Третьей системы придерживаются немецкое, австрийское и английское законодательства.
По ст. 3 немецкой Новеллы 1891 г. право получить патент имеет тот, кто первый заявил данное изобретение Patentamt’y; однако “если сущность заявки самовольно заимствована из описаний, чертежей, моделей, приборов или приспособлений третьего лица и если это третье лицо протестует против выдачи привилегии”, то первый заявитель таковой не получает[1].
Аналогичны постановления австрийского Закона 1897 г., ст. 4 и 5. Эти постановления сводятся, в сущности, к тому, что между двумя изобретателями решает день заявки, а не момент изобретения (“kein Prioritatsrecht hinsichtlich der Urheberrschaft”).
Но заявка сама по себе не создает права на патент: 1) в случаях похищения (как в Германии, см. выше) и 2) в случаях, если вообще будет доказано, что заявитель не является изобретателем (постановление, не имеющее аналогичных в германском законодательстве).
Что касается Англии, то относительно ее можно указать на следующее любопытное явление. Основной закон (1623 г.) говорил о first and true inventor, т. е. давал именно тот критерий, который заимствовала у него американская конструкция. Но ошибочно было бы думать, что указанные четыре слова имеют в Англии то же конкретизированное значение, что и в С. Штатах.
Судья Jessel так формулировал английскую доктрину по этому вопросу[2]: “Насколько мне известно, вскоре после издания Статута о монополиях [1623 г.] возник вопрос… о том, кого из двух лиц, одновременно и самостоятельно изобретших в Англии одну и ту же вещь, надо считать first and true inventor. Решено было, что таковым является тот из них, кто первый взял патент (!).
Возник и другой вопрос. Если лицо, взявши патент, не было бы – в просторечии – первым и истинным изобретателем потому, что кто-нибудь изобрел ту же вещь раньше его, но патента не взял, – то как должны были бы отнестись к такому патентодержателю юристы? Решено было, что – с точки зрения патентного права – такое лицо являлось бы first and true inventor”.
Таким образом, путем интерпретации английские юристы заменили первого изобретателя – первым заявителем и, сохраняя американские термины, вложили в них немецкое содержание.
Судья Тindаl категорически указывал[3]: “Может случиться, что несколько исследователей будут стартовать в одно и то же время, что несколько конкурентов будут идти одной и тою же дорогой; в этом случае тот из них, кто первый возьмет патент, будет считаться имеющим на него право (!)”.
А сам Wаllасе таким образом резюмирует английскую доктрину[4]:
“Если лицо, выдающее себя за изобретателя, не само сделало данное изобретение; т. е. если оно позаимствовало это изобретение из книги или из более раннего патента, или похитило таковое у другого лица, или ознакомилось с ним путем нарушения доверия, – то патент будет ничтожным”. Чистая австрийская система: “keine Prioritat der Urheberrschaft”.
[1] Seligsohn, стр. 34-35: “Das Gesetz fingirt weder, noch prasumirt es, dass der erste Anmelder der Erfinder ist, es ignorirt vielmehr vollig die Beziehungen zwischen Anmelder und Erfinder.
Wenn mann Uberhaupt von einer Vermuthung, die es aufstellt, sprechen will, so ist es die, dass der erste Anmelder den Inhalt der Anmeldung nicht einem Anderen ohne dessen Erlaubniss entlehnt habe…
Auch § 3 spricht nicht vom Erfinder, sonder von dem durch die Wegnahme Verletzten… Regelmassig wird diese Person mit dem Erfinder zusammenfallen, aber nothwendig ist dies nicht”.
[2] Plimpton v Malcolmson, Wallace, стр. 27.
[3] Cornish v. Keene, Ibidem, стр. 36.
[4] Wallace, стр. 27
