Наше законодательство до закона 1884 г. хотя и знало право судебного устранения, но не по абсолютной, а лишь по относительной неспособности присяжных и только по собственным их о том заявлении перед образованием скамьи присяжных[1].
Но кассационная практика вынуждена была пополнить закон, пояснив, что на суде лежит поверка тождества вызванных с явившимися и поверка абсолютной их правоспособности, при отсутствии которой суд должен воспользоваться своим правом устранения. Сомнение представлялось только по вопросу, имеют ли право стороны заявлять суду о такой неспособности.
Закон 12 июня 1884 г. легализировал выработанное практикой положение, разрешил в утвердительном смысле представлявшееся сомнение о праве сторон и прибавил новое начало, взятое из французского права, которым суду предоставлена поверка состава присяжных и устранение неспособных не только при составлении присутствия присяжных, но также при составлении служебного списка. Сверх того, за судом сохранено право увольнения из состава присяжных тех лиц, которые имеют законные причины к отлучке.
Закон 3 июня 1894 г. вводит дальнейшее приближение нашего законодательства к французскому, установляя судебную поверку абсолютной правоспособности внесенных в список присяжных вместо судебного заседания по данному делу в предшествующем ему особом публичном заседании, которым открывается период заседаний с участием присяжных и которое предназначается для приведения их к присяге и для объяснения им их прав и обязанностей по всем делам данной сессии.
Таким образом, ныне судебная поверка списка присяжных происходит на трех разных процессуальных ступенях:
во время приготовительных к суду распоряжений при составлении служебного списка (ст. 550, 551 УУС); здесь поверяются периодические списки устраненных из них лиц, абсолютно неспособных;
в публичном заседании, которым открывается период заседаний с участием присяжных, в присутствии последних и явившихся сторон, для приведения к присяге и объяснения присяжным их прав и обязанностей (ст. 6451-10 УУС); здесь поверяются служебные списки также в отношении правоспособности внесенных в них лиц к исполнению присяжной повинности, но ныне эта поверка здесь и заканчивается;
наконец, в судебном заседании по данному делу при составлении присутствия присяжных на суде лежит поверка тождества явившихся с вызванными и устранение неподлежаще явившихся; поверка относительной способности явившихся заседателей (ст. 600 УУС); увольнение явившихся по вызову, но имеющих законные причины к отлучке.
Поверка периодических списков судом происходит во время приготовительных распоряжений, при составлении списков служебных. Перед вынутием жребия председатель произносит заключение по содержанию списка.
Если он находит кого-либо внесенным неправильно или утратившим со времени составления списков право быть присяжным, то представляет данные в подкрепление своего мнения; ему не предоставлено требовать, чтобы сам суд собрал справки и до получения их отложил решение вопроса.
Суд может согласиться с заключением прокурора или не согласиться с ним, может и по собственному почину возбудить о каждом внесенном в список вопрос о праве быть присяжным. Но о каждом лице, о котором у него возбуждается сомнение, он должен выслушать заключение прокурора.
Закон 12 июня не определяет, когда именно произносится заключение и делается судом устранение неспособных – до вынутия жребия или по мере вынутия его. Применяясь к принятому у нас моменту предъявления отводов присяжных, вопрос этот следует решить в первом смысле.
Поверка абсолютной способности внесенных в служебные списки лиц, по первоначальному тексту уставов, на суд не возлагалась, но действительность обнаружила настоятельную ее необходимость, почему она постепенно вводится у нас сперва судебной практикой, а затем и законодательством.
История этого вопроса есть история ст. 647 УУС. В комиссии 1863 г. высказано было предложение: сверх отвода без указания причин предоставить сторонам и право отвода присяжных с указанием причин.
Большинство комиссии не согласилось с ним потому, что „если допустить двойной отвод сторонами присяжных, сначала не ограниченный в числе, но по законным причинам, а потом ограниченный в числе, но без объяснения причин, то отсюда произойдут весьма важные затруднения, состоящие в приостановке судебного следствия по каждому делу на все время, потребное для рассмотрения и поверки доказательств действительного существования законных причин к отводам, и в излишнем удержании в течение всего этого времени при суде присяжных заседателей и вызванных к судебному следствию лиц, а такое положение при незначительном вознаграждении, которое они могут получить за их издержки, было бы для них крайне обременительно и возвысило бы судебные издержки, которые обращаются на казну как в случае оправдания подсудимых, так и в случае несостоятельности признанных виновными.
Кроме того, задержка в производстве дела имела бы последствием или увеличение продолжительности периодических заседаний к отягощению присяжных, или умножение числа периодов времени, на которые присяжные приглашаются к судебным заседаниям, что потребовало бы количества присяжных, несоразмерного с народонаселением и с той разборчивостью, которая необходима при избрании присяжных.
Если для устранения всех этих затруднений принять правило, что для поверки действительности причин отвода суд не производит никаких разысканий и справок, а ограничивается выслушанием по каждому отводу объяснений самого отводимого лица и других наличных заседателей, то в большей части случаев невозможно будет удостовериться таким образом в действительном существовании причин отвода, тем более что присяжные приглашаются в суд по жребию не из одного околотка, а из целого уезда и могут вовсе не знать друг друга.
Вследствие этого суд вынужден будет или отвергать действительные причины отвода в подрыв праву, установленному законом, или принимать на веру каждый отвод, отчего с увеличением числа отводов увеличатся и затруднения в составлении того списка заседателей, из которых избираются по жребию 12 присяжных.
Подсудимый может объявлять вымышленные причины отвода как для устранения из списка присяжных людей, известных своими строгими правилами нравственности, так и просто для того, чтобы открыть себе возможность подобрать присяжных по своему усмотрению.
Присяжных заседателей не следует, конечно, допускать к исполнению их обязанностей в таком деле, по которому им трудно сохранить беспристрастие по отношениям к подсудимому или потерпевшему от него лицу.
Но цель эта достигается, во-первых, поставлением самим присяжным в обязанность заявлять перед судом о существовании таких отношений (ст. 647 УУС) и, во-вторых, отводом без объяснения причин.
Так как присяжные призываются в суд для рассмотрения не одного, а всех тех дел, которые назначены к слушанию в известный период заседаний, то им нет существенной пользы заявлять вымышленные причины к устранению себя от заседания по какому-нибудь одному делу, и такое заявление было бы и неудобно при наличности сторон, которыми оно может быть опровергнуто.
Впрочем, если бы суд и усомнился в истине сделанного присяжным заседателем заявления и вследствие того не исключил бы из списка, то и затем заявление это может быть принято в соображение сторонами при отводе ими присяжных без объяснения тому причин.
Трудно предполагать, чтобы из числа 30 присяжных, вызванных в суд по жребию, могло оказаться состоящих в особых отношениях к подсудимому или потерпевшему от преступления более того числа лиц, которое стороны могут отвести без объяснения причин[2]“.
Так образовалась первоначальная редакция ст. 647 УУС[3]. Из приведенных к ней мотивов видно, что законодатель имел в виду лишь две причины увольнения присяжных – законные причины отлучки и относительную неспособность явившихся к рассмотрению данного дела.
Буквальный смысл ст. 647 не распространялся на абсолютную неспособность явившихся; но так как участие их в составе присутствия стояло бы в явном противоречии с другими законами публичного свойства, ограждающими правильность состава суда (ст. 7, 81, 82 УСУ), то судебная практика распространила действие ст. 647 и на случаи абсолютной неспособности присяжных заседателей, явившихся в суд, что легализировано законом 12 июня.
Закон 3 июня 1894 г., сохранив за судом при составлении присутствия присяжных поверку относительной их способности, отнес поверку абсолютной их способности к моменту открытия периода заседаний присяжных (ст. 6454 УУС).
В свою очередь, обязанность поверить правоспособность явившихся вызывает обязанность поверки числа явившихся и причин неявки (ст. 6455, 649-653 УУС), а также тождества явившихся лиц с вызванными (1871/1855, Васильева; 1876/286, Ховриной), ибо принимать участие в суждении дел могут только лица, внесенные в списки и вызванные к суду.
Таким образом, поверка присяжных заседателей, лежащая на суде, обнимает:
поверку числа явившихся и рассмотрение причин неявки. Эта поверка ныне производится как при открытии периода заседаний присяжных (п. 3 ст.6453 УУС), так и при открытии заседания по данному делу (ст. 646 УУС).
Она производится председателем посредством переклички, причем исправляются ошибки в именах и проч., а затем выслушиваются имеющиеся у суда сведения о причинах неявки и по выслушании заключения прокурора налагаются взыскания на неявившихся (ст. 649 УУС);
поверку тождества явившихся с вызванными к суду. Она производится судом по долгу службы, без напоминания сторон; но сторонам принадлежит несомненное право потребовать ее или указать имеющиеся у них сведения о явке одних лиц вместо других;
поверку абсолютной способности внесенных в служебный список, ныне возможную только при открытии периода заседаний (ст. 6454 УУС). Она также лежит на обязанности суда ех officio, но право указания причин абсолютной неспособности принадлежит и сторонам.
Такая поверка делается председателем, который обязан предложить с этой целью явившимся присяжным вопросы, соответствующие ст. 82 УСУ, и, кроме того, по делам о преступлениях против веры – о вероисповедании их (ст. 1109 УУС). Сомнения в абсолютной правоспособности разрешаются имеющимися у суда сведениями, а если нужно – опросом других присяжных и выслушиванием заявлений сторон.
Оценка доказанности их принадлежит суду, рассматривающему дело по существу[4], и не может быть предметом кассационной поверки (ст. 5 УСУ). Но суд не может уклониться от рассмотрения представляемых ему доказательств; с другой стороны, суд для разрешения их не может приостанавливать сессию и брать на себя собрание справок, которые потребовали бы отсрочки ее.
Если же данная причина признана доказанной, то суд, выслушав заключение прокуратуры, а также объяснения защиты и гражданского истца, или устраняет явившегося, когда он не имеет законной правоспособности, или, в противном случае, оставляет его в составе присутствия; такое постановление суда подлежит кассационному пересмотру;
поверку относительной неспособности явившихся, производящуюся при открытии заседания по данному делу и зависящую от тех же причин, по которым установлен отвод и самоотвод судей коронных (ст. 600 УУС); на том же основании суд должен устранить из списка лиц, участвовавших в суждении того же дела при прежнем разбирательстве в качестве очередного или запасного заседателя (ст. 818, 929 УУС), вызванных по тому же делу в качестве свидетеля, исполнявших или исполняющих по нему обязанности судебного следователя, прокурора, поверенного одной из сторон или судьи (п. 2 ст. 600 УУС).
Для обнаружения этих причин председатель предлагает каждому явившемуся в заседание присяжному соответствующие вопросы. Стороны, т.е. прокуратура, частный обвинитель, подсудимый и даже гражданский истец, о наличности их могут и по своему почину делать суду заявления, но так, чтобы последние не имели характера отвода по указанным в законе причинам, который относительно присяжных заседателей не допускается.
Для этого стороны должны воздерживаться от требования отвода, ограничиваясь простым заявлением суду об обстоятельствах, им известных. Может ли суд по своему почину устранить от рассмотрения дела присяжного, относительно которого обнаружено одно из обстоятельств, ст. 600 предусмотренных, если сам присяжный о нем не заявляет или даже отрицает его? Практика дает на этот вопрос ответ утвердительный (1871/155, Кондратковского; 1876/138, Марголина);
поверку наличности законных причин к отлучке, указываемых явившимися. Она производится как при открытии периода заседаний, так и при открытии заседания по делу.
К этим причинам относятся все законные причины неявки присяжных (ст. 338, 659 УУС); сверх того, караимы и евреи могут слагать с себя обязанности присяжных заседателей по субботам и некоторым праздничным дням, в которые лица иудейского вероисповедания не могут принимать присягу (1870/1514, Левченковых); наконец, на этом же основании могут быть освобождены от исполнения обязанностей присяжных и лица, уже исполнявшие их в том же или в предыдущем году (ст. 104 УСУ).
Заявления о законных к отлучке причинах могут быть делаемы только самими присяжными, желающими получить увольнение.
Таким образом, причины увольнения и устранения могут относиться или к данному делу, или к целому ряду дел, подлежащих рассмотрению в данную сессию. Закон говорит об увольнении лишь по данному делу, но судебная практика по соображениям удобства допустила освобождение и на целую сессию, что по каждому делу оговаривается в протоколе.
Это легализировано законом 3 июня 1894 г. Другое дополнение, сделанное практикой, состоит в том, что она допустила увольнение от заседания одновременно как в отношении очередных, так и в отношении запасных заседателей, между тем, по тексту устава (ст. 648 УУС), поверка запасных заседателей наступает лишь, „если наличное число (очередных) заседателей окажется менее тридцати (ныне 24)”.
Увольнение и исключение присяжных судом происходит в промежуток времени между поверкой числа явившихся (ст. 646 УУС) и образованием состава присутствия присяжных заседателей (ст. 659 УУС).
До этого последнего момента должны быть предъявлены заявления как присяжными заседателями (1870/164, Лаврова), так и сторонами (1871/155, Кондратовского). Впрочем, в случае абсолютной неспособности суд должен устранить из присутствия и такое лицо, неспособность которого обнаружилась позже этого момента, заменив его запасным.
На председательствующем в заседании лежит обязанность перед рассмотрением каждого дела спросить всех наличных присяжных, не имеют ли они в виду законных причин к устранению себя от рассматриваемого дела; соблюдение этого должно быть удостоверено протоколом заседания (1876/138 Марголина, Лейкиных и др.; 1879/1, Гулак-Артемовской).
[1] Текст ст. 647 УУС первоначальной редакции имел в виду только причины, означенные в ст. 600 того же устава.
[2] Объяснит. зап. к проекту УУС 1863 г., с.314-316.
[3] Она соответствует ст. 583 проекта с одним несущественным различием: в проекте вместо „увольняется” сказано: „может быть уволен”.
[4] Одного голословного заявления недостаточно, его нужно подкрепить какими-либо фактическими данными, представляемыми или самим присяжным, или сторонами, или опросом прочих присяжных из той же местности.
