Присяжные заседатели несут государственную повинность отправления правосудия. Ею определяются их права, обязанности и ответственность.
Не будучи должностными лицами, присяжные не разделяют с ними их служебных прав; их отношения к государству оканчиваются с концом сессии, на которую они вызваны; самым неимущим из них иногда выдается пособие в виде вознаграждения за понесенные ими путевые расходы и потерю времени; как мы видели, и это право присяжных отрицается нашей практикой, несмотря на предположения законодательства.
Но присяжные имеют права, необходимые для правильного и безостановочного разбора ими судебных дел. Они пользуются почетом, судебной власти приличествующим; оскорбление их при судебном разборе или по поводу его является преступлением против управления.
В судебном заседании вошедшие в состав присутствия присяжные приравниваются к судьям, имея равное с ними право „как на осмотр следов преступления, поличного и других вещественных доказательств, так и на предложение, через председателя суда, допрашиваемым лицам вопросов” (ст. 672 УУС); они присутствуют на суде при всем разборе и прениях, могут во всяком положении дела просить председателя разъяснить содержание прочитанных на суде документов, относящиеся к делу законы и вообще все для них непонятное (ст. 663 УУС).
Они разрешают предложенные им судом вопросы о виновности или невиновности подсудимых, без всякого в том участия посторонних лиц, и решение их ложится в основание судебного приговора.
Обязанности присяжных определяются природой той же повинности, к отбыванию которой присяжные приглашаются. Их можно разделить на предшествующие разбору дела, сопровождающие его по времени и следующие за ним.
К первой группе принадлежат обязанности явиться к суду, принести установленную присягу и, выслушав наставление председателя, вступить, в случае избрания по жребию, в состав присутствия.
Присяжные, вошедшие в служебные списки, вызываются в суд письменными повестками; устный вызов не допускается. Повестка налагает обязанность явки в течение всей сессии. В ней означаются имя, отчество и фамилия вызываемого, цель вызова, время и место явки и последствия неявки (ст. 553, 377-388, 649-652 УУС).
Неявившимися практика признает как не прибывших в суд, так и прибывших в таком состоянии, которое лишает их возможности принимать участие в судебном разборе, например в опьянении. Неявка к суду сопровождается ответственностью, которая отпадает лишь при наличности законных причин неявки.
Объем их для присяжных несколько шире, чем для свидетелей и обвиняемых: при столкновении обязанностей присяжного с другими важными и безотлагательными обязанностями по службе государственной, или общественной, или даже по личным хозяйственным делам, исполнение которых не может быть поручено другому, ответственность за неявку отпадает[1].
Принесение присяги требуется от всех лиц, избранных в состав присутствия; отказ от нее нужно считать равносильным неявке к суду.
Комиссия 1863 г. предполагала установить у нас гражданскую присягу, отбираемую председателем суда; но по настоянию Св. Синода Государственный совет заменил ее религиозной, приняв и рекомендованную формулу ее, по которой присягающий обещается именем Божьим приложить всю силу разумения своего к тщательному рассмотрению дел и подать решительный голос согласно с тем, что увидит и услышит на суде, по сущей правде и убеждению его совести (ст. 666 УУС).
Каждый присягает по обряду своего исповедания; но принятие присяги лицом лютеранского или католического исповедания у православного священника не признается нарушением закона (1876/328, Ерофеева).
Из правила об отобрании присяги духовным лицом допускается изъятие только для лиц иноверных исповеданий; если в месте заседания суда нет духовного лица их исповедания, то его заменяет председатель (ст. 668 УУС).
От лиц, принадлежащих к вероучениям, не приемлющим присяги, вместо нее отбирается торжественное обещание, соответствующее присяге (ст. 669 УУС). С ними нельзя смешивать атеистов: объявившие себя таковыми не могут быть допускаемы к исполнению обязанностей присяжного.
Точное соблюдение всего обряда присяги кассационная практика считает одним из существенных условий, ограждающих правильность судебного разбора[2]. Отказ от принесения присяги нашим законодательством особо не предусмотрен. Во всяком случае, отказавшийся от нее не может исполнять обязанностей присяжного заседателя.
Перед приведением к присяге духовное лицо объясняет заседателям ее святость и значение, но оно не имеет права касаться существа дел, подлежащих решению присяжных, и возбуждать их сочувствие или несочувствие к подсудимому (1867/383, Ситскова; 1870/1434, Мягкова; 1875/535, Висленева и др.).
Обязанности присяжных, сопутствующие судебному разбору, состоят в безотлучном пребывании в зале заседания при разборе дела при условии избегать сношений с лицами, не принадлежащими к составу суда, и собирать какие бы то ни было сведения по делу вне судебного заседания (ст. 675 УУС), в приложении всей силы разумения к рассмотрению всех обстоятельств дела и в подаче решительного голоса по сущей правде и убеждению совести (ст. 666 УУС).
Самовольные отлучки из зала заседаний воспрещены присяжным под угрозой устранения виновного от дальнейшего разбора дела и денежного взыскания от 10 до 100 р.; если устранение имело последствием остановку дела, то виновный подвергается и платежу происшедших от того издержек (ст. 676 УУС).
Из обязанности избегать сношений с посторонними лицами, огражденной той же санкцией, вытекают принимаемые председателем меры ограждения присяжных от посторонних влияний (ст. 615 УУС), удаление их в особую совещательную комнату, охраняемую стражей (ст. 806 УУС), и даже запрещение уходить домой для отдохновения (ст. 616 УУС). С ними мы встретимся в дальнейшем изложении.
Наконец, обязанность внимательного рассмотрения и нелицеприятного решения дела содержит в себе запрещение неправосудия из корыстных или каких бы то ни было иных личных видов – эти деяния сопровождаются уголовной ответственностью.
По окончании судебного разбора на присяжных лежит обязанность сохранять тайну их совещаний, не объявляя никому, какие голоса были поданы в пользу или против подсудимого. Но по тому же и при слушании дела присяжные должны воздерживаться от обнаружения как своих мнений по делу, так и мнений своих товарищей; обнаружившие его удаляются из состава присутствия[3].
Нарушение правила о тайне совещаний, установленного для ограждения присяжных от мести, обложено денежным взысканием от 10 до 100р. (ст. 677 УУС).
Но предписанная присяжным обязанность эта не безусловна; она значит лишь, что присяжные без нужды, для удовлетворения одного любопытства, не должны сообщать никому, кто именно из них подал голос в пользу или против подсудимого (1876/294, Озерова), и не имеет той силы, как возлагаемая тайной исповеди и тайной защиты (п. 2 и 3 ст. 704 УУС), оканчиваясь с момента, когда разоблачение ее потребуется в интересах правосудия.
Призванные в качестве свидетелей бывшие присяжные обязаны показывать о всех обстоятельствах, происходивших при совещании их, между прочим и о том, какие голоса и кем именно поданы были в пользу или против подсудимого.
Не состоя на службе и не имея служебных прав, присяжные заседатели не могут быть подвергаемы дисциплинарной ответственности, предметом своим имеющей какие-либо права служебные. К ним неприменимы и постановления Уложения о наказаниях об ответственности должностных лиц за преступления по службе[4].
Для них они заменяются особой дисциплинарной ответственностью перед судом, к которому они вызывались и который подвергает их денежным взысканиям, а иногда и лишению права участвовать в выборах и быть избираемым в должности, требующие общественного доверия (ст. 652 УУС).
За деяния же более тяжкие, предусмотренные общими уголовными законами и учиненные при исполнении обязанностей присяжного, они подлежат уголовному суду судебных палат (п. 4 ст. 1074 УУС); предание их суду зависит от соединенного присутствия 1-го и кассационных департаментов Сената (ст. 1082 УУС).
[1] Сенат, впрочем, совершенно правильно рекомендует судебным местам избегать распространительного толкования ст. 650 (общ. собр. 1880/33); так, не все служебные занятия освобождают от обязанности явки, а только особые по службе поручения, данные вне ее обычного течения.
[2] 1870/66, Аттиль. Существенным нарушением признано произнесение клятвы по выслушании не всей формулы присяги или (1875/18, Пруссака и Долбни) формулы, не соответствующей ст. 666, а также ныне ст. 6456 УУС.
[3] 1874/40, Софийского. Заявление о факте, очевидцем которого был присяжный при судебном разборе, не признается обнаружением мнения (1872/305, Вдовенко).
[4] Положение это стоит вне всякого спора и сомнения в иностранной доктрине и практике ввиду того, что присяжные не суть служащие. В нашей практике оно вызывает сомнения, устраняемые проектом Уголовного уложения.
