена иногда делает причастными правовой защите и несобственников, что составляет только неизбежное следствие владельческого института, но не цель.
Проф. Руд. Иеринг. – “Об основании защиты владения”, изд. 1883 г., стр. 148-150 и 178-179.
7. С точки зрения действующего русского законодательства владение есть не факт, а право, как по наименованию его “правом владения”, так и потому, что, во-первых, владение приобретается и утрачивается, а к этому факты не способны и, во-вторых, что нарушение владения составляет само по себе правонарушение и его следует причислить к категории вещных прав.
Основание защиты владения составляет предположение права собственности на стороне владельца.
Проф. Г.Ф. Шершеневич. – “Учебник русск. гражд. права”, стр. 211-212.
8. По своей юридической природе владение с точки зрения нашего законодательства представляет собою факт, а не право. Это видно из того, что закон различает владение законное и незаконное (523-я ст.), подложное, насильственное и самовольное (525-528). А так как всякое право законно и не может быть подложным, насильственным или самовольным, то, значит, владение не право, а фактическое состояние.
Проф. Е.В. Васьковский. – “Учебник гражд. права”, вып. II, стр. 42.
9. Владение есть право, потому что в основном своем начале оно есть справедливое отношение лица к вещи, признанное государством, т.е. оно не должно быть отношением к такой вещи, которою владел другой и которая приобретена от него против его воли.
Всякое фактическое обладание человека вещью, с желанием ее себе усвоить – есть владение. Критерием при отличии справедливого владения от несправедливого должен служить, только внешний признак: законный способ приобретения: отсюда – как справедливое, так и в самом себе, во внутреннем существе несправедливое владение должны одинаково защищаться.
Проф. К.Д. Кавелин. – “О теории владения”, соч. т. I, 1859 г., стр. 16-19 и 37.
10. Владение есть отношение, пользующееся защитою гражданского суда и отражающее на себе все необходимые последствия этой защиты. Так, во-первых, юридическая продолжительность владения не совпадает с его естественною продолжительностью. Римский юрист считает владельцем хозяина рощи, не доступной временно по физическим причинам.
Если бы юридическое отношение владения было в действительности только “фактом”, то владение не признавалось бы существующим в случае прекращения естественного отношения к вещи. Оно не признавалось бы также за корпорациями, сумасшедшими и детьми, за которых с юридической точки зрения действуют представители.
Во-вторых, право, покровительствуя этому отношению, указывает признаки, по которым дается возможность отличать его от других отношений, и нормирует акты установления и прекращения владения сообразно его признакам.
Затем единственное отличие владения от других прав заключается в том, что способ согласования его защиты со способом защиты других прав отличается некоторым своеобразием. Это обстоятельство вызывает на исследование причин такого своеобразия, но не дает никакого основания к принципиальному выделению владения из области права.
При этом во владении следует различать 2 стороны права: чистую юридическую и фактическую (реальность), так как присутствие юридической стороны обусловливается исключительно присутствием судебной защиты, а владение, подобно всем другим правам, имеет таковую.
Между тем общепринятое воззрение смешивает всегда реальность владения с правом владения, отождествляя установление и прекращение первой установлением и прекращением последнего. В отношении к приобретению владения такое смешение не имеет вредных последствий, так как право владения возникает всегда не иначе как с возникновением его реальности.
Но когда речь идет о потере владения, тогда означенное отождествление сказывается некоторыми неудобствами. Право владения не всегда теряется с уничтожением его реальности; в иных случаях потеря обладания вещью служит поводом к предъявлению владельческого иска о его возврате.
Проф. С.А. Муромцев. – “Очерки общей теории гражд. права”, стр. 135 и 143-144.
11. Фактическое господство над вещью, не имеющее свойства владения в юридическом смысле, со времен Савиньи получило название detentio или держания, обладания. Случается, что кто-нибудь без всякой воли обладает вещью, напр. кладут вещь в руки спящему, дитя или умалишенный схватывают вещь. Это обладание чисто физическое.
Но особенно важно обладание со стороны представителя (напр. состоящий в услужении владеет доверенным ему имуществом), а также мандатария и депозитария. Такие лица держат вещь в интересах хозяина, а не для себя; они являются и сознают себя только его органами, поэтому они только детенторы, держатели, а не владельцы.
Проф. Генр. Дернбург – “Пандекты, т. I, ч. 2: Вещное право”, стр. 15-16.
12. Юридическое владение отличается от естественного держания и необходимо потому, что при держании является юридическая беззащитность держателя в интересах хозяина вещи и следовательно в тех правоотношениях, где такое зависимое положение держателя неуместно, требуется не держание, а владение.
Проф. Руд. Иеринг. – “Теория владения” (перев. Васьковского), 1895 г., стр. 36.
13. Юридическое владение слагается из двух деятелей: материального или внешнего и духовного или внутреннего: внешний деятель состоит в материальной связи лица с вещью, а внутренний, духовный деятель – в сознании господства над вещью, в намерении лица распоряжаться ею, как своей. Поэтому, кто не способен проявить ту или другую сторону владения, не способен и к юридическому владению.
Проф. Д.И. Мейер. – “Русское гражд. право”, стр. 254-255.
14. Владеть можно только вещами, а не правами, так как последнее нашему законодательству неизвестно.
Проф. Е.В. Васьковский. – “Учебник гражд. права”, вып. II, стр. 49.
15. Так как владение с точки зрения нашего права представляет собою фактическое господство, то оно может принадлежать каждому человеку: не только лишенные дееспособности, как-то: несовершеннолетние, душевно больные и пр., но и ограниченные в правоспособности в состоянии фактически господствовать над теми или иными вещами, т.е. владеть.
Противоположное мнение некоторых авторов (напр. Анненков, стр. 519-522) не имеет никакой опоры в действующих законах. Лица недееспособные обыкновенно владеют через представителя – это вытекает из частных постановлений (ст. 226, 229, 262, 266, 282, 377, 381 X т.).
Подлежат владению все вещи, которые человек в состоянии подчинить своему фактическому господству, т.е. все вещи, за исключением изъятых из гражданского оборота по естественным причинам, таковы: морское дно, звезды и пр. Существует мнение, что по нашему праву не могут быть объектом владения вещи, на которые нельзя приобрести права собственности (Мейер – 242, Шершеневич – 154, Анненков – 511).
Однако, во-первых, подобного правила в Х т. нет, а, во-вторых, владение, как фактическое господство, вполне возможно там, где недопустимо право собственника, напр., завладение генеральной межой или частью заповедного имения возможно, но приобрести на них право собственности по давности (ст. 563 и 564) нельзя.
Проф. Е.В. Васьковский. – Там же, стр. 48.
151. Движимость, по общему правилу, почитается в нашем владении, пока она находится под нашею custodia – в нашем хранении. Под custodia же, хранением в широком смысле в области теории владения следует понимать всякое положение вещи, которое по общепринятому эмпирическому подсчету вероятностей обеспечивает нашу власть над нею.
Сюда подходит, следовательно, как телесное, физическое держание вещи, сидение, стояние на ней, так равно и всякие другие положения движимых вещей, лишь бы они обеспечивали указанным образом нашу власть над ними. Понятие custodia, хранение, составляет прямую противоположность к понятиям покинутия и утери (вещи).
Всякая вещь находится по отношению к нам непременно в одном из этих трех положений; какого-либо четвертого положения не существует, и если мы не храним вещи, то это значит, что мы ее бросили или потеряли.
Это чисто житейское понятие хранения имеет для права первостепенное значение: им определяется не только владение вещью со всеми его последствиями: приобретением по давности, интердиктами и проч., но также еще и уголовно-правовое понятие похищения чужого имущества (разбой, грабеж, кража), так как похищение чужого имущества есть не что иное, как изъятие тем или иным способом вещей из чужого владения, т.е. именно – хранения; похищение прекращается там, где прекращается хранение.
Проф. В.А. Юшкевич. – “Хранение (Custodia), как основание владения движимостью”, 1907 г., стр. 5-7.
16. Главнейшее право узуфруктуария (пользовладельца) – пользование плодами, ему принадлежит весь правомерно извлекаемый из подчиненной узуфрукту вещи доход – естественный или гражданский – для личного потребления или для продажи. Напротив, доходы, выходящие за эти пределы, уменьшающие самую субстанцию, принадлежат собственнику вещи.
Что касается, между прочим, права вырубки леса, то таковое принадлежит узуфруктуарию, безусловно, при выборочной рубке, при иных же формах эксплуатации он правом этим может пользоваться только по правилам нормального лесного хозяйства.
Проф. Генр. Дернбург. – “Пандекты, т. I, ч. 2: Вещное право”, стр. 217.
