Рассмотрев порядок замещения должности мирового судьи, обратимся к тому контингенту, из которого мировые судьи могут быть выбираемы. Общие условия для вступления в судебную службу – русское подданство, 25-летний возраст, мужской пол и нравственная безупречность[1] – имеют силу и для должности мировых судей.
По образовательному цензу[2] она занимает среднее место между должностью судей непрофессиональных и профессиональных; закон довольствуется окончанием курса в средних учебных заведениях; особый стаж не требуется, но служба не менее трех лет в должностях, при исполнении которых можно приобрести практические сведения о производстве судебных дел, дает право на занятие должности мирового судьи и таким лицам, которые не получили образования даже в средних учебных заведениях (п. 2 ст. 19 УСУ).
Сверх того должность мирового судьи предполагает два особенных условия. Одно лежит в отношении лица к местности, другое – в его имуществе.
Мировыми судьями могут быть только местные жители (ст. 19 УСУ). Желая создать из мировых судей авторитетную местную власть, хорошо знакомую с местными нравами, обычаями и людьми, закон должен был поставить это условие. Впрочем, оно является у нас малоопределенным и допускает весьма широкое понимание.
Закон не требует, чтобы избираемый проживал во время выборов или в течение известного количества лет до выборов не только в том уезде, но даже в той губернии, где он баллотируется. Равным образом и от недвижимого имущества, составляющего его ценз, не требуется, чтобы оно находилось в том уезде или даже в той губернии, где выборы производятся.
Имущество это может, как сказано в ст. 19 УСУ, находиться „и в разных местах”, а Государственный совет Высочайше утвержденным 18 марта 1866 г. мнением разъяснил, что „владение имением в разных местах, поставленное условием имущественного ценза для избрания в мировые судьи, не ограничивается никакой исключительной местностью, относясь в равной мере ко всем таковым, следовательно и ко всем губерниям.
Такое пояснение п. 3 ст. 19 УСУ, будучи согласно с буквой закона, вполне соответствует и цели, которая имелась в виду при его составлении. В видах пользы дела и успешного осуществления судебного преобразования чем шире будет круг, из которого можно избирать в важную должность мировых судей – разумеется, при соединении всех остальных требуемых законом условий, – тем более обеспечится и возможность призвания к этим обязанностям лучших и достойнейших людей.
Вследствие сего, по точному разуму п. 3 ст. 19 УСУ, в мировые судьи могут быть избираемы лица, имеющие в указанном этим пунктом размере имения не только в той же губернии, где они имеют свое жительство, но и в других; если же кто из баллотируемых не в месте нахождения его ценза не представит несомненного о нем удостоверения, то таковой не может быть и вносим в списки имеющих право быть избранными”.
Таким образом, признание лица местным жителем предоставляется широкому, почти безграничному усмотрению уездного земского собрания.
Более определенным представляется другое условие – имущественный ценз. Воспроизводя в этом отношении начала английского права, составители уставов основывались на том, что „известная доля независимости составляет одно из первых и главнейших условий всякого судьи.
Для мировых судей она в особенности необходима, потому что:
1) участковым судьям предполагается назначить оклад содержания гораздо менее, чем коронным судьям, а почетные судьи будут служить совершенно безвозмездно;
2) коронным судьям присваивается право несменяемости, а мировые судьи должны будут подвергаться периодическому баллотированию;
3) при единоличном характере своей должности, при множестве самых разнообразных занятий, при множестве лиц, с которыми мировой судья должен будет входить в постоянные сношения, ему чрезвычайно трудно будет устоять против разного рода влияний или даже искушений, если он по материальному своему положению будет находиться в состоянии, близком к нужде;
наконец 4) без этого условия могло бы оказаться слишком большое неравенство в силе и значении голосов на съездах мировых судей”[3].
Нельзя отрицать правильности этих соображений в той осторожной постановке, в которой они приняты комиссией 1863 г. Конечно, стойкость и независимость суть качества, более всего зависящие от нравственного уровня данной личности; с другой стороны, само богатство создает свои интересы, рождает симпатии и антипатии, не всегда разделяемые большинством.
Однако государство не может не принять мер против крайних положений, которые ставят независимость в серьезную опасность; в числе их стоит и состояние постоянной нужды. Значение ее падает, если с должностью соединяется достаточное содержание; оно становится крайне важным, если такого содержания для данной должности государство обеспечить не в силах.
Но затем представляется чрезвычайно важный вопрос о проведении демаркационной черты между нуждой и состоятельностью, о житейских признаках распознавания их.
Основные положения (ст. 14) видели этот признак во владении „недвижимой собственностью, приносящей чистый годовой доход в размере, законом определенном”.
Развивая эту мысль, комиссия 1863 г. не пришла к единогласию; восемь членов ее находили необходимым потребовать чистый годовой доход с недвижимого имения в размере 500 р., а большинство (20 голосов) полагало даже ограничиться доходом в 100 р., главным образом ввиду поступивших в комиссию замечаний о развитии Основных положений, в коих „заявлено почти общее мнение о невозможности у нас стеснять выбор в мировые судьи условием владения недвижимым имуществом, особливо в значительном размере[4]“.
Ввиду такого разногласия, естественно, ставился вопрос: представляется ли владение недвижимым имуществом единственным правильным критерием состоятельности?
Имущественная состоятельность возможна и при отсутствии недвижимой собственности; торговые и промышленные заведения нередко приносят доход более значительный, чем земли и дома. Само образование предполагает денежные затраты на получение его и составляет капитал, приносящий свои проценты.
Соединенные департаменты расширили понятие недвижимого имущества за пределы земельного ценза, но, к сожалению, остались при условии недвижимости цензового имущества.
Притом понятие ценза они поставили в связь не с цифрой ежегодного чистого дохода, а с размером недвижимого имущества, который определяется или по пространству – для земель, или по стоимости – для прочих недвижимых имуществ. Это изменение сделано под влиянием состоявшегося уже тогда закона 1 января 1864 г. о земских учреждениях, в систему которых отнесены и установления мировые.
Земельный ценз для мировых судей вдвое больше определенного для непосредственного участия в избрании гласных в уездные земские собрания; он различен для разных губерний и даже уездов и колеблется между 400 и 1600 десятинами земли.
Против него слышались наиболее частые жалобы, так как ценность земель за последнее время значительно изменилась и многие лица, фактически состоятельные, для удовлетворения одной формальности закона устраняются от должности мировых судей.
Земельный ценз может быть заменяем и другим имущественным цензом, а именно:
в уездах – недвижимым имуществом ценой не ниже 15000 р.; здесь разумеются фабрики, заводы и иные подобные заведения, понятию недвижимого имущества отвечающие;
в городах – недвижимая собственность, оцененная для взимания налога: в столицах – не менее 6000 р., в прочих же городах – не менее 3000 р. Право на избрание дает как земля, так и иное недвижимое имущество, в черте городского поселения находящееся. Оно должно подлежать налогу и быть оцененным для этого; имущества, налогу не подлежащие, не могут быть принимаемы в расчет при определении ценза.
Размеры ценза в городах значительно ниже, чем в уездах; при составлении городового положения имелось в виду по возможности увеличить и укрепить малочисленный у нас городской класс, чем и объясняется смягчение законных условий правоспособности к участию в городском самоуправлении.
Все виды ценза равны по закону. Наличность земельного ценза дает право быть как уездным, так и городским мировым судьей, наличность городского ценза дает право быть мировым судьей и вне черты городского поселения.
Закон не требует, чтобы имущество, ценз образующее, представляло собой отдельное и самостоятельное целое – имение, дом, ценз может составляться и из соединения нескольких недвижимых имуществ, в разных местах находящихся; так, лицо, владеющее в разных уездах неполным цензом, получает право на занятие должности мирового судьи, если в каждом уезде он владеет такой долей установленного для этого уезда ценза, что доли эти, вместе взятые, составляют полную единицу имущественного ценза (прим. 1 к ст. 19 УСУ по изд. 1883 г.).
Но могут ли быть дополняемы одно другим имущества разнородного ценза, например поземельное городским? И на это Сенат ответил утвердительно (указ 1-го департамента 12 апреля 1886 г.).
Недвижимое имущество должно принадлежать на праве собственности; в этом смысле употребляет закон выражение «владеют» (ст. 19 УСУ). Арендное содержание недвижимого имущества, хотя бы на значительный срок, не дает права быть избранным в мировые судьи. Пожизненное владение также недостаточно.
Но закон не требует, чтобы право собственности на недвижимое имущество принадлежало самому избираемому в мировые судьи, оно может принадлежать его жене или родителям; для образования ценза допускается и соединение собственного имущества с имуществом жены или родителей.
Во всяком случае, каждое избираемое лицо должно иметь отдельный ценз в полном размере; поэтому если жена уступила свое имущество как ценз мужу, то на том же имуществе не могут основываться права их сына; потому же для неотделенных сыновей ценз признается налицо, если на долю каждого из них может причитаться часть имущества их родителей в полном размере, законом требуемом (ст. 20 УСУ).
Обязанность доказать наличность ценза лежит на самом избираемом. Ему принадлежит право обжаловать список, составленный для занятия должности мировых судей (ст. 26, 27 УСУ), представив уездному земскому собранию или заменяющим его органам данные, доказывающие его право быть внесенным или не внесенным сюда.
Для мировых судей по назначению земельный ценз хотя и указывается иногда, но в значении параллельного с другими условиями и не безусловно для всех назначаемых (ст. 560 УСУ; ст. 2 прилож. к ст. 402 УСУ).
Кроме этих условий для должности мировых судей сделано еще специальное запрещение: принимать на себя звание мировых судей не могут не только священнослужители, но и церковные причетники (ст. 22 УСУ).
Это правило постановлено по ходатайству синодального обер-прокурора для предупреждения случаев суждения церковными причетниками дел, в которых участвуют начальствующие над ними священнослужители.
Особенные условия, для мировых судей постановленные, обязательны для нормального порядка избрания. Но допускаются исключения как при замещении должностей мировых судей по выборам, так и при замещении их по назначению.
При выборном порядке они теряют обязательное значение только при единогласном желании собрания отступить от них.
Закон гласит: „Земское собрание может постановлением, состоявшимся по единогласному мнению всех присутствующих в заседании гласных, предоставить звание мирового судьи и таким лицам, которые хотя и не совмещают качеств, требуемых от них ст. 19 и 20, но приобрели общественное доверие и уважение своими заслугами и полезной деятельностью” (ст. 34 УСУ).
Это – чрезвычайно широкое право отступать от требований закона, земскому и городскому самоуправлению предоставленное. Высокий знак доверия к местным учреждениям, оно подчиняется непременному требованию единогласия.
Сомнение, хотя бы одним голосом высказанное, восстанавливает силу закона; приобретшим общественное доверие и уважение может быть почитаемо такое лишь лицо, против которого не может высказаться никто из принимавших участие в общественной деятельности.
Право это принадлежит как уездным собраниям, так и заменяющим их (ст. 15, 33 УСУ) собраниям губернским. Осуществляется оно в общем выборном порядке, т.е. закрытой подачей голосов (прим. к ст. 34 УСУ по изд. 1883 г.).
Но оно не безгранично. Собранию предоставляется избирать в мировые судьи только лиц, не удовлетворяющих требованиям, в ст. 19 и 20 УСУ указанным, т.е. не достигших 25-летнего возраста, не имеющих ценза образовательного и имущественного. Прочие же условия, для занятия должности мирового судьи установленные, остаются в силе.
Собрание не может избирать лицо, физически неспособное к исполнению этой должности; оно не имеет права избирать лиц, не состоящих в русском подданстве, объявленных несостоятельными должниками или расточителями или не удовлетворяющих нравственным условиям, законом указанным (ст. 21 УСУ).
Сомнительно также право его на избрание лиц, не достигших установленного возраста и вообще не удовлетворяющих общим условиям судебной службы.
Еще уже это право при замещении должности мирового судьи по назначению. Первый департамент Сената обязан подчиниться всем требованиям закона, за исключением только требования имущественного ценза (ст. 38 УСУ); практика допускает сверх того и отступление от требования, по которому мировыми судьями могут быть только местные жители.
При назначении министром юстиции обязательны все общие условия, необходимые для замещения судейских должностей (прилож. к ст. 402 УСУ).
[1] В решении общ. собр. 1872 г. по делу Крюкова Сенат распространил ограничительные условия для мировых судей, пояснив, что судья, удаленный от должности по ст. 295 УСУ, лишается навсегда права быть избранным в мировые судьи.
С таким толкованием согласиться невозможно. Ст. 295 УСУ устанавливает удаление от должности, в данный момент занимаемой, а не лишение права поступить на государственную службу.
Лицо, удаленное по этому закону от должности, сохраняет право баллотироваться в мировые судьи на будущих выборах, и в случае избрания Сенат обязан утвердить его в должности.
[2] Окунев Н. Об образовательном цензе мировых судей // ЖМЮ. 1896. № 2. С. 207 и сл.
[3] Объяснит, зап. к проекту Учреждения судебных мест 1863 г., с.9.
[4] Там же, с. 9-13; в изд. Государственной канцелярии этот эпизод изложен неверно.
