Ответственность должностных лиц судебного ведомства бывает гражданская, уголовная и дисциплинарная.
Гражданская ответственность наступает за неправильные и пристрастные действия лиц судебного ведомства, коими причинены убытки. Задача ее – возмещение таких убытков, удовлетворение частного интереса, должностным лицом нарушенного.
Она осуществляется в порядке гражданского суда, но для обеспечения должностных лиц от неосновательных исков закон требует предварительного разрешения иска судебной палатой или гражданским кассационным департаментом Сената (ст. 1331-1336 УГС).
Уголовная ответственность наступает за деяния, запрещенные законом под страхом наказания и подлежащие рассмотрению уголовного суда. Эти преступные деяния распадаются на общие и служебные. Первые подлежат общему порядку уголовного судопроизводства, для вторых установлены некоторые изъятия (ст. 1066-1123 УУС).
Наконец, дисциплинарная ответственность имеет предметом деяния, нарушающие достоинство должности, но выделенные из компетенции уголовного суда.
Дисциплинарная ответственность имеет место не в видах удовлетворения частных интересов, а в видах ограждения достоинства службы. Это институт публичного порядка, не зависящий от произвола частных лиц.
Потому-то возбуждение дисциплинарного производства против лиц судебного ведомства принадлежит исключительно органам надзора за ними, а не частным лицам и административным ведомствам, жалобы и сообщения которых могут быть оставляемы без движения (1870/511).
Потому же дисциплинарное производство может быть возбуждено и по поводу действий, не обжалованных частным лицом (общ. собр. 1871, Долуханова), а просьба частного лица об оставлении без последствий его жалобы, по которой начато дисциплинарное производство, не имеет никакого значения для его дальнейшего движения (ст. 275 УСУ).
У нас понятие дисциплинарной вины еще не вполне отделилось от понятия вины уголовной. Та и другая предусматриваются уголовным кодексом, и разграничение их весьма трудно.
Дисциплинарной ответственности подлежат лишь такие деяния и упущения должностных лиц судебного ведомства, которые предусмотрены в Уложении о наказаниях или за которые установлено дисциплинарное производство в учреждении и уставах судопроизводства (ст. 263 УСУ)[1].
Только для судебных приставов (ст. 326 УСУ) и, как увидим, присяжных поверенных понятие дисциплинарной вины шире определений уголовного законодательства.
Дисциплинарные взыскания для должностных лиц судебного ведомства суть предостережение, замечание, выговор без внесения в послужной список, вычет из жалованья, арест до семи дней и перемещение с высшей должности на низшую. Прочие наказания по службе (ст. 65 Уложения о наказаниях) могут быть назначены не иначе как в порядке уголовного суда.
По первоначальному тексту должностные лица судейского звания в порядке дисциплинарной ответственности подлежали только предостережениям (ст. 261 УСУ); закон 20 мая 1885 г. прибавил сюда вычеты из жалованья и пояснил, что предостережениям они подвергаются за те служебные проступки, за которые Уложением о наказаниях определены замечания, выговоры без внесения в послужной список и вычет из времени службы, а вычетам из жалованья – только в случаях неявки к должности без законных причин, предусмотренных ст. 413-415 Уложения о наказаниях.
Это значит, что во всех прочих случаях, в которых лица несудейского звания подлежат дисциплинарным взысканиям по Учреждению судебных установлений, лица судейского звания подвергаются ответственности по Уложению о наказаниях в порядке уголовного суда[2].
Городские судьи в отношении привлечения к дисциплинарной и уголовной ответственности и увольнения в отпуска сравнены с членами окружных судов, а земские начальники подлежат дисциплинарным взысканиям в общем административном порядке, причем увольнение их от службы поставлено в зависимость от министра внутренних дел.
Органы, в руках которых сосредоточивается дисциплинарное производство, распадаются на органы возбуждения его и органы, которым принадлежит право наложения дисциплинарных взысканий.
Право возбуждения дисциплинарного преследования принадлежит имеющим право надзора судебным коллегиям и министру юстиции[3]; прочие органы надзора, именно председатели и прокуратура, могут лишь предложить неправильные действия на обсуждение суда. Жалобы на них не допускаются.
Ввиду того что дисциплинарная ответственность соприкасается с уголовной и может переходить в нее, судебные места и лица, от которых зависит возбуждение дисциплинарного производства, обязаны сообщать полученные ими сведения органу, имеющему власть предания виновного уголовному суду[4].
Власть наложения дисциплинарных взысканий распределяется между начальством виновных, судебной коллегией в качестве суда дисциплинарного и судом уголовным.
Начальству она принадлежит только относительно таких лиц судебного ведомства, которые не имеют судейского звания, притом для наложения не всех взысканий, а лишь слабейших из них; вычеты из жалованья и перемещение с высшей должности на низшую делаются не иначе как по суду.
Начальством, налагающим дисциплинарные взыскания, признаются председатели съездов – относительно чинов канцелярии и судебных приставов; председатели окружных судов и судебных палат – относительно состоящих при них секретарей, помощников секретарей, прочих чиновников канцелярии и судебных приставов; обер-прокуроры кассационных департаментов – относительно чинов канцелярии этих департаментов.
Судебная коллегия есть единственный орган наложения дисциплинарных взысканий на лиц судейского звания и более тяжких взысканий – вычета из жалованья и перемещения – на прочих должностных лиц судебного ведомства.
По рангу обвиняемых право дисциплинарного разбора принадлежит высшему дисциплинарному присутствию Сената – относительно председателей и членов судебных палат, председателей окружных судов и чинов канцелярий Сената; судебным палатам – относительно товарищей председателей и членов окружных судов, судебных следователей и мировых судей; наконец, всем тем судебным местам, при которых состоят прочие чины, обвиняемые в дисциплинарном проступке, не исключая и мировых съездов[5].
При стечении обвиняемых разных рангов все они подсудны высшему суду. Ведомство суда определяется должностью, при отправлении которой учинен проступок.
Наконец, уголовный суд есть орган наложения высших дисциплинарных наказаний на лиц судейского звания и в таких случаях действует по правилам Устава уголовного судопроизводства. Особое дисциплинарное производство (ст. 295, 2951, 296 УСУ) ему не принадлежит, как бы ни были тяжки меры, подлежащие применению.
Порядок дисциплинарного производства по начальству законом не определяется. Производство же перед коллегией распадается на следующие ступени: возбуждение дисциплинарного преследования, истребование объяснения от обвиняемого и собирание справок, разбор и решение, наконец пересмотр решений по жалобам и протестам.
Дисциплинарное преследование возбуждается, как и уголовное, лишь при наличии достаточного к тому основания и законного повода; годовая давность покрывает дисциплинарную ответственность (ст. 273 УСУ).
Достаточность оснований и законность поводов для возбуждения дисциплинарного преследования устанавливается в распорядительном заседании того суда, который может возбудить дисциплинарное дело, по предложению председателя или первоприсутствующего (ст. 274 УСУ); впрочем, производство может и обойтись без такого предварительного обсуждения этого вопроса в распорядительном заседании, если дисциплинарный проступок усмотрен непосредственно судом, которому принадлежит право наложения дисциплинарных взысканий (общ. собр. 1869/4), или министром юстиции.
Необходимым условием для возбуждения дисциплинарного преследования закон (ст. 276 УСУ) ставит требование объяснения от обвиняемого должностного лица. Преследование, без такого объяснения возбужденное, недействительно. Обвиняемому предоставляется право представить объяснения словесно или письменно.
Затем, если нужно, должны быть собраны справки, необходимые для полного освещения дела, и оно вносится в общее собрание суда, которому принадлежит право дисциплинарного разбора, или в высшее дисциплинарное присутствие Сената.
Здесь производство сокращенное, негласное, при участии прокурорского надзора, но без защитника; неявка обвиняемого не приостанавливает разбирательства. Первоначальный текст учреждения предоставлял обвиняемому право просить о гласном разборе дела, и тогда он мог пригласить защитника; это отменено законом 1885 г. (ст. 281 УСУ).
Судьи могут быть отводимы на общем основании. Разбор дел до закона 1885 г. предполагался соответствующим судебному; ныне он не подчиняется никаким особым формам, и порядок объяснений зависит единственно от усмотрения суда, с тем лишь, что перед постановлением решения должно быть выслушано заключение прокуратуры (ст. 282 УСУ).
Состоявшееся решение наличному обвиняемому объявляется немедленно, а отсутствующий или требуется для выслушивания его в суд, постановивший решение, или же по месту служения в другой суд, действующий в этом случае по поручению (ст. 278-285 УСУ).
Против дисциплинарных решений, постановленных окружными судами и палатами в первой инстанции, допускаются жалобы в недельный срок в высшую инстанцию. Право жалобы принадлежит осужденному и прокуратуре. Жалоба или протест вызывают новое разбирательство по началу апелляционного пересмотра, но также негласно, без права на защиту и в том же упрощенном порядке разбора.
Первоначальный текст уставов допускал и кассационное обжалование дисциплинарных определений второй инстанции, но оно отменено законом 1885 г. Решения высшего дисциплинарного присутствия Сената, даже постановленные в первой инстанции, обжалованию не подлежат.
Решения, состоявшиеся в дисциплинарном порядке, по вступлении их в законную силу сообщаются министру юстиции (ст. 286-290 УСУ). Закон молчит об обжаловании решений мировых съездов, состоявшихся в дисциплинарном порядке в качестве первой инстанции; оно также должно быть допускаемо, причем апелляционной инстанцией следует признавать судебную палату.
От взысканий, в дисциплинарном порядке налагаемых, отличаются предостережения и замечания, делаемые кассационными департаментами Сената судебному месту в целом составе или в составе присутствия (ст. 265 УСУ) без предварительного производства дела в дисциплинарном порядке.
Такое коллективное предостережение или замечание, будучи сделано Сенатом, не устраняет возбуждения дисциплинарной ответственности против каждого члена порознь в общем порядке (общ. собр. 1872/98); оно не имеет и последствий, сопровождающих дисциплинарные взыскания.
Власть применения этой меры принадлежит кассационным департаментам Сената, общему их собранию и соединенному присутствию, образованному законом 10 июня 1877 г.; отделения департамента, тем же законом образованные, воздерживаются от применения ее.
Сравнивая наш дисциплинарный порядок относительно должностных лиц судебного ведомства с существующим на Западе, нельзя не обратить внимания на то, что наш кодекс дисциплинарных проступков имеет формальный характер; Уложение о наказаниях составлялось при совершенно иных условиях судебного ведомства и не предусматривает многих действий, которые несогласны с достоинством новой судебной службы; законы судопроизводственные делаемый им перечень пополнили в этом отношении весьма незначительно.
Малоудовлетворительны и наши дисциплинарные взыскания, особенно до закона 1885 г., когда они ограничивались для судей единственной мерой – предостережением.
Другим странам меры дисциплинарного взыскания известны в большем объеме. Так, во Франции к судьям могут быть применяемы в значении мер предварительных, имеющих более наставительный характер, чем характер карательный, и применяемых частью министром юстиции, частью председателем суда и судом кассационным, предостережение, напоминание закона и внушение; в значении мер дисциплинарных, по судебному разбирательству налагаемых, – цензура простая, цензура с замечанием, временное отрешение от должности с прекращением жалованья, наконец удаление от службы, дозволенное в дисциплинарном порядке декретом 1 марта 1852 г. и относительно судей[6].
Эта последняя мера, впрочем, вызывает серьезные нарекания как несогласная с принципом несменяемости. Закон 1883 г. высшим органом дисциплинарного суда признал общее собрание кассационного суда, которое помогает министру юстиции в деле надзора и, по предложениям его, налагает означенные дисциплинарные взыскания на судей; кроме того, закон этот и за министром юстиции сохранил право давать судьям предостережение и вызывать их к себе для объяснений.
В Австрии законом 21 мая 1868 г. взыскания должностных лиц судебного ведомства разделены на взыскания за нарушение порядка и дисциплинарные взыскания. Первые назначаются за такие нарушения обязанностей службы, которые представляются легким нарушением установленного порядка; сюда относятся предостережение и выговор с внесением в послужной список.
Право назначения их принадлежит председателю каждого суда относительно всех должностных лиц, в состав его входящих; председателю суда первой инстанции – относительно окружных судей, председателю апелляционного суда – относительно председателей всех судов первой инстанции, в округ его входящих.
Выговор назначается по выслушании объяснения, предостережение может быть сделано непосредственно; жалобы против назначения предостережения не допускаются; выговор же может быть обжалован председателю высшего суда.
Дисциплинарные взыскания, установленные за тяжкие или неоднократные нарушения обязанностей службы, между прочим и за не согласное с достоинством службы поведение, при увеличивающих вину обстоятельствах назначаются коллегиальным судом (дисциплинарным сенатом) на основании устного, но не гласного разбора дела при участии обвиняемого. Сюда относятся:
1) перевод в другое место на ту же должность без права на возмещение издержек по передвижению или даже с вычетом из жалованья не свыше 1/3 годового оклада;
2) удаление в отставку на определенное время с уменьшением пенсии, которая в таком случае не может превышать 2/3 нормальной пенсии, следовавшей виновному, и
3) исключение из службы, сопровождающееся полной потерей права на пенсию и лишением должности.
Выбор между этими наказаниями в каждом случае предоставляется дисциплинарному сенату; в случаях меньшей важности он может ограничиться выговором.
Дисциплинарный сенат образуется, смотря по рангу обвиняемых, при кассационном или при высшем апелляционном суде из членов их (8 – для сената кассационного, 4 – для апелляционного), ежегодно назначаемых председателем суда, под председательством его самого или его заместителей; им же назначаются запасные члены на случай отвода очередных; сверх того, по предложению прокурора или по просьбе обвиняемого допускается также перенос дела в другой дисциплинарный суд.
Решения дисциплинарного сената апелляционного суда могут быть обжалованы в частном и апелляционном порядке как прокуратурой, так и обвиняемым; на решения дисциплинарного сената кассационного суда жалобы не допускаются.
В Пруссии, по дисциплинарному уставу 7 мая 1851 г., согласованному законом 9 апреля 1879 г. с новым процессуальным законодательством, министру юстиции непосредственной дисциплинарной власти над судьями не предоставлено. Но как орган надзора он может указывать судьям на допущенные ими нарушения или напоминать о своевременном и надлежащем исполнении их обязанностей.
За нарушения маловажные, не заслуживающие дисциплинарного преследования, судьям может быть дано предостережение единоличной властью президента, но не того же суда, при котором они состоят, а суда высшего. Предостережение вносится в формуляр судьи.
Затем, дисциплинарная власть в узком смысле принадлежит над судьями только судебным коллегиям, именно высшему дисциплинарному присутствию при берлинском высшем земском суде или дисциплинарным присутствиям при прочих высших земских судах, смотря по служебному рангу обвиняемых; дисциплинарное присутствие состоит из 7 членов под председательством председателя суда или, в случае отвода его, старшего председателя отделения; высшее дисциплинарное присутствие составляется из 12 членов, в числе которых должны быть 5 председателей отделений.
Власть их распространяется на все случаи нарушения судьей его обязанностей и все действия по службе или вне службы, обнаружившие, что он недостоин доверия и уважения, которых требует его должностное положение.
Дисциплинарные взыскания суть замечание, выговор, который может быть соединен с лишением месячного жалованья, перевод на ту же должность в другое место, но с низшим окладом содержания или взамен этого денежное взыскание, не превышающее 4-месячного жалованья, исключение из службы, влекущее за собой потерю должностного звания, а в тяжких случаях и права на пенсию.
Временное устранение от должности применяется не как дисциплинарное взыскание, а только как мера судебного благочиния в случаях, когда присутствие судьи на судейском кресле может унижать достоинство суда (например, при предании его суду).
Производство дисциплинарное – негласное, но с правом обвиняемого пригласить защитника. Решения дисциплинарного присутствия могут быть в апелляционном порядке обжалованы высшему присутствию.
[1] В комиссии 1863 г. 10 членов полагали распространить дисциплинарную ответственность лиц судебного ведомства на все вообще поступки, соединенные с нарушением их обязанностей или оскорбляющие их служебное достоинство, но большинство (15 членов) отвергло это предложение, находя, что “понятие поступков, противных добрым нравам, благопристойности и приличию, весьма широко и неопределительно, допускает различное толкование его разными лицами и меняется, смотря по времени и месту.
Так, иной может считать несоблюдение постов, занятие торговлей, знакомство с людьми другого класса или другой веры, посещение театров и других увеселительных заведений, несоблюдение моды и проч. поступками, противными добрым нравам, благопристойности и приличию.
История представляет много разительных примеров, до каких странностей доходили люди, увлекавшиеся религиозными, национальными или сословными предрассудками”, что “законодатель не имеет права вмешиваться в частную жизнь граждан” и за свои безнравственные поступки они могут отвечать только перед своей совестью или общественным мнением, но отнюдь не перед государством; что мнение, будто дисциплинарное производство есть не что иное, как домашний суд, представляется, по взгляду большинства комиссии, неверным: такой суд закону неизвестен; судьи – люди взрослые и находятся между собой не в родственных отношениях, а в отношениях служебных, чисто внешних.
Конечно, между судьями, как и в каждом сословии, может образоваться свое общественное мнение, порицающее тот или другой поступок кого-либо из их среды, но мнение это должно действовать только нравственными средствами, а не наказаниями положительного закона” (объяснит. зап. к проекту Учреждения судебных мест 1863 г., с. 192-198).
[2] Такое толкование и раньше давалось практикой (общ. собр. 1878/27).
[3] Причем ригористическое применение принципа легальности умеряется здесь правом усмотрения, предоставляемого таким органам (ст. 250, 258, 266 и др. УСУ – “когда признает нужным”), что обыкновенно допускается в производстве дисциплинарном для должностных лиц вообще.
[4] Так, по разъяснению соединенного присутствия Сената 1 мая 1880 г., мировые съезды обязаны доносить этому присутствию немедленно о всех преступных действиях мировых судей, обнаруженных ими непосредственно или доходящих до сведения их путем жалоб и сообщений.
[5] Общ. собр. 1869 г. по делу Голубина, 1870 г. по делу Демьянова, 1871 г. по делу Энгельбрехта.
[6] Цензура замечанием лишает права на жалованье в течение месяца; при временном отрешении жалованье не выдается в течение всего времени, судом определенного.
