В Общем Государственном Праве было выяснено юридическое отличие государства от гражданского общества. Мы видели, что это два разных союза, из которых один представляет общество, как единое целое, а другой заключает в себе совокупность частных отношений между членами.
Одни и те же лица входят в состав обоих, но в разных отношениях, почему эти два союза управляются разными нормами: один – публичным, другой – частным правом.
Но юридическая сторона далеко не исчерпывает содержания государственной жизни. Это не более как форма, в которую вкладывается совокупность жизненных интересов, составляющих предмет государственного управления. И в этой области существует тоже противоположение частных интересов и государственных, а с тем вместе двоякого рода отношения между лицами.
Образуя единое целое, входя в состав государства, как члены союза, граждане остаются раздельными единицами, состоящими между собой в многообразных юридических, экономических, умственных и нравственных отношениях. Совокупность этих отношений образует между ними связь, которая есть нечто совершенно иное, нежели связь государственная.
Последняя исходит от целого и делает отдельные лица органами и носителями интересов этого целого, первая, напротив, исходит от отдельных лиц и представляет переплетение возникающих между ними частных взаимодействий.
Эта область заключает в себе всю частную жизнь людей, их семейные и общежительные отношения, их экономические связи, а также все сферы духовного творчества, в науке, в искусстве, наконец, нравственное влияние людей друг на друга. Сюда же относятся и все те частные союзы, в которые люди вступают во имя своих частных целей.
Очевидно, все это совершенно отлично от отношений политических. Подчиняясь государству, как высшему целому, человек не перестает быть свободным лицом, то есть, самоопределяющимся центром своей личной жизни; в качестве свободного лица он вступает в сношения с другими, из чего и образуется между ними совокупная связь.
Эта совокупность частных отношений между людьми, подчиняющимися общей политической власти, и есть то, что называется обществом. С юридической стороны, насколько оно управляется нормами частного права, оно получает название гражданского общества.
Понятие об обществе, как области отличной от государства, искони было присуще юридической практике народов. На нем основано различие между частным, или гражданским правом и государственным. Но в науке это понятие сознано и формулировано сравнительно недавно.
Гегелю принадлежит честь философского различения гражданского общества и государства. Эта плодотворная мысль получила дальнейшее развитие у его последователей. Она была принята и выдающимися юристами, которые пришли к этому понятию, исходя не от метафизических построений, а от фактического изучения различных областей правоведения.
Такое совпадение обоих путей исследования, сверху и снизу, доказывает правильность взгляда. Однако до сих пор еще понятие об обществе установилось не вполне. Иные, например, Эшер, ограничивают его экономическою областью. Другие, как Штейн, называют обществом происходящее под влиянием экономических условий распределение духовных общественных благ, именно, власти и чести.
Третьи, как Роберт Моль, дают название общества совокупности постоянных частных союзов, стоящих посредине между государством, как единым целым, и областью частных отношений, управляемых гражданским правом.
Четвертые, наконец, безмерно расширяя понятие об обществе, делают из него совокупный организм, обнимающий самое государство, которое является только одним из органов или функций этого цельного тела. На такую точку зрения становятся некоторые экономисты, например, Шеффле, и реалистические философы, как Герберт Спенсер.
Весь современный социализм основан на смешении государства и общества или, лучше, на поглощении последнего первым. Лицо теряет здесь свою частную сферу деятельности; оно становится только органом и орудием целого, как бы ни называлось это целое, государством или обществом.
Последняя точка зрения должна быть безусловно отвергнута. Она вся коренится в смешении понятий. Различение двух отдельных областей человеческой деятельности, частной и политической, а вместе и различение государства и общества, составляет основное начало всей государственной науки.
Это – элементарное понятие, без которого нельзя сделать ни шага в научном исследовании общественных явлений, вне которого водворяется только полнейший хаос мыслей. Но признавая это основное деление, не следует ограничивать понятие об обществе, как делают указанные выше ученые.
Нельзя понимать общество исключительно как область экономических отношений и столь же мало можно ограничивать это поднятие распределением духовных благ. Общество, как совокупность частных отношений, заключает в себе и то и другое, ибо человек есть существо физическое и духовное вместе; взаимодействие людей представляет обмен, как материальных благ, так и мыслей, и чувств.
Точно также невозможно под именем общества разуметь только постоянные частные союзы, с исключением чисто личных гражданских отношений. Свободно образующиеся союзы принадлежат к области общественных явлений, совершенно так же, как и личные связи.
Те из них, которые становятся органами государства, тем самым получают, как мы видели, смешанный характер; но из этого не образуется отдельная, самостоятельная область общественных отношений: в промежуточных формах выражается только взаимодействие двух смежных областей, ведущее к смешанным явлениям.
Общество не есть нечто отличное и от частных отношений, и от государства. Совокупность частных отношений, заключающая в себе и частные союзы, противополагается государству, как единому целому. Такова единственная теоретически правильная точка зрения. Она лучше всего была выяснена Трейчке в его критике понятий об обществе[1].
Разделение этих двух сфер тем необходимее, что они не совпадают ни по объему, ни по содержанию. Область частных отношений, сама по себе, не имеет определенных границ. И физическое и еще более духовное общение людей простирается на весь земной шар.
Государство в эти отношения вносит юридическую обособленность; оно каждой отдельной группе придает известное единство. Как юридическое лицо, государство составляет единое целое, с точно определенною территорией, с явными признаками принадлежности к нему тех или других лиц.
Общество подчиняется этому высшему, господствующему над ним единству, но при этом сохраняет те внешние связи, которые постоянно выводят его из пределов, положенных государством. Так, в материальной области происходит постоянный торговый обмен с другими странами даже с отдаленными частями света.
Граждане одного государства живут в другом, приобретают там собственность, занимаются промышленностью и торговлей, не принадлежа к политическому порядку, но составляя существенный элемент общественной жизни. Еще большее общение происходит в сфере умственной. Обмен мыслей, влияние иностранных литературных произведений имеют громадное значение для общественного развития отдельных народов.
Политические сношения касаются совокупных интересов, общественные же сношения несравненно шире и многообразнее. Наконец, и в религиозной области члены одного и того же церковного союза могут быть рассеяны по разным странам. Граждане одного государства могут подчиняться власти, находящейся в другом.
Наглядный тому пример представляет католицизм. Таким образом, общество, подчиняющееся известной государственной власти, связывается с другими таковыми же обществами многообразными связями, установляющимися помимо государства, и эти связи составляют существенный элемент его жизни.
Из этого можно видеть, что и по содержанию эти две сферы не совпадают. Государство управляет совокупными интересами народа; но вся область личной деятельности человека, материальной и духовной, в науке, в искусстве, в промышленности, лежит вне его.
Государство может иметь на нее большее или меньшее, во всяком случае косвенное влияние; но сам источник деятельности, производящая сила, а вместо цели и побуждения, заключаются в лице человека, который, как свободное существо, составляет самостоятельное начало жизни и деятельности. Из взаимодействия свободных единичных сил образуется то, что называется обществом.
Спрашивается: в какой мере из этого взаимодействия свободных сил и вытекающих отсюда отношений взаимной зависимости может составиться нечто цельное и единое? Единство, налагаемое на общество государством, в сущности для него внешнее; оно стоит над ним.
Но постоянное тесное общение между лицами неизбежно устанавливает и постоянную внутреннюю их связь. Какого же рода эта связь? Многие исследователи общественной жизни прямо называют общество организмом; возможно ли в точной науке придать ему это название?
Всматриваясь в явления, мы замечаем, что в обществе действительно есть черты, сходные с организмом. Таково разделение труда и проистекающая отсюда взаимная зависимость частей. С этой точки зрения, различные группы, на которые само собою разбивается общество, представляются как бы органами и функциями единого общественного тела.
Это подобие получает особенную яркость, когда это распределение подчиняется юридической организации и становится более или менее прочным. Такова система каст. Однако эта аналогия остается весьма поверхностной.
Свойственная человеку свобода разбивает эти искусственные деления и дает человеческим обществам строение, совершенно несходное с физическими организмами. Органическая клетка составляет элемент ткани, который самостоятельного значения не имеет, а служит только целям того целого, в которое она вплетена.
Человек, напротив, является самостоятельным центром жизни и деятельности; он, в сущности, составляет цель, для которой существует сам общественный организм. Он по собственному изволению может переходить не только из одной части организма в другую, но и из одного организма в другой.
В силу этой присущей лицу свободы, вся общественная жизнь представляется взаимодействием самостоятельных и самоопределяющихся единиц, и если между ними установляется распределение функций, то оно совершается тем же свободным взаимодействием, а отнюдь не внешней, наложенною сверху организацией.
Человек выбирает какое-нибудь одно занятие, потому что это ему выгодно и согласно с его личным призванием или с его личным положением; а так как экономическая выгода лица состоит в том, что оно делает то, что нужно другим, то этим удовлетворяется и общественная потребность.
Отсюда рождается взаимная зависимость частей, проистекающая из отношений свободных единичных сил. Но эта зависимость отнюдь не ограничивается частями юридически обособленного организма; она простирается и на другие организмы, иногда даже в большей степени.
Так, английские хлопчатобумажные фабрики состоят в гораздо большей зависимости от производства хлопка в Америке, нежели от земледельческих продуктов собственной страны.
Само продовольствие в странах, не производящих достаточно хлеба для внутреннего потребления, зависит от внешнего ввоза, который играет такую же роль, как и внутреннее производство; он определяет сами цены производимого в стране хлеба, следовательно, и выгоды земледелия.
Очевидно, что тут есть многообразное сплетение интересов и зависимостей, простирающееся на весь земной шар. Если государство выделяет некоторые группы из других, то это юридическое обособление не влечет за собою соответствующего экономического, умственного и нравственного обособления.
Общество через это не становится единичным организмом. Подчиняясь государству, как единому целому, оно не перестает быть сплетением частных зависимостей и взаимодействий, не представляющих никакого организованного единства.
Еще менее можно признать общество организмом духовным, то есть личностью, имеющую общие цели и общую волю. Когда говорят, что общество чего-нибудь требует от лица, то это не более как фигуральное выражение, ведущее к путанице понятий. Общество, как целое, ровно ничего не требует, потому что не имеет ни общего разума, ни общей воли.
В обществе есть различные слои, в которых господствуют известные нравы и понятия, и принадлежащее к ним лицо, в большей или меньшей степени, подчиняется общему направлению, ибо, живя с другими, необходимо соображаться с их образом мыслей и действий.
Но эти нравы и понятия суть нравы и понятия известной суммы единиц; в других слоях могут господствовать совершенно другие взгляды. Поэтому и то, что называется общественным мнением и общественными потребностями, в действительности есть только мнение и потребности известной суммы единиц.
Ничего другого явления жизни нам не представляют и ничего другого не указывает и строгая наука, исследующая свойства человеческой личности и существо тех союзов, к которым она принадлежит. Все остальное не более как метафоры.
Между тем во имя этих метафор пытаются перестроить весь человеческий быт. Не только чистые социалисты, как Родбертус, но и социалисты кафедры, как Шеффле, утверждают, что в исследование экономических отношений надобно отправляться не от отдельного лица, а от общества, как цельного организма, в котором лицо играет только служебную роль, являясь страдательною клеткою, вплетенною в общественную ткань.
На этом основании весь существующей порядок объявляется построенным на ложных началах. Вместо него, в воображении воздвигается здание будущего, в котором человек перестает быть самостоятельным источником жизни и деятельности, а становится лишь одним из бесчисленных мелких колес громадной машины.
Нечего говорить о том, что подобные измышления составляют плод чистейшей фантазии. Противореча действительности, они равно противоречат и здравой теории. Ими могут увлекаться только люди, не умеющие ясно различать понятия.
К государству, а не к обществу приложимо понятие о целом, владычествующем над частями; в исследовании общества надобно исходить от лица. Смешение этих двух сфер было причиной самых крупных ошибок в истории философии права.
Но отличаясь, по существу своему, от государства, как союз, основанный на свободном взаимодействии лиц, общество тем не менее находится с последним в самой тесной связи. Оба состоят из одних и тех же лиц, а потому между ними устанавливается постоянная взаимная зависимость.
Мы видели, что в юридическом отношении гражданское общество подчиняется государству, сохраняя, однако, свою неотъемлемо принадлежащую ему самостоятельность. Общество, как совокупность всех частных отношений, экономических, умственных и нравственных, не только образует свою самостоятельную область, но и само воздействует на государство.
Физическое лицо, которое является в нем основным началом, составляет в реальном мире единственный источник всякого сознания и всякой деятельности, а потому государство все свои силы и средства черпает из общества. Органами и орудиями государства могут быть только физические лица, а они берутся из общества.
Без сомнения, государство может выбирать наиболее способных, и в этом состоит одна из существенных его задач. Оно может даже приготовлять людей для различных политических поприщ; но все-таки материал получается от общества.
Создавать людей по своей воле государство не в силах, и чем более развивается общественная жизнь, чем более начало свободы водворяется в общественных отношениях, тем более государство принуждено опираться на общественные элементы и употреблять те орудия, которые общество ему дает.
В такой же зависимости состоит государство и относительно материальных средств. В средние века князь имел свои отдельные имущества, которые служили главным источником для удовлетворения правительственных потребностей. Но с развитием государственной жизни казенные имущества отходят на задний план.
Главным источником государственных доходов становятся подати, а они получаются из частного достояния. Податное бремя, волею или неволею, должно соразмеряться с средствами плательщиков. Богатство государства всецело зависит от богатства народа, а народное богатство создается не государством, а трудом и сбережением частных лиц.
Не юридическое, а физическое лицо является источником экономической деятельности. Поэтому экономическая сфера, по существу своему, составляет область общественных отношений. Государству принадлежит здесь только содействие.
Тоже самое имеет место и в сфере духовных интересов. Государство связано теми умственными, нравственными и религиозными убеждениями, которые разлиты в обществе. Оно не может идти им наперекор, не подрывая собственных духовных основ, на которых зиждется вся его сила.
Все умственное развитие народа есть существенно дело общества; государство, еще более нежели в материальной сфере, ограничивается здесь косвенным содействием. Что касается до религии, то это-дело совести, которая не подлежит принуждению со стороны государственной власти.
Если, преступая свои пределы, государство вторгается в эту область, то и в этом случае оно тогда только может рассчитывать на некоторый успех, когда оно опирается на убеждения значительной части общества. Без этого оно остается бессильным.
Сознание этой зависимости государства от общества составляет отличительную черту новейшей политической науки. Прежние мыслители, за немногими исключениями, слишком склонны были исходить от чисто теоретических начал на которых они строили государство, воображая, что эти создания чистой логики могут целиком прилагаться ко всякому обществу.
В особенности в этом заблуждении повинна была либеральная школа. Но горькие опыты жизни разрушили эти мечтания. Они показали, что государственный быт тогда только имеет прочные основы, когда он покоится на господствующих в обществе убеждениях и потребностях.
Теоретически, идея государства одна, но приложение ее в жизни может быть разное. Государство состоит, как мы видели, из разнообразных элементов; полное их развитие и гармоническое их соглашение составляют не более как отдаленную цель политического развития.
В действительности же, преобладание того или другого элемента, а с тем вместе строение и деятельность государства, зависят от местных и временных условий, то есть, от состояния общества.
Каждый народ, в каждую эпоху своего развития, имеет свой политический быт, соответствующий присущим ему на этой ступени потребностям. Там, где этого соответствия нет, политическое здание висит в воздухе. Это сознание более и более проникает современные умы; оно составляет прочное достояние науки.
Однако и это совершенно правильное воззрение может страдать односторонностью. Взятое в своей исключительности, оно ведет к отрицанию идеальной стороны государственной жизни. Между тем эта идеальная сторона составляет самое существо государства. Как единое целое, господствующее над частями, как юридическое лицо, имеющее власть над членами, государство является осуществлением известной идеи.
Государственное единство, которое связывает не только существующие одновременно лица, но и следующие друг за другом поколения в постоянный союз, не есть нечто физическое, подлежащее внешним чувствам; это – чисто умственное представление, которое, однако имеет силу в действительности, ибо люди руководятся им в своих действиях.
Государство есть не физическое, а метафизическое лицо; но это метафизическое лицо живет и действует в реальном мире. Оно является одним из важнейших факторов в истории и в жизни.
Причина этого явления заключается в том, что человек по самой своей природе, есть метафизическое существо, которое руководствуется не только тем, что дают ему внешние чувства, не одними физическими влечениями и нуждами, но и сознанием высших начал, присущими ему потребностями свободы, правды, порядка.
Эти духовные потребности заставляют его подчиняться государственной власти и видеть в государстве осуществление высшей, господствующей над ним идеи. Это сознание может быть более или менее ясно, но оно всегда присуще народу. Оно выражается в том, что государственная власть считается установлением Бога.
Оно же проявляется в идее отечества, которому человек жертвует своим достоянием и самою своею жизнью. Ничего подобного в животном мире не замечается. У животных нет ни права, ни нравственности, ни отечества, ни Бога, ибо у них нет сознания сверхчувственных начал. Один человек, как разумное существо, из физической области возвышается в область метафизическую.
Это разлитое в обществе сознание может принимать различные формы, смотря по свойствам и степени развития общества, и это различие влияет на само строение государства. Идея государства, то есть умозрительная его природа – одна; но так как в нее входят различные элементы, то сочетание их может быть разное.
Местные и временные условия и потребности дают перевес тому или другому, чем определяется и само строение государства, которое таким образом становится в указанную выше зависимость от взглядов и направления общества. Но и со своей стороны, государство воздействует на общество.
Идея государства, осуществляясь в действительном мире, становится реальным лицом, которое властвует над физическими лицами. Оно разрозненные стремления общества связывает в единое целое и направляет к общей цели. Этим видоизменяется, как состояние, так и сознание общества, которое действием государственной власти возводится на высшую ступень развития.
Лучшим тому примером служит переход европейских государств от средневекового порядка к новому. Действием государственной власти средневековой порядок, основанный на частном праве, постепенно разрушался; политическое тело приобретало силу и единство; идея государства все больше и больше осуществлялась в действительной жизни.
Точно также у нас, в преобразованиях Петра Великого, выразилось могучее действие государства на весь общественный быт. Но эти примеры доказывают вместе с тем, что всякое преобразование сверху должно сообразоваться с действительным состоянием общества. Оно тогда только может быть успешно, когда общество достаточно к нему подготовлено. Иначе самая безграничная власть остается бессильною.
Таким образом, мы имеем здесь взаимную зависимость двух противоположных общественных сфер, из которых в одной господствует единство, а в другой – различия. С одной стороны, центральная сила действует на подчиненные ей единичной силы, с другой стороны, единичные силы воздействуют на центральную.
Это противоположение центральной силы частным составляет явление общее физическому и духовному миру. Но только в области духа оно образует две противоположные сферы деятельности. В физическом мире целое и части связаны непреложным законом, который делает из них совокупную систему, роковым образом подчиняющую единичные силы центральной. Такова, например, солнечная система.
В духовном мире, напротив, есть начало, которое делает единичные силы самостоятельным источником жизни и деятельности. Это начало есть свобода, или самоопределение разумного существа.
Оно ведет к тому, что единичное лицо, подчиняясь целому во имя разумно сознанных начал, сохраняет, однако, свою самостоятельную сферу деятельности и вступает в свободные частные отношения к другим таковым же лицам.
Отсюда противоположение двух сфер; отсюда и таки свойства общественного союза, которые делают всякие аналоги с физическим организмом совершенно неуместными и даже превратными.
Эта независимость общества от государства есть факт, не подлежащий ни малейшему сомнению. Если социалисты и социологи, смешивая совершенно различные понятия, хотят в экономической области превратить общественные силы в чистые органы государства, то никто еще не пытался сделать то же самое в области духовной.
Никому не приходило в голову утверждать, что наука, искусство, религия суть функций государственной власти и должны вырабатываться повелениями сверху. А пока этого нет, пока все высшее духовные интересы являются плодом самостоятельной деятельности единичных сил, до тех пор общество, представляющее совокупность этих частных сил, остается независимым от государства, как принудительно организованного целого.
Если же человек в области духовной является самобытным и самоопределяющимся источником жизни деятельности, то таковым он необходимо должен быть и в области экономической, которая представляет отношение духовных сил к окружающей природе.
Для покорения природы люди могут соединять свои силы и образовать этим путем всевозможные союзы, но живым источником деятельности и отношений является все-таки свободное лицо, а никак не центральная власть, которая здесь, как и везде, может только оказывать содействие и частью давать направление, а не заменять собою частный почин.
Независимость общества во всех сферах человеческой деятельности составляет непреложный закон духовного мира, вытекающий из свободы человека.
Задача науки состоит в исследовании существа, свойств и взаимодействия этих двух противоположных областей общественной жизни. Исследование общества в его составных элементах и влияния его на государство составляет предмет Науки об Обществе, или Социологи в тесном смысле; наоборот, исследование воздействия государства на общество составляет предмет Политики.
Последнее предполагает первое, ибо действие государства на общество не может быть объяснено без определения существа и свойств последнего. А так как политика вместе с государственным правом составляет часть государственной науки, то и наука об обществе должна войти сюда же.
Общее Государственное Право ей предшествует, ибо без этого нельзя определить различные типы человеческих союзов и установить отличия общества от государства. Политика, как сказано, должна за нею следовать, ибо деятельность государства существенно зависит от состояния общества. Таков именно порядок нашего изложения.
[1] Die Gesellschafts-Wissenschaft. Ein kritischer Versuch. 1859.
