От рассмотрения того политического значения, какое имеет право собраний, той роли, которую оно играет в конституционном государстве, перейдем теперь к анализу его юридического содержания. Здесь прежде всего представляется необходимым по возможности точно установить самое понятие собрания, чтобы затем отграничить право собраний от смежного, но не сливающегося с ним института – права союзов.
Собственно под собранием разумеется обыкновенно такое временное соединение в одном месте нескольких лиц, которое ставит своей задачей обсуждение какого-нибудь вопроса, или принятие какого-нибудь решения, словом имеет в виду общую цель[1].
Соединение людей, не преследующее никакой общей цели, как правильно замечает Jolly, не может считаться собранием[2]. В этом случае можно говорить только о простом скоплении людей, о толпе, но не о собрании.
Не все собрания в одинаковой степени интересуют государственную власть. Наибольшее внимание ее привлекают собрания публичные, или хотя бы и не публичные, но такие, на которых предметом обсуждения являются вопросы, представляющие общественный интерес.
С точки зрения охраны общественной безопасности приходится выделить особо собрания под открытым небом, на улицах и площадях, приближающиеся уже к манифестациям.
Выяснение понятия публичного собрания, в отличие от частного, точно также, как и выяснение такого понятия, как «вопросы, представляющие общественный интерес», или «политические предметы», все это составляет задачу столько же законодательства, сколько и судебной практики.
Понятия эти представляются вообще говоря, в достаточной степени растяжимыми, допускающими разнообразное истолкование. Так под публичными собраниями можно понимать только те собрания, которые доступны всем желающим, a не только определенному кругу лиц.
Но разумеется, законодательство и судебная практика могут расширить это понятие, и признавать публичными все собрания, которые устраиваются в общественных местах, или такие, доступ на которые можно получить на известных условиях.
Еще более эластичным представляется такое понятие, как дела общественного интереса, или политические вопросы. В эти понятия можно ввести любое содержание.
При помощи распространительного толкования их государственная власть может подчинить своему надзору все решительно собрания, публичные и частные, если только такое расширение сферы надзора представляется, по ее мнению, в данный момент желательным.
Как уже указывалось выше, необходимо по возможности строго провести различие между собраниями и союзами. Необходимость эта обусловливается прежде всего тем, что в данном случае мы имеем перед собой два смежных, но тем не менее вполне самостоятельных института. И отношение государственной власти к этим институтам далеко не всегда бывает одинаково.
Основное различие между собранием и союзом заключается в том, что собрание по существу своему является соединением временным, союз же – соединением постоянным, рассчитанным на известную продолжительность.
Каждое отдельное собрание является вполне самостоятельным, законченным фактом, не повторяющимся периодически. Между членами собрания вне его не существует особой связи, которая имеется между членами союза.
Несмотря на то, что различие это является, вообще говоря, достаточно определенным, в отдельных случаях разрешение вопроса о том, имеется ли на лицо постоянная организация – союз, или же только ряд отдельных собраний, может оказаться затруднительным.
Часто союзы возникают из отдельных собраний настолько постепенно и незаметно, что уловить момент возникновения союза оказывается невозможным. С другой стороны, имеется специальная категория союзов, политические клубы, вся деятельность которых исчерпывается устройством публичных собраний, за которыми как бы скрывается союзная организация.
Внутренняя связь между союзами и собраниями часто дает основание к полному смешению обоих институтов в законодательстве. Законодательство эпохи полицейского государства, одинаково враждебное ко всяким формам соединения, ко всяким попыткам организации населения, не дифференцирует обычно союзов и собраний, и довольствуется огульным запрещением тех и других.
В последующие периоды дифференциация является, однако, необходимой. По самой природе своей союзы и собрания преследуют неодинаковые цели, и уже в силу этого отношения государственной власти и приемы регламентации тех и других не могут быть одинаковы. Собрания довольствуются обсуждением, союзы имеют в виду деятельность и представляют собой соединение не только лиц, но и средств.
Регламентация права собраний связывается поэтому с установлением пределов свободы обсуждения. По отношению к союзам законодателю неизбежно приходится ставить вопрос о том, какого рода действия этих организаций могут считаться дозволенными законом.
С другой стороны постановка в законодательстве права союзов тесно связана с разрешением вопроса об их имущественной правоспособности, об условиях предоставления им прав юридического лица. Таким образом, в современном законодательстве регламентация права союзов входит столько же в область публичного, сколько и в область частного права.
К праву собраний эти вопросы прямого отношения не имеют. Основная задача, которую приходится разрешать законодателю при регламентации права собраний, заключается в примирении интересов личной и политической свободы граждан с одной стороны, и интересов охраны общественной безопасности, спокойствия и порядка с другой.
В зависимости от сравнительной оценки этих не совпадающих, а иногда и прямо противоположных интересов, в зависимости от того, которому из них отдавалось предпочтение, право собраний получало ту или другую постановку в законодательстве.
Право собраний и право союзов могут, таким образом, быть предметом вполне обособленного исследования. В настоящей работе предметом изучения является специально право собраний, поэтому право союзов будет затрагиваться лишь постольку, поскольку оба они были неразрывно связаны в законодательстве в отдельные исторические моменты.
[1] Г. Цызырев. в статье «Государство и платформа» (Право, 1905 г. .V 52 стр. 4180) определяет собрание, как «единичный акт добровольного соединения в одном месте нескольких лиц, по предварительному о том условию, для выражения своих пожеланий и настроений по поводу какого-либо предмета, имеющего общий для них интерес, или для обсуждения последнего».
В этом определении лишним кажется нам только указание на предварительное условие. Собрание может организоваться совершенно неожиданно для самих участников, и если оно сумеет организоваться немедленно, и не будет носить беспорядочного характера, то нет основания видеть в нем сборище, (attroupement, Zusammenkunft) a нe собрание.
[2] Jolly, Vereine und Versammlungen, Stengel Wörterbuch d. deutschen Verwaltungsrechts t. II, стр. 666. 1890.