I. Вотчинный долг уложения, подобно прусскому праву закона 1872 г., представляет собой самостоятельное абстрактное вещное бремя на участок в определенной сумме[1].
Он может приносить и процент, и другие побочные действия. Но личной ответственности собственника за проценты, созревающие во время обладания им недвижимостью, как это имеет место по уложению при реальных повинностях (§ 1108), не существует по уложению при вотчинном долге.
Кредитор может рядом с вотчинным долгом иметь и личное требование на собственнике обремененной вещи или на третьем лице. Но это при нем не составляет необходимости. Кредитор может, например, при ссуде удовольствоваться только вотчинным долгом. Как бы то ни было, но при вотчинном долге не принимается в расчет наличность личного требования кредитора на сумму вотчинного долга.
И при записи вотчинного долга не принимается в расчет наличность личного требования. И вотчинное установление не обязано соединять вотчинно-долговое свидетельство с распиской о личном долге.
Перемены, происшедшие с личным требованием, стоящим рядом с вотчинным долгом, не воздействуют на вотчинный долг, изменения вотчинного долга – на личное требование. Но так как кредитор не может дважды требовать уплаты, то, конечно, уплата по вотчинному долгу гасит требование, и уплата по требованию отражается на вотчинном долге.
Вотчинный долг уложения, в общем, сходный с прусским, не лишен и особенностей.
а) Прусский вотчинный долг неизменно был снабжен вотчинно-долговым свидетельством; имперский – нет; при нем от свидетельства допускается отказ. Так что имперский вотчинный долг имеет две главные формы – книжный вотчинный долг и вотчинный долг со свидетельством.
b) Прусский вотчинный долг уступается по бланко-цессии; имперский – нет. Но последний может быть установлен на предъявителя[2], и тогда вотчинно-долговое свидетельство подчиняется началам, установленным для бумаг на предъявителя[3].
с) Прусский вотчинный долг был снабжен в принципе Zinsquittungsscheihe, на практике мало распространенными. Уложение этого института не восприняло. Но по уложению вотчинно-долговые свидетельства на предъявителя могут быть снабжены, по аналогии с бумагами на предъявителя (§ 803), процентными купонами (Zinsscheine).
По уложению предписания об ипотеке относятся и до вотчинного долга, насколько иное не вытекает из той особенности вотчинного долга, что он не предполагает личного требования[4].
Так, вотчинный долг может быть записан на имя самого собственника[5], для чего требуется только волеизъявление собственника, просьба его о записи и запись[6]. Уложение считало даже нужным добавить, что собственник – вотчинно-долговой кредитор не может требовать принудительного осуществления своего права в целях удовлетворения себя[7]. Но проценты следуют ему за время принудительного управления имением, последовавшего в порядке экзекуции, на требование третьего кредитора[8].
Предмет вотчинного долга тот же, что и при ипотеке.
То же относится и к содержанию и объему обременения. А так как вотчинный долг не предполагает требования, из наличности которого возникает модалитет уплаты, то закон и вносит особые предписания для вотчинного долга:
а) Вотчинный долг становится зрелым, в случае сомнений, вследствие востребования, для чего устанавливается 6-месячный срок до востребования; последнее принадлежит как собственнику, так и кредитору[9].
b) Место уплаты, в сомнительном случае, для капитала и процент есть место вотчинного установления[10].
Уступка вотчинного долга следует путем переписи в вотчинной книге. Но вотчинный долг со свидетельством требует лишь письменного заявления об уступке и передачи свидетельства[11].
Вещные иски вотчинно-долгового кредита по существу те же, что и при ипотеке. И возражения на вотчинный долг подчинены общим началам[12]. Возражения из личного долгового отношения, для которого вотчинный долг установлен, сами по себе не подрывают действительности вотчинного долга.
Но возможны возражения о неправомерном обогащении, когда не наступил имевшийся в виду при установлении вотчинного долга результат, например не уплачена сумма, ради вручения коей вотчинный долг только и устанавливался[13]. Доказывает это собственник.
Третий приобретатель вотчинного долга по сделке подвержен этим возражениям только тогда, когда о них записан протест или когда ему была известна неправильность[14]. Таким образом, уложение сближает вотчинный долг с ипотекой еще больше, чем это делал прусский закон 1872 г.
II. Рентный вотчинный долг, воспринятый уложением в ответ на теоретическое движение экономической мысли, есть такой вотчинный долг, при котором в правильно повторяющиеся сроки уплачивается определенная денежная сумма из недвижимости[15].
По правилам о вотчинном долге рентный должник отвечает только недвижимостью; личное требование не принадлежит ему и не возникает[16].
При установлении рентного вотчинного долга в вотчинную книгу заносится откупная сумма[17]. Отдельные платежи регулируются началами о проценте с ипотек, а уплата откупной суммы – предписаниями о вотчинно-долговом капитале[18].
По правилу, кредитор не имеет тут права востребования; только в случае повреждения недвижимости он вправе требовать уплаты капитала[19].
Опоздание с уплатой ренты не дает кредитору права востребования; но принудительное отчуждение участка ему принадлежит тут, и это может привести к прекращению отношения.
Собственник недвижимости имеет право востребования рентного долга. Срок востребования в сомнительном случае – 6 месяцев. Ограничение этого срока востребования допускается настолько, что собственник может востребовать, с соблюдением 6-месячного срока востребования, лишь по истечении 30 лет. По истечении срока востребования кредитор может требовать уплаты откупной суммы из недвижимости[20].
Рентный долг может быть превращен в вотчинный и обратно, для чего требуется соглашение кредитора и собственника[21].
III. Экзекуция на недвижимости характеризуется в имперском судебном уставе общей умеренностью и вниманием к интересам сторон и оборота, как и все имперское законодательство; рядом с принудительным отчуждением закон допускает и принудительное управление недвижимостью: экзекуция допускается в умеренных пределах и особо на движимости, принадлежащие к заложенному имению; продажа с торгов не затрагивает, в принципе, прав, старейших в отношении того права, в осуществление которого она последовала; самая продолжительность экзекуции не характеризуется ни чрезмерной поспешностью, ни волокитой. О сокращенном производстве уже говорилось выше[22].
[1] § 1191.
[2] § 1195.
[3] Исключая начала § 795, по которому бумаги на предъявителя выпускаются только с разрешения власти.
[4] § 1192.
[5] § 1196.
[6] Dernburg, III, 664.
[7] § 1197.
[8] § 1047.
[9] § 1193.
[10] § 1194.
[11] § 1154.
[12] Например, о лихве (§ 138), о свойствах дарения (§ 528), основаниях отозвания дара (§ 530).
[13] § 812.
[14] § 892.
[15] § 1199.
[16] Уложение знает и ренту в виде Reallast, при которой собственник отвечает за недоимку и лично и которая записывается в книгу во вторую рубрику. § 1108; далее, к ней не применяются и начала, установления для ипотеки. Этим рента – Reallast отличается от рентного вотчинного долга. D. III 666.
[17] § 1199.
[18] § 1200.
[19] По правилу § 1133.
[20] Дернбург высказывает основательное соображение, что рентный кредитор, препятствующий по существу приноровлению помещения капитала к колебаниям ренты в высоте, едва ли будет легко привлекать частные капиталы к себе (III 667). Эта форма кредита будет возможна только для кредитных установлений, покоящихся на начале взаимности.
[21] § 1203.
[22] Закон 24 марта 1897 г. Dernburg, III, 618 и след. Допущение особой экзекуции на движимые принадлежностит стоит в связи с самостоятельностью вотчинного долга. Эта экзекуция явится юридически-естественным способом получения процентов при сохранении главного правоотношения. Тогда вотчинный долг получает все свойства длящегося вещного права, хотя сущность его – и в притязании (это против Швинда, стр. 130).
