I. Было уже упомянуто, что юридическому лицу естественно не могут принадлежать все те права, которыми могут обладать лица физические, ибо многие из принадлежащих последним прав тесно связаны с существованием человека, с природой его и не могут быть доступны субъекту, не имеющему телесной индивидуальности.
Общего принципа, которому можно было бы следовать при решении вопроса о том, какие права принадлежат юридическим лицам и какие не принадлежат, установить нельзя, так как объем прав юридических лиц обусловливается, с одной стороны, целью их, a с другой, волею законодательной власти.
Поэтому мы можем только на основании чисто отвлеченных соображений указать, какие права совсем не могут принадлежать юридическим лицам и какие могут. Не могут принадлежать им:
1) права сословные, потому что к сословиям могут принадлежать только люди, a не понятия;
2) права семейные, потому что юридическое лицо не может быть родителем или супругом;
3) не может быть речи о религии юридического лица и о его гражданской чести, – все эти перечисленные понятия совместимы лишь с понятием физического лица.
Таким образом, юридическое лицо есть субъект прав только имущественных, как вещных, так и обязательственных. Оно может иметь право собственности, владения, права на чужие вещи и т. п., может вступать в обязательственные отношения и может вести процесс.
Но право наследования по закону не может принадлежать юридическому лицу, потому что это право основывается на кровной связи наследника с наследодателем, в которой юридическое лицо состоять не может. Однако из этого правила допускаются исключения.
Так, по римскому праву, юридическое лицо, отпустившее на волю своего раба, имело в качестве патрона последнего право законного наследования в имуществе своего вольноотпущенника.
У нас некоторым юридическим лицам также предоставлено право наследования по закону; так университет, как юридическое лицо, наследует в имуществе служащих в университете лиц, если после смерти не осталось ни законных наследников их, ни завещания.
Право наследования по завещанию вообще ныне признается за юридическими лицами, но римское право давало testamenti factio passiva (т. е. право наследовать по завещанию) лишь церквам и городским общинам; остальные же юридические лица могли наследовать по завещанию только в силу особых привилегий. Легаты могут получат все юридические лица.
Рядом с допущением наследования не только по завещанию, но в исключительных случаях и по закону в современном нам общественном быте замечается стремление к большему расширению прав юридических лиц, к большему уравнению их с лицами физическими; так по исключению бывают случаи, когда говорят об усыновленных городской общиной или полком детях, говорят о чести полка и т. п.
Это результат влияния аналогического приема мышления на наши представления. На законодательных определениях о правах юридических лиц это замечаемое в жизни явление пока еще почти не отразилось.
II. Каков бы ни был объем прав юридического лица, он получает их всегда, разумеется, для того, чтобы по собственной воле осуществлять их. Но так как юридическое лицо есть отвлеченное понятие, то, очевидно, что само по себе оно не может иметь воли и не может совершать действий, являющихся выражением этой воли.
Недостаток естественной воли восполняется здесь искусственно при помощи представительства, которое может быть организовано различным образом.
Это организованное так или иначе представительство и является органом юридического лица, при посредстве которого это лицо выражает свою волю, т. е. деятельность этого органа является деятельностью самого юридического лица подобно тому, как при опеке опекун действует за малолетнего.
Организация этого представительства, определение образа действий и пределов деятельности органа юридического лица определяются обыкновенно уставом последнего. Орган юридического лица от имени последнего может совершать только те действия, на которые управомочен уставом; только такие действия и будут считаться действиями самого юридического лица.
Выходя за пределы полномочий, указанных в законе или в уставе, физические лица, составляющие орган юридического лица, действуют уже не как представители последнего, выражают не его волю, a свою собственную, и последствия таковых действий должны падать на них, a не на юридическое лицо. Отсюда легко разрешается вопрос (возбуждающий нередко сомнения) – могут ли юридические лица совершать преступления?
На этот вопрос приходится отвечать отрицательно, ибо создающая орган юридического лица государственная власть не может предоставить этому органу уполномочий на противозаконные деяния, и если представители юридического лица совершают преступные действия, то они выходят за пределы воли юридического лица, границы которой указаны законом; следовательно, эти действия будут выражать волю совершивших их лиц, a не юридического лица и не могут быть вменены последнему.
Иначе этот вопрос должен быть решаем с точки зрения теории г. Суворова, признающей самого представителя юридического лица субъектом, принадлежащих этому лицу прав. С этой точки зрения приходится, по-видимому, допустить, что субъект этот может совершать и преступления.
Но говоря об этом, профессор Суворов, незаметно для самого себя, переходит на точку зрения отрицаемой им теории олицетворения и в сущности не только признает последнюю, но делает из нее выводы, которых не делают даже ее сторонники.
Разумеется, если юридическое лицо получило что-либо вследствие преступления его представителей, то оно обязано возвратить полученное. Это признавал между прочим еще юрист Помпоний в fr. 4 Dig. 43. 16. Более сомнительно выставляемое многими положение, что юридические лица не несут гражданской ответственности за dolus u culpa co стороны их органов.
Обыкновенно ссылаются в этом случае на Ульпиана, который спрашивает, может ли против муниципии быть предъявлено actio de dolo, и отвечает отрицательно: quid enim municipes dolo facere possunt? Однако это место совсем не решает вопроса. Орган юридического лица, вступая от имени последнего их обязательства, оказывается виновным в dolus или culpa против контрагента.
Например, Общественное Управление или Городская Управа сдает в аренду общественное или городское здание и с целью получения большей платы скрывает известные ему недостатки здания или по небрежности не ремонтирует своевременно здание, отчего арендатор терпит убытки. Справедливость требует, чтобы общество или город отвечали перед арендатором.
Последний, заключая с Управлением контракт, в состоянии проверить лишь то, уполномочено ли Управление, а не может сам проверить, виновно ли Управление в умышленной недобросовестности, и не в состоянии предупредить возможной небрежности управления.
Всякий контрагент, заключая с юридическим лицом договор, руководствуется имущественным положением этого лица, a не тем, как поведет дело администрация; оттого юридическое лицо и несет имущественную ответственность за гражданские действия последней.
В современных положительных законодательствах и в судебной практике гражданская ответственность юридических лиц признается обыкновенно в значительно больших размерах, чем допускалось прежде в теории. Это особенно применимо к железнодорожным и пароходным компаниям.
Представителем юридического лица в universitates personarum, когда нет особых определений на этот счет, должна считаться совокупность всех членов юридического лица.
Все члены собираются для обсуждения сообща дел общества и постановляют определения, считающиеся определениями самого общества и обязательны для всех его членов, например: определения об управлении общественным имуществом, о выборе председателя, нового члена и т. п.
Так как мнения членов общего собрания далеко не всегда могут быть единогласны, то обыкновенно считают решением юридического лица мнение большинства его членов.
В уставе юридического лица определяется обыкновенно, какое именно должно быть большинство голосов для того, чтобы мнение большинства считалось определением самого юридического лица, абсолютное ли большинство или большинство 2/3, 3/4 и т. д. всего числа членов общего собрания.
Равным образом, в уставе определяется, сколько членов должно быть на лицо в общем собрании для того, чтобы могло состояться постановление юридического лица. Так, для действительности постановления корпорации военных декурионов требовалось присутствие 2/3 всего числа членов.
Уставы отдельных корпораций могут требовать также и единогласного мнения всех членов корпорации во всех делах или лишь при решении известных важных вопросов. Из самого понятия корпорации, как совокупности физических лиц, вытекает, что всякий действительный член может участвовать в постановлении решения общего собрания, поэтому каждый член должен быть извещен о предполагаемом заседании.
Такое приглашение членов технически называется цитированием. Разумеется, если заседания коллегии бывают постоянно в определенное время, то нет надобности в особом приглашении на них членов.
В учреждениях представительство юридического лица возлагается на администрацию, организация и порядок отчетности которой определяются государственной властью.
Надо заметить, что об организации корпораций в источниках римского права находится не мало отдельных определений, которые нередко ошибочно принимались новыми юристами за общие правила, так как не обращали внимания на особые свойства той корпорации, о которой в данном месте источников идет речь.
Так, некоторые говорили, что будто для действительности решения корпорации римское право требует наличности в собрании 2/3 членов; однако это правило относится только к собранию декурионов.
Вообще все правила о поступлении и выходе членов, заведывании делами юридического лица, о способе выражения его воли определяются обыкновенно уставом, и те юридические лица, которых организация и деятельность определена подробно, которые имеют председателя, делопроизводителя, кассу и т. д., называются y новых юристов universitates ordinatae в отличие от не имеющих развитой организации – universitates non ordinatae.
Юридически нельзя обозначить границ этого различия, и юридического значения оно в сущности не имеет.
