Между совокупностями лиц физических прежде всего нужно указать на такие, к которым необходимо принадлежит всякий человек.
Universitates personarum такого рода занимают особое место между юридическими лицами: они не создаются законодателем, и объективное право не может отказать им в признании правоспособности, оно должно лишь озаботиться о возможно удовлетворительной их организации и о более точном определении сферы их прав и обязанностей. Сюда относятся:
а) государство, как субъект гражданско-правовых отношений; государственное имущество называлось в Риме fiscus, и это же слово означало и само государство с экономической стороны его деятельности, т. е. точнее говоря обозначало имущественно-правовую личность государства;
в) рядом с государством к этой же категории следует отнести городские и сельские общины – civitates, respublicae, municipia. coloniae, oppida, praefecturae, vici, castella, fora, conciliabula.
1) Вторую категорию образуют те личные совокупности, которые представляют собою добровольные соединения лиц – корпорации – universitates в собственном смысле – collegia, corpora (разного рода общества, товарищества). Этого рода юридические лица суть вполне создания объективного права или законодателя, который всегда может отказать им в признании их личности и правоспособности.
I. Fisсus. Из отдельных видов юридических лиц прежде всего остановимся на рассмотрении государства, как субъекта имущественных прав, иначе на государственной казне. Fiscus – казна, как государство, есть юридическое лицо настолько, насколько оно в своих имущественных отношениях является, как субъект прав и обязанностей по отношению к частным лицам.
Римское государство издавна имело свое имущество, отдельное от частных имуществ граждан. Так, государству принадлежало ager publicus; оно же считалось собственником провинциальных недвижимостей, имело рабов – servi publici.
В качестве юридического лица государство издавна входило через представителей государственной власти в имущественные сделки с отдельными лицами, покупало, продавало земли, заключало займы и т. д. С древних же времен в Риме существовала особая казна aerarium populi Romani.
Но юридическое понятие о казне, как о государстве в его гражданской имущественно-правовой деятельности выработалось позднее и относится ко времени образования понятия о фиске. Слово fiscus обозначало корзину, коробку, употреблявшуюся для пересылки денег, a потом – вообще кассу.
Позднее стали пользоваться им для обозначения государства, как субъекта имущественных прав. При Августе слово это еще обозначало частное имущество императора в отличие от государственной казны и от казны военной – aerarium populi и aerarium militare. Ho императоры вскоре не только взяли в свои руки управление обоими эрариумами, но и слили указанные виды казны с фиском, распоряжаясь одинаково всеми ими.
Особенно содействовали такому порядку Адриан и Каракалла. Впоследствии вновь стали отделять от казны частное имущество императоров – res privata principis vel Caesaris vel ratio Augusti. Нам нет надобности останавливаться на подробностях этой истории фиска. Нас интересует теперь лишь юридическое значение фиска, как субъекта имущественных прав.
В качестве такового фиск пользовался многочисленными привилегиями, особенно в процессуальном праве, затем также в праве собственности, в закладном праве (государственная казна имеет законное закладное право во всем имуществе лица, заключившего с нею сделку без всякого особого о том соглашения – «fiscus semper habet jus pignoris»).
Также особыми привилегиями фиск пользовался в правах обязательственном и наследственном. Так как правоспособность фиска определялась государственной властью, то естественно, что эта правоспособность не только не оспаривалась и не ограничивалась, a что, напротив, ее распространяли за пределы, назначенные вообще для юридических лиц всякий раз, когда такое распространение казалось необходимым в интересах государства.
Это привилегированное положение казны могло, конечно, подавать повод на практике к несправедливому нарушению интересов частных лиц, что и заставило юриста Модестина выставить правило: non puto delinquere eum, qui in dubiis quaestionibus contra fiscum facile responderit (fr. 10 D. de jure fisci 49. 14).
Отрывок этот прежде толковался неправильно: полагали, будто юрист хочет этим сказать, что в случае какого-либо сомнения относительно права казны, дело всегда должно быть решено против казны.
Такое общее и безусловное применение этого правила во всех сомнительных случаях было бы неправильно и несправедливо, и Модестин вовсе не это хотел сказать: он имеет здесь в виду именно привилегии казны и говорит, что только те из них могут быть приписываемы казне, которые ясно указаны в законе, и что если такого указания нет, то дело должно быть решено против казны, т. е. ей должно быть отказано в привилегии, но предоставленной ей прямо законом, на основании того общего правила, что всякая привилегия должна бить ясно выражена в законе и не может быть предполагаема.
В источниках римского права находится и еще одно правило, относящееся до казны, которое требует пояснения, a именно, что казенные штрафы и пени могут быть взыскиваемы из имущества подвергшегося ими лица лишь по удовлетворении из этого имущества взыскание частных лиц – poenis fiscalibus creditores praeferuntur.
Объясняется это тем, что лицо, подвергающееся казенному штрафу, имеет, по римскому воззрению, лишь столько имущества, сколько y него остается за вычетом частных долгов.
Имущество, долженствующее пойти на удовлетворение его долгов кредиторам, римляне рассматривали как принадлежащее этим кредиторам, и самый долг назывался y них aes alienum – чужое имущество, чужие деньги. На это-то чужое имущество, принадлежащее кредиторам лица, государство и не считало себя в праве обращать взыскание казенных штрафов и пеней с этого лица.
Заметим в заключение, что привилегии фиска в конце императорского периода были перенесены также на частное имущество императора и императрицы.
Городские и сельские общины с древних времен признавались имеющими качество юридических лиц. Все они могли иметь собственность как движимую, так и недвижимую, иметь свою казну. Но права этого рода юридических лиц были, по сравнению с правами Рима или римской государственной казны, гораздо более ограничены.
Так лишь с императора Нервы стало дозволено городским общинам приобретать легаты (отказы по завещанию); позднее это постановление распространилось и на сельские общины.
Право наследования по завещанию было предоставлено всем городским обществам лишь в 469 г. императором Леоном. См. 1. 12. Cod. de heredibus instituendis 6. 24. Hereditatis vel lagati seu fideicommissi aut donationis titulo domus aut annonae civiles aut quaelibet aedificia vel mancipia ad jus inclitae urbis vel alterius cujuslibet civitatis pervenire possunt.
II. Корпорации. Переходя ко второй категории юридических лиц, к корпорациям в собственном смысле, отметим, что одни из них занимают как бы среднее место между такими совокупностями юридических лиц, к которым каждый член принадлежит помимо его личной воли, и такими, которые образуются по доброй воле участников.
Сюда именно относятся коллегии товарищей по должности или людей, занимающихся известной профессией, каковы: коллегии жрецов, decuriae scribarum, collegiae artificium, ремесленные цехи, коллегии декурионов в городах и, наконец, военные легионы, которым была присвоена также в конце императорского периода юридическая личность.
Все остальные затем коллегии или корпорации суть уже вполне частные ассоциации, возникающие по воле участников и получающие качество юридических лиц с разрешения государственной власти, которая одна имеет право давать такое разрешение.
К этого рода союзам физических лиц принадлежат товарищества с целью приобретения имущества, т. е. с целью торговой и промышленной, например societates publicanorum; разного рода общества, образовавшиеся с различными целями: с целью, например, дружеских собраний для приятного препровождения времени, с благотворительными, религиозными и т. п. целями.
Некоторые из этого рода собраний в Риме были очень древни.
Образовавшиеся в конце республики, в эпоху политических волнений общества с характером политических клубов скоро стали казаться опасными, были подчинены полицейскому надзору, a в 690 г. от основания Рима по декрету Сената были закрыты.
Восстановленные через 6 лет по закону Клодия (Lex Clodia) они вновь были уничтожены законами Юлиев (Юлиям Цезаря и Августа), дозволивших существование только древних частных обществ, основанных на законе или на древнем обычае. Наконец, при Августе же был издан закон, объявляющий преступлением, одинаковым с оскорблением Величества, участие в корпорациях, не дозволенных Сенатом или Императором.
При Августе также издано было постановление Сената, разрешающее наперед религиозные братства и ассоциации с благотворительной целю, с условием однако, чтобы они согласовались с общими правилами, указанными в этом же постановлении Сената.
При императорах образуются вновь различные религиозные братства для служения богам древним и новым, особенно обоготворенным императорам, a также возникает большое число ассоциаций для взаимной помощи, между которыми особенно многочисленными являются collegia fimeratia, общества взаимного обеспечения друг другу приличного погребения.
Само правительство при императорах покровительствует также образованию разного рода ремесленных корпораций, установляя для них однако известные правила, указывающие границы их деятельности и подчиняя их строгому полицейскому надзору.
При неполноте сведений, даваемых источниками, мы не в состоянии определить с достоверностью, насколько частные корпорации, в качестве юридических лиц, пользовались правоспособностью; но не подлежит сомнению, что они с давних пор могли приобретать квиритскую собственность как по движимым, так и по недвижимым вещам и могли заключать сделки, необходимые для достижения их целей.
III. Учреждения. Перейдем теперь к рассмотрению той категории юридических лиц, где личность является связанной с совокупностью имуществ, предназначенной для известных целей.
Источники римского права упоминают о многочисленных видах благотворительных учреждений, которым даровалось качество юридических лиц, как например: церкви, монастыри, госпитали, богадельные дома, сиротские дома и т. п.
Многие юристы, впрочем, держатся того мнения, что римская классическая юриспруденция вовсе не знала такого признания личности за учреждениями.
За недостатком времени мы не можем подробно рассматривать этот вопрос, спорный еще в науке, и скажем только что отрицание существования юридических лиц этой категории (т. е. учреждений – ріа corpora, pia causa) в республиканский период и при императорах языческих едва ли может быть оправдано.
Напротив, мы знаем, что в Риме храмы, например, издавна имели свое имущество; известно, что со времени императоров появляются специальные учреждения для доставления пропитания бедным и сиротам, доказательством чего служит дошедший до нас памятник tabula alimentaria Troani и другие акты, установления подобных же благотворительных учреждений, образовавшихся на пожертвования частных лиц.
При христианских императорах церкви и благотворительные учреждения, весьма возросшие в числе, получают определенную и однообразную организацию.
Спорят и вообще против возможности признания личности за учреждениями, о чем мы уже говорили, и в применении к римскому праву стремятся доказать, что все положения этого права, относящиеся до pia causa, имеют предметом только церковь, как совокупность всех верующих или как приход. Но при этом смешивают администрацию учреждения с самым учреждением и ошибочно принимают первую за юридическое лицо.
На самом деле церковь имела постоянный и бдительный надзор за благотворительными учреждениями, но учреждения эти имели все-таки свое самостоятельное существование, как отдельные юридические лица, a не считались лишь имуществом церкви. Во всех определениях об этих учреждениях Sancta Ecclesia считается, как нечто отдельное от этих учреждений; (11. 19, 22, 23 Cod. 1. 2; l. 38, 44 С. I. 3).
Ho правила закона, относившиеся ad pias causas, не распространялись на имущества, предназначенные для других не благотворительных целей. Только именно благотворительным учреждениям давалось качество юридической личности, и только эти ріае causae были одарены во время христианских императоров разными привилегиями.
Правоспособность этого рода юридических лиц ограничивается одними имущественными правами и правом наследования, a осуществление этих прав, представительство такого юридического лица возлагается на его администрацию, организация и порядок отчетности которой определяются государственной властью.
IV. Hereditas jacens. Между имущественными совокупностями, за которыми признается значение юридического лица, некоторые считают так называемое лежачее наследство— hereditas jacens, т. е. наследство, оставшееся после умершего наследодателя, но еще не принятое наследником.
Так как промежуток времени между открытием наследства и принятием его наследником может быть велик, a движение юридических отношений по наследственному имуществу не может быть остановлено, то юристы и утверждают обыкновенно, что наследство до принятия его наследником олицетворяется само по себе и есть юридическое лицо.
При этом одни учат, что наследство представляет собою личность и волю умершего, который по фикции остается субъектом всех наследственных имуществ и личность которого переходит потом на наследника; другие учат, что личность приписывается в лежачем наследстве самому имуществу; третьи, наконец, отрицают юридическую личность в лежачем наследстве и не видят никакой необходимости в олицетворении его, a признают его имуществом без субъекта и т. д.
Здесь не место входить в подробное рассмотрение этого спорного вопроса, который удобнее исследовать при изучении наследственного права, когда Вы точнее ознакомитесь как с понятием наследства, так и с правилами о наследственном переходе.
Теперь же заметим только, что с теоретической стороны необходимость признания за лежачим наследством значения продолжателя личности умершего и вообще необходимость олицетворения наследственного имущества ничем не оправдывается, и вопрос о том, следует ли признавать лежачее наследство юридическим лицом, – есть скорее вопрос о практическом удобстве такого признания или непризнания.
Законодательства могут, разумеется, решать этот вопрос различно, и многие из новых законодательств признают лежачее наследство за юридическое лицо. Что же касается римского права, то романисты долго спорили за и против признания юридической личности в лежачем наследстве.
Разногласие объясняется тем, что в источниках встречаются, с одной стороны, такие места, в которых говорится, что лежачее наследство есть субъект имущественных отношений и прав и что оно представляет собою лицо умершего оставителя наследства – hereditas defuncti locum obtinet, personae vicem fungitur, personam defuncti sustinet, a с другой стороны, встречаются и такие места, где заявляется, что наследственные вещи, пока нет наследника, суть ничьи, и юрист Гермогениан заявляя в fr. 61 Big. 4І. 1, что hereditas in multis partibus juris pro domino habetur, тут же указывает и те случаи, к которым это положение не применимо.
Выходит таким образом. что хотя фикция олицетворения лежачего наследства и допускается в римском праве, но имеет только относительное, ограниченное, a не безусловное применение, и допускает ее римское право лишь в некоторых известных случаях, главным образом, с целью сделать возможным увеличение наследственного имущества трудом рабов, входящих в состав наследства, a также приобретение будущим наследником плодов наследства и охрану последнего от повреждении и ущерба со стороны третьих лиц.
Наше отечественное законодательство нигде не содержите определений о том, что лежачее наследство есть юридическое, лидо. Только в уставе гражданского судопроизводства рекомендуется кредиторам лежачего наследства вчинать иски к лицу умершего, a наша судебная практика и даже практика кассационного департамента Сената последовательно держатся того взгляда, что лежачее наследство есть лицо юридическое.
