Окружной суд, по нашему праву, состоит из председателя и членов; число последних различно, смотря по числу учреждаемых законом в суде отделений, которое, в свою очередь, зависит от ожидаемого поступления дел.
В этом отношении различаются четыре разряда окружных судов: суды первого разряда (столичные) имеют шесть и более отделений; суды второго разряда – три отделения; третьего – два отделения; суды четвертого разряда на отделения не делятся. Но суды всех разрядов равны между собой.
Если окружной суд делится на отделения, то во главе каждого из них стоит особый товарищ председателя, и одно или несколько отделений ведают специально дела уголовные.
Распределение членов и товарищей председателя по отделениям зависит от общего собрания, наблюдающего, чтобы состав отделений по возможности обновлялся переводом из гражданских в уголовные и наоборот; это правило введено у нас законом 20 мая 1885 г. (ст. 785 УСУ).
Председатель суда обыкновенно избирает себе одно из отделений, но имеет право председательствовать в каждом из них. Канцелярия окружного суда, состоящая из секретаря, его помощников и писцов, подчиняется председателю; отпрыски канцелярии суть регистратура, касса и архив.
Окружные суды в лестнице общих судебных мест занимают низшую ступень, но к судебному ведомству неприменимо административное понятие подначальности, в силу чего окружные суды являются вполне самостоятельными и независимыми органами правосудия.
При судебном разборе в отведенных им законом пределах компетентности они располагают в полной мере правами, которые предоставлены судебным установлениям в интересах лучшего раскрытия истины и правильного решения дел.
Окружной суд вызывает свидетелей и сведущих людей, налагает штрафы за неявку, разрешает уголовные дела по внутреннему убеждению своих членов, не стесняясь мнением других судебных установлений.
Он имеет право толковать закон в полном его объеме, может и даже должен исправить неверное указание на закон, допущенное в постановлении высшего суда, например судебной палаты как обвинительной камеры. Члены окружных судов по служебному положению своему и даже по классу должности сравнены с членами судебных палат.
Окружной суд пользуется и значительной долей автономии в вопросах своей внутренней жизни, представляя кандидатов на открывающиеся вакансии членов, составляя свой наказ, привлекая состоящих при нем должностных лиц к дисциплинарной ответственности.
Но решения и приговоры, им постановляемые, подлежат пересмотру судебных палат и Сената, у которых сосредоточивается и право надзора за ним; в этом смысле палата и Сенат относительно окружных судов суть суды высшие.
При окружных судах состоят различные установления, споспешествующие целям правосудия, таковы судебные следователи, чины прокурорского надзора, частные поверенные (в местностях, где нет совета присяжных поверенных, функции его исполняет окружной суд), судебные приставы, рассыльные и нотариат.
Окружной суд ведает уголовные дела с участием или без участия присяжных заседателей. На первом основании ему подлежат дела большей важности, и приговоры, по ним постановляемые, признаются окончательными, не подлежащими апелляции.
На втором основании он ведает дела меньшей важности, конкурируя с мировыми судьями. Заседания его происходят или в месте постоянного пребывания суда, или в других местах, к их округу принадлежащих, куда с этой целью выезжает суд (ст. 138 УСУ).
Окружной суд в системе общих судебных мест есть суд первой степени. Таково общее правило, но оно допускает изъятия. Судебные места, окружной суд в качестве первой инстанции заменяющие, суть:
1) уголовный департамент судебной палаты, действующий или с участием особых сословных представителей, или без них, единственно в составе коронного элемента.
Со времени закона 1889 г. деятельность палат с участием присяжных сохранилась только для дел о религиозных посягательствах путем печати, предусмотренных ст. 181 и 189 Уложения о наказаниях (ст. 12133 УУС), и, напротив, крайне расширена юрисдикция их с участием сословных представителей; так, в этом составе палаты рассматривают преступления государственные (ст. 1032, 1050 УУС), дела о некоторых преступлениях против управления, служебных и иных, обложенных наказаниями, лишением или ограничением прав сопровождающимися, и выделенных из ведения присяжных заседателей (ст. 2011, 1105, 1106 УУС).
Заседание палаты в этих случаях составляется, под председательством старшего председателя, из трех членов уголовного департамента палаты и трех сословных представителей, именно: губернского предводителя дворянства той губернии, где дело рассматривается, местного городского головы того же округа и одного из волостных старшин местного уезда; закон 1894 г. предоставил заменять предводителей дворянства их кандидатами.
Эти лица приглашаются палатой в порядке очереди по спискам, ежегодно доставляемым губернатором, и подлежат устранению и отводу по тем же причинам, что и судьи. Коронные и сословные судьи в заседании палаты образуют одно нераздельное присутствие, решающее уголовные дела на правах суда, действующего с участием присяжных, т.е. окончательно, без права апелляции[1].
Наконец, без приглашения посторонних лиц палата является судом первой степени по менее важным служебным преступлениям подсудных ей должностных лиц (ст. 1073 УУС) и по некоторым преступлениям печати (ст. 12132 УУС); решения палаты в этих случаях суть неокончательные и подлежат апелляционному обжалованию в уголовный кассационный департамент Сената;
2) Сенат, который бывает судом первой степени:
а) по делам о служебных преступлениях подсудных ему должностных лиц (ст. 1075 УУС); они ведаются уголовным кассационным департаментом с участием или без участия сословных представителей, смотря по важности дела, в последнем случае апелляционной инстанцией признается общее собрание кассационных департаментов; и
б) по преступлениям государственным. Первоначальный текст уставов не знал этой юрисдикции.
Она введена законом 7 июня 1872 г., который отменил власть судебных палат по делам этого рода и заменил ее властью особого присутствия Сената; закон 9 мая 1878 г. восстановил юрисдикцию судебных палат, но подле нее сохранил юрисдикцию особого присутствия Сената для суждения дел о тех государственных преступлениях, которые ему будут указаны специальным Высочайшим повелением.
Особое присутствие Сената есть учреждение, стоящее совершенно отдельно от кассационных департаментов.
Оно составляется из первоприсутствующего и пяти сенаторов, назначаемых Высочайшей властью в начале каждого года до конца его; к ним присоединяются четыре сословных представителя, назначаемых ежегодно Высочайшей же властью, именно: один из губернских предводителей дворянства, один из уездных предводителей дворянства, один из городских голов губернских городов европейской России и один из волостных старшин С.-Петербургской губернии.
Приговоры особого присутствия могут быть обжалованы общему собранию кассационных департаментов в кассационном порядке, но только по поводу неправильного применения уголовного закона; если таковое допущено, общее собрание исправляет его, не передавая дела в особое присутствие (ст. 10611-9 УУС);
наконец, 3) верховный уголовный суд, который есть высшее место для рассмотрения важнейших уголовных дел в качестве первой и последней инстанции.
Он учреждается каждый раз по особому Высочайшему указу для суждения дел о важнейших государственных преступлениях и дел о служебных преступлениях высших должностных лиц, именно: членов Государственного совета, министров и главно-управляющих отдельными частями.
Верховный уголовный суд состоит, под председательством председателя Государственного совета, из председателей департаментов Государственного совета и первоприсутствующих как обоих кассационных департаментов Сената, так и их общего собрания.
Прокурорские обязанности исполняет здесь министр юстиции, а секретарские – государственный секретарь или один из статс-секретарей Государственного совета. Приговоры верховного суда не подлежат обжалованию ни в апелляционном, ни в кассационном порядках (ст. 1062-1065 УУС).
Ни Основные положения 1862 г., ни комиссия 1863 г. не знают верховного уголовного суда. О нем не было речи и в соединенных департаментах, и впервые вопрос об учреждении его возбужден в общем собрании Государственного совета, где он вызвал крупное разногласие.
Девять членов высказались решительно против него, находя, что интересы правительства совершенно обеспечены правилом о рассмотрении дел о государственных преступлениях в судебных палатах с участием сословных представителей, и указывая на несоответствие его Основным положениям.
Но большинство в лице 20 членов, мнение которых получило затем Высочайшую санкцию, нашло утверждение его необходимым и не противоречащим Основным положениям, заключающим в себе лишь правила для обыкновенного течения дел уголовных, а не для чрезвычайных случаев, для которых изъятия из общего порядка могут быть определены только в подробном Уставе уголовного судопроизводства.
„Нисколько не отвергая того, – замечали они, – что правила эти представляются вполне удовлетворительными для большей части дел по государственным преступлениям, нельзя, однако, не признать, что ими не определяется положительно порядок производства дел по таким государственным преступлениям, которые, исходя из одного общего заговора, охватывают сетью своей разные края государства, как это происходило в 1825 г.
В самом начале обнаружения такого заговора неминуемо возникает вопрос: в ведомстве какой судебной палаты дело должно производиться?
Хотя в общих правилах Устава судопроизводства есть указание, что в подобных случаях дело должно производиться там, где совершено важнейшее преступление, но для точного применения этого правила к злоумышлениям или преступным действиям, о коих получены первоначальные сведения из разных мест, необходимо предварительное исследование степени важности каждого из злоумышлений или преступных действий.
Поэтому пришлось бы принять одну из следующих мер: или, не приступая к предварительным следствиям, испросить разрешения на сосредоточение дела в ведомстве одной судебной палаты по каким-либо иным основаниям, а не по степени важности открытых в разных местах, но еще не исследованных злоумышлений; или, не останавливая производства дела, приступить к предварительным следствиям одновременно в разных местах по распоряжениям двух, трех или более судебных палат.
Но неудобства той и другой меры очевидны: в первом случае остановка производства до получения испрашиваемого разрешения имела бы последствием потерю горячих следов преступления, а во втором случае в производстве предварительных следствий по одному и тому же делу по распоряжениям и под наблюдением нескольких судебных установлений не было бы ни единства в направлении, ни непрерывности в действиях.
Все это убеждает в том, что для производства дела столь сложного, но связанного в частях своих общим заговором злоумышленников необходимо учреждение верховного уголовного суда, власть которого распространялась бы на всю империю и который непосредственно своей властью, не испрашивая разрешения ни от кого, кроме Государя Императора, устранял бы все сомнения, затруднения и препятствия, могущие встретиться в производстве дела.
Против этого замечают, что учреждение верховного уголовного суда для преступлений государственных было бы существенным изменением самого духа Основных положений, в которых Его Величество заявил Высочайшую волю даровать своему народу судебные учреждения, подобные существующим в западных государствах Европы, а между тем там учреждение для каких-либо дел чрезвычайных судов воспрещается основными законами или хартиями как мера, лишающая граждан принадлежащих им судебных гарантий.
Возражение это имело бы весьма важное значение, если бы действительно Государь Император в Основных положениях преобразования судебной части заявил свою Высочайшую волю следовать у нас в учреждении судебных установлений примеру западных государств.
Но такого заявления в основном положении не было, да и не может быть сделано, потому что в каждом государстве судебные установления должны быть приспособлены к государственному устройству, степени цивилизации и быту народа.
Кроме того, в западных государствах не допускается учреждение таких чрезвычайных судов, которые в прежнее время составлялись не по закону, а по частным распоряжениям правительства и не из лиц, облеченных властью судейской для известного рода дел, но из лиц, назначаемых правительством каждый раз особо, ввиду возникшего уже дела. Ничего подобного 20 членов не предлагают.
Нет никакой необходимости учреждать верховный уголовный суд для суждения общего по государству заговора не на основании закона, а по частным распоряжениям правительства, и потому в законе должен быть с точностью определен не только случай учреждения сего суда, но и самый состав его из лиц, занимающих известные должности в государственных установлениях.
Такое определение в законе порядка составления верховного уголовного суда не заключает в себе ничего несовместного с существом верховной самодержавной власти, но есть прямое последствие основного начала управления Российской империей на твердых основаниях положительных законов, учреждений и уставов, от самодержавной власти исходящих (Свод законов, т. 1, ч. 1: Основные государственные законы, ст. 47).
По мнению 20 членов, суждение общего по государству заговора на государственное преступление должно быть предоставлено тому же верховному уголовному суду, который в проекте Устава уголовного судопроизводства предполагается учредить для суждения членов Государственного совета, министров и главноуправляющих отдельными частями в случае, когда о предании их суду за совершенное ими преступление по должности последует Высочайше утвержденное мнение Государственного совета (ст. 1114-1117).
Верховный уголовный суд, по постановлениям сего проекта, учреждается на следующих основаниях:
1) он составляется, под председательством председателя Государственного совета, из председателей департаментов совета и первоприсутствующих в кассационных департаментах Правительствующего сената и в общем их собрании;
2) обязанности прокурора при верховном уголовном суде возлагаются на министра юстиции, который и предлагает сему суду обвинительный акт;
3) следствие и суд по делам, подсудным верховному уголовному суду, производятся с соблюдением общих правил уголовного судопроизводства, но приговоры по сим делам постановляются во всяком случае без участия присяжных заседателей.
Правила эти в отношении к верховному уголовному суду по государственным преступлениям следует дополнить указанием, что при предварительном следствии по сим преступлениям обязанности судебного следователя возлагаются на одного из сенаторов кассационного по уголовным делам департамента Сената, по особому о том Высочайшему повелению, а обязанности прокурора – на министра юстиции или его товарища.
Нет сомнения, что затруднения, для предупреждения которых предполагается установить верховный уголовный суд на случай обширного заговора против верховной власти и государственного порядка, были бы большей частью устранены предоставлением таких дел суждению кассационных департаментов Сената; но при этом не была бы вполне достигнута цель учреждения верховного уголовного суда, потому что в суждении уголовных дел, касающихся спокойствия и благосостояния всего государства, должны участвовать не одни высшие судебные чины, но и другие должностные лица, состоящие во главе государственного управления, так как им ближе известно значение фактов, имеющих какое-либо отношение к государственному устройству и порядку управления”.
[1] В местностях, где институт присяжных не введен, каковы округа Варшавский и Тифлисский, судебные палаты с участием сословных представителей заменяют окружной суд только по делам о государственных преступлениях, но не по делам о преступлениях против управления.
