Когда кто-либо, превышая пределы своей индивидуальной свободы, нарушает общественный порядок, тогда государство противодействует такому нарушению. Это противодействие называется наказанием. Наказание есть внешнее принуждение, следующее за нарушение правила уголовного закона.
Наказание есть внешнее принуждение потому, что никакое насилие, никакая сила, не может быть непосредственно направлена на волю в её существе. Поэтому воля за неисполнение обязанности может быть постигнута только в сфере внешних её прав.
Мотив всех человеческих деяний есть удовольствие или страдание; отсюда и наказание, долженствующее поразить преступника, может состоять в лишении известного блага или в причинении страдания.
Общественное наказание есть самое крайнее средство, употребляемое государством при недостатке всех других менее строгих мер. Государство наказывает не все то, что наказуемо; оно исполняет карательную власть насколько считает это соответственным, чтоб напрасно не уменьшать располагаемых им ограниченных сил. Оно никогда не наказывает для того, чтоб наказывать (п. 40 и 71).
Из внешнего характера государства истекает, что во всем, предпринимаемом им, оно стремится к осуществлению известных целей. Какие же цели может иметь государство в применении наказания?
Теории полезного, считая точкою отправления цель наказания, образуют две главные группы по мере того, имеют ли они преимущественно в виду благо общества или индивида. Цель последних теорий – исправление преступника.
Теории, принадлежащие к первой группе, сходны между собою в том, что все они стремятся к охранению общественного порядка, т. е. имеют целью предупредить преступления посредством устрашения. Таким образом, цели, к осуществлению которых может стремиться государство посредством наказания, можно свести к двум: к устрашению и к исправлению преступника.
Эти цели могут быть достигнуты или посредством самой угрозы наказанием, или посредством исполнения его. Но никогда для осуществления их правосудие не должно быть нарушаемо. Никогда наказание, в отношении рода своего и величины, не должно превышать важности преступления.
В противном случае законодатель впал бы в односторонность теории устрашения, которой последовательное проведение требовало бы определения самых строгих наказаний, попрания достоинства человека и признания его простым орудием.
С другой стороны, уголовная политика советует довольствоваться менее строгим наказанием; против следующего преступления, если оно достаточно для достижения двух выше упомянутых целей.
Опыт доказывает, что для удержания от преступлений более действительны умеренные, но неминуемо достигающие преступника, наказания, чем слишком строгие, которые и судья неохотно применяет и законодатель смягчает помилованием.
Цель устрашения, насколько она касается преступника, совпадает с целью исправления: ибо для законодателя безразлично, решился ли кто не нарушать закона в будущем от того, что он опасается наказания, или оттого, что он нравственно переродился. Государство, как внешнее учреждение, не может врываться в чисто духовную область, в сферу мыслей, убеждений и мотивов.
Из только что изложенных начал о существе наказания и его целях, и согласно нашей основной теории (п. 41), истекают два главные его качества: полезность и справедливость. Первая есть повод применения наказания; вторая определяет его пределы[1]. В отношении к полезному, наказание должно быть примерное и исправительное.
Наказание должно быть налагаемо в интересе общества. Угроза наказанием и исполнение его должны быть такого рода, чтобы могли удержать расположенных к совершению данного преступления.
Этому наиболее содействует гласность всего судопроизводства с преступником. Наказание, в отношении рода и образа его исполнения, должно содействовать нравственному и юридическому исправлению преступника, но никогда не должно унижать его и возбуждать в нем ненависть к обществу и негодование на его законы.
Для того, чтобы наказание было справедливо, оно должно быть личное, соответственное вине, делимое, одинаковое для всех, отпустимое и вознаградимое.
Личное. Наказание должно быть личное в том смысле, чтоб оно касалось только самого виновника. Это начало выработалось постепенно. В древности, особенно же в государственных преступлениях, ближайшие родственники были наказываемы вместе с виновными: ибо древние полагали, что преступление, совершенное предками, часто становится причиною совершения потомками новых преступлений.
На этой мысли основаны фаталистические греческие трагедии. До конца ХVIII века была в употреблении конфискация имения самоубийцы. Это даже до сих пор сохранилось в английском законодательстве, но не касается родового имения (lands of inheritance; Stephen, Summary, cap. XII).
Конфискация всего имущества или его части не допускается уже новейшими кодификациями. Гражданская смерть, отмененная во Франции только в 1854 г., постигала невинных, так как она уничтожала брачный союз со всеми его гражданскими последствиями (ст. 25 код. Нап.).
Несомненно, что всякое наказание влияет, по крайней мере посредственно, и на другие лица. Человек не живет уединенно: присуждение его к денежному взысканию или к тюремному заключению отражается и на членах его семейства. Так как подобное влияние на судьбу других лиц неизбежно; то следует стараться, чтоб оно по мере возможности было слабо.
Соответственное вине. Вопрос об уравнении наказания с преступлением не может быть разрешаем отвлеченно, но только в отношении к данному обществу, степени его образованности и его нравам. Одно и то же наказание, в различных странах и в различные времена, может иметь различное значение.
Унизительное наказание, доводящее европейца до отчаяния, может не произвести никакого влияния на африканца. Но практическое разрешение этого вопроса, даже в данной местности и времени, весьма трудно тем более, что это состоит в тесной связи с другим вопросом, с соразмерением наказаний за различные преступления.
Тщательное исследование общественного убеждения может дать здесь известные указания, которыми должен пользоваться законодатель. Руководясь мудрой политикой, он не последует слепо убеждениям общества; но, выбирая из них то, что хорошо, он очистит и облагородит то, что в них несовершенно.
Делимое. Масштаб вины в одном и том же преступлении так значителен; между совершением его с весьма смягчающими и совершением с весьма отягчающими обстоятельствами такое большое расстояние, – что справедливое наказание должно приноровляться параллельно ко всем оттенкам вины.
Этому требованию может удовлетворить только наказание делимое, если притом законодатель будет полагать относительно незначительные minimum и большие maximum.
Новейшие кодексы, признавая необходимость такого соотношения между minimum и maximum, отвергают деление каждого рода делимого наказания на несколько постоянных степеней, чем так обилуют действующее законодательство, кодекс итальянский и испанский.
Одинаковое для всех. Равенство пред законом, требуемое справедливостью, не дозволяет делать различий между лицами, совершающими одно и то же преступление, и полагать различные наказания смотря по степени образования, как это делает виртемб. и прусс. кодексы, или по принадлежности к тому или другому сословию, чего придерживается действующее законодательство.
Если высшее образование или происхождение делает наказание более чувствительным; то с другой стороны они дают большую возможность понимать надлежащим образом гражданские обязанности.
Хотя в нравственном отношении наказание не может быть равно для всех, ибо каждая личность имеет иную степень впечатлительности; однако ж должно стараться, чтоб это равенство существовало по крайней мере во внешнем правовом отношении.
Отпустимое и вознаградимое. Эти качества необходимы по поводу ошибочности человеческих приговоров: иногда нужно возвратить невинному отнятые у него права или вознаградить причиненный ему наказанием вред. Отпустимость относится к будущему, вознаградимость к прошедшему.
Наказание отпустимо, когда можно приостановить его течение; оно вознаградимо, когда можно вознаградить вред, причиненный наказанному. Отпустимость вполне возможна; но вознаграждение не всегда может уничтожить перенесенное страдание, напр. если кто уже претерпел часть наказания в тюрьме, то кто же возвратит ему потерянное здоровье? как вознаградить ему претерпенное им нравственное страдание?
Даже возвращение несправедливо взысканной денежной пени не всегда может возместить сделанный ущерб; напр. если вследствие такого взыскания дела приговоренного к нему так запутались, что он с семейством своим впал в нищету. Поэтому вознаградимость, как качество наказания, должна быть понимаема только условно.
В сфере внешних прав человека самое важное жизнь, как необходимое условие бытия и непосредственный орган личности. С жизнью нераздельно соединено тело. В сношениях с другими людьми, права человека проявляются в сфере личной свободы, чести, – сопряженной с участием в политической, общественной и семейной деятельности, – и имущества.
Наказание, как направленное на внешнюю сторону личности человека, должно касаться одного из упомянутых благ. Поэтому наказания могут быть следующие: смертная казнь, телесные наказания, лишение свободы или чести, и денежные взыскания.
Общая черта всех этих наказаний в настоящее время состоит в постепенно усиливающемся стремлении к умеренному употреблению наказаний делимых или относительно определенных, т. е. дозволяющих степенить взыскание от minimum до maximum, и к уничтожению смертной казни или по крайней мере применению ее в малом количестве случаев, так как она есть наказание абсолютное, исключающее возможность устепенения.
До такого состояния дошло уголовное законодательство, проходя различные моменты развития, в которых можно усматривать четыре следующих периода:
В начале общества существует личная и семейная месть. С укреплением общественной власти, место мести, легко превышающей пределы причиненного зла, занимает материальное возмездие, как первая попытка справедливого измерения наказания. Тут единственное мерило наказания есть внешняя сторона деяния, причем не обращается никакого внимания на духовную его сторону.
Рядом с возмездием начинает появляться система выкупа (compositio), преимущественно в преступлениях против частных лиц. Сначала обвиненный имел право, или согласиться на выкуп, или же требовать возмездия. Со временем, когда законодательство упрочило начало и тариф выкупа, последний сделался обязательным.
Посредничество государства в лице судьи положило начало плате в пользу казны, т. е. пени (fredum, mulcta). В течение средних веков, в некоторых же странах еще в ХVIII столетии, мы видим, рядом со строгими наказаниями за государственные преступления, систему выкупа за нарушение частных прав.
Такое продолжительное время преобладал государственный характер в уголовном праве. Это неудивительно, ибо для того, чтоб возвыситься до понятия, – что посредством причинения вреда частному лицу нарушается общественный порядок, – государство должно стоять уже на высокой степени цивилизации.
С прекращением выкупа наступает период уголовных наказаний, которые строгостью своей одолжены преобладающему в законодательствах стремлению к устрашению. Поворот к умеренности и внесение элемента христианской любви в уголовное право начинается во второй половине ХVIII века.
Отличительная черта этого поворота состоит и в том, что вместо множества наказаний введено только несколько родов их.
Из замеченного до сих пор направления можно надеяться, что смертная казнь и телесные наказания будут совершенно отменены, и останется одно главное наказание – тюремное заключение, на котором теперь преимущественно опирается система наказаний в наиболее образованных государствах; лишение же чести и денежное взыскание занимают совершенно второстепенное, место.
[1] Le principe complet du droit penal…. a sa raison dans l’ntilite et sa mesure dans la justice absolue (Tissot. Dr.pen., l. 191).