Определение преступления
Преступление есть деяние, противное целям государства, и поэтому запрещенное под страхом наказания (п. 40). Деяние вообще есть обнаружение воли; следовательно способность совершать деяние имеет только тот, кто имеет свободную волю. Воля есть способность человеческого духа свободно употреблять все другие его силы.
Поэтому можно говорить не только о деяниях, проявляющихся во внешнем мире, но и о действиях внутренних, посредством которых воля возбуждает только деятельность душевных сил. Таким образом и мысль есть деяние.
Но государство не есть чисто идеальное установление: его целям может противодействовать только то, что обнаруживается в физическом мире; мысли ни полезны, ни вредны для государства. Деяние имеет для него значение только тогда, когда воля дает движение телесным силам человека. Такие деяния воздействуют всегда на внешний мир.
Нет деяния, следовательно нет и не может быть преступления, которое не отразилось бы, не произвело бы влияние на предметы внешнего мира окружающие виновника, которое не имело бы последствия. Каждый чувственный предмет состоит в соприкосновении с другими.
Каждое движение одного тела вызывает движение других тел, или, по крайней мере, воздуха, окружающего это тело, как напр. в преступлениях, совершаемых словом, в обидах, в клевете и проч. Последствия деяния, в особенности же преступного деяния, может простираться далеко; но большая часть этих последствий не имеет значения при обсуждении преступления.
A похищает женщину; она на пути, разбитая лошадьми, лишается жизни. Б по нерадению своему дозволяет бежать преступнику В, который впоследствии совершает несколько убийств.
Комиссионера, которому банкир вверил значительную сумму, грабят и убивают; вследствие того банкир делается несостоятельным, a его несостоятельность влечет за собою банкротство одних и нищету других верителей; некоторые из них, принужденные крайностью, совершают преступление; больная жена комиссионера умирает по недостатку попечения.
Все эти отдаленные последствия, не имеют никакого значения для понятия разбоя, содеянного на комиссионере. Говоря о последствии противозаконного деяния, мы обращаем преимущественно внимание на ближайшие, непосредственные последствия (срав. Bekker, Theorie des deut. Str. Rechts, Leipz., 1859, § 8).
Преступление есть деяние, противное целям государства. Деяние может быть доброе, злое или безразличное. Деяние доброе достойно награды; безразличное не имеет никакого значения. Но к нашему предмету относится только рассмотрение злых деяний. Такие деяния должны подлежать наказанию, когда они непосредственно или посредственно касаются государства, когда они противны его целям.
Этим целям противно не столько самое деяние, сколько его последствие, что вытекает из внешнего характера государства. В противном случае и деяние, не имеющее никакого последствия, даже самая мысль, были бы преступлениями. Какое же свойство должно иметь последствие, чтоб его нужно было признать противным целям государства?
Идет ли здесь дело о таком последствии, которое действительно ставит преграду осуществлению этих целей, или о таком, которое может ставить такую преграду, но не ставить её по каким-нибудь причинам? Или, иначе говоря, должно ли преступление действительно причинять вред? или же следует считать преступлениями и деяния опасные?
На эти вопросы отвечает положительное законодательство, наказывая покушения. Тут дело идет преимущественно о том, имеет ли деяние стремление, противное целям государства, a не о том, осуществлено ли это стремление. Деяния опасные для государства заслуживают равным образом наказание как и деяния вредные.
В пользу взыскивания за опасные деяния говорит и практический взгляд: во многих случаях не только невозможно определить степень вреда, причиненного государству, но даже и указать, нанесли ли последствия наказания вред или доставили пользу. Трудно определить все, что может вытекать из деяния, или, что случилось бы, если б деяние не совершилось.
Но несравненно легче узнать, направлено ли деяние против государства, может ли деяние, по существу своему, нарушить интересы государства. Другое основание, по которому следует наказывать деяния опасные, важнее первого: государство хочет и должно наказывать вину; a равным образом виновен и тот, кто предпринимает опасное деяние, и тот, кто действительно причиняет вред.
Оба они устремляют волю свою против государства, ибо действуют, сознавая, что деяние их вероятно произведет вредные для государства последствия, и, что они никогда не должны употреблять сил своих против государства.
Если б государство, в случае возможности определить границу вредных и опасных деяний, наказывало только первые, то оно применение наказание ставило бы в зависимость от случайных обстоятельств, не имеющих никакой связи с волей виновника.
До сих пор, говоря о преступлении, мы рассуждали о нем как о деянии в обыкновенном смысле, т. е. как о деянии положительном, состоящем в действительном содеянии, в произведении движениями перемены во внешнем мире. Но действие, следовательно и преступление может быть отрицательное, т. е. состоять в недеянии, в неисполнении предписанного законом.
Мы уже сказали выше, что лицо обязано не только не делать того, что противно государству, но и исполнять то, чего оно требует (п. 39). Оно не могло бы достигнуть своих целей, если б ограничивалось только требованием, чтоб члены не противодействовали ему. Оно нуждается еще в содействии подданных, для достижения этих целей.
Поэтому оно определяет не только те перемены во внешнем мире, которых не должно производить, но и те последствия, которых содеяние по мере обстоятельств, составляет обязанность подданных. Таким образом законы уголовные могут быть повелительные или воспретительные, которым соответствуют преступные содеяния (d. comissionis) и преступные упущения (d. ommisionis).
В содеяниях идея преступления выражается полнее и всестороннее; они многочисленнее и по большей части важнее; упущения же составляют исключение. Поэтому мы в дальнейшем изложении будем преимущественно иметь в виду деяния первого рода. Следовательно, не бесполезно будет обратить здесь внимание на существо упущений.
Преступное упущение и бездействие.
Противозаконное последствие деяния может быть вменено только тому, в деянии которого лежит причина этого последствия. Недействование, т. е. отрицательное деяние, само по себе не может быть такой причиной.
Обыкновенно причинная связь упущения с последствием происходит таким образом, что упущение соединяется с предыдущим положительным деянием и совокупно с ним вызывает преступный результат, напр. я зажигаю мину (содеяние), и не предостерегаю стоящего вблизи человека (упущение), и он погибает.
Отрицательные деяния могут быть двоякого рода: или такие, в которых упущение служит средством для произведения противозаконного результата, или такие, которые состоят в непроизведении такого результата, который виновник должен был совершить, но не совершил, хотя без намерения произвести вредное последствие.
В последнем случае существует упущение в тесном смысле, напр. невыставление сигналов смотрителем железной дороги в случае важного повреждения оной, недонесение о замышляемом преступлении, и проч.
В первом же случае, по мнению некоторых, существует вид преступного содеяния (delictum per omissionem commissum) напр. когда мать с намерением лишить ребенка жизни не кормит его, или новорожденному не завяжет пуповины; когда страж не дает пищи заключенному в уединенном месте, и тот умрет.
Но с другой стороны, так как здесь последнее звено преступления состоит в противозаконном бездействии, то можно случаи этого рода отнести к упущениям.
Упущение в тесном смысле состоят:
во 1) в неисполнении того, что ввиду общей безопасности прямо предписано законом (как напр. неочищение труб само по себе, или соединенное с причинением пожара; недонесение об умышляемом преступлении);
или 2) упущение становятся преступлением и потому, что виновник принял на себя обязанность предупредить зло, т. е. совершить известное деяние (напр. если дорожный сторож во время приближения поезда не передвинет рельсов; если кто вопреки обещанию откажется помочь уставшему пловцу);
или же в 3) упущение преступны потому, что обязанность предупреждать зло истекает из деяния виновника, напр. когда кто, отперев шлюзу пруда, не запрет её, и этим произведет наводнение; когда кучер во время скорой езды не удержит лошадей и этим лишит кого жизни (срав. Krug, Аbhandl., Leipz. 1861, стр. 39; Таганцев, О прест. пр. жизни, стр. 219, и след.).
Упущение может иметь вспомогательное значение при, некоторых положительных деяниях. Так напр. присвоение вверенной чужой собственности и незаконное задержание кого-либо считаются совершенными со времени похищение, овладение чужою вещью и лишение другого свободы; но состав этих преступлений исчерпывается вполне посредством упущения, т. е. невозвращением вещи или неосвобождением лица.
Если б кто взял чужую вещь и в сию минуту ее отдал, если б кто запер другого на минуту; то преступное намерение не было бы серьезно обнаружено: для этого нужно продолжение того положения, которое вызвано виновным. Противозаконность состоит здесь преимущественно в упущении.
