Литература международного права, весьма богатая, до настоящего времени не знает точного и общепринятого определения предмета, которым она занимается. Существующие определения международного права отличаются крайним разнообразием, и не только не сходятся между собой, но часто противоречат друг другу.
Неясность, различия и противоречия, замечаемые в этом отношении, могут быть объяснены как общими причинами, так и обстоятельствами, специально относящимися к международному праву[1].
Научное определение всякого вообще предмета представляет большие затруднения[2].
Действительно, для того чтобы определение науки давало полное и вместе ясное понятие об изучаемом предмете, оно должно, в немногих словах, обнять все отличительные его свойства и все основные принципы, от которых зависят и с точки зрения которых могут быть правильно объяснены особенности его, те частные явления, которые с ним связаны и им обусловливаются. Задачу эту не легко разрешить.
Другая причина специально касается самой науки международного права. Она заключается в относительной молодости последней. Международное право – наука юная. Оно нашло для себя почву, получило определенную форму и сделалось предметом изучения со стороны юристов и государственных людей не ранее XVII ст.
При этих условиях извинительно, что ее понятие и определение недостаточно окрепли и не приобрели той точности, которая характеризует старейшие юридические науки – права гражданское, уголовное и государственное.
В связи с последним обстоятельством находится также господствовавшее долгое время неправильное ее обозначение. Общее наименование, под которым она известна теперь, окончательно установилось недавно. Первоначально же то название, которое она носила по преимуществу, нисколько не соответствовало ни ее предмету, ни истинному ее содержанию.
Когда, в XVI столетии, юристы стали впервые заниматься международным правом, они старались найти какие-либо положительные юридические основания для новой науки. Под влиянием направления, отличавшего то время, они приняли за источник ее положений и правил римское право.
Последнее служило основой гражданских законов европейских государств; на нем выросла королевская власть и сложился государственный строй Западной Европы; оно всесторонне изучалось в существующих тогда университетах; словом, везде господствовало римское право.
Естественно, что первые представители науки международного права обратились к нему, чтобы его бесспорным авторитетом освятить положения своей науки. Они заимствовали от него название международного права и учили, что jus gentium есть международное право.
Но на самом деле это определение представляет полнейшее смешение разнородных понятий. Jus gentium есть совокупность философских начал, общих гражданским законам различных стран.
Предмет его составляют бытовые, частные отношения между отдельными лицами в сфере их личного, вещного, обязательственного и семейного права. Но очевидно, что предметом международного права являются не эти отношения, а отношения между независимыми государствами.
Мало-помалу писатели международного права убедились, однако, что римское jus gentium не соответствует понятию международного права. Английский ученый Зёч[3] первый выяснил точным образом, что международное право есть, собственно, не право народов – jus gentium, – но право между народами – jus inter gentes, и отсюда постепенно произошли современные наименования международного права.
На французском языке оно называется в настоящее время droit international[4], на английском – International Law[5], на немецком – Volkerrecht или Internationales Recht. У нас, по уставу университетов 1835 г., оно известно было под именем общенародного права; но теперь называется правом международным[6].
Под международным правом мы разумеем совокупность юридических норм, определяющих условия достижения народами своих жизненных целей в сфере взаимных их отношений.
Международное право, будучи совокупностью юридических норм, имеет своим предметом право, а не моральные или религиозные законы, которыми руководствуются или руководствовались народы во взаимных своих сношениях в различные эпохи своей жизни.
Нравственные принципы и религиозные воззрения, без сомнения, и теперь еще оказывают свое действие на международную жизнь, но не они составляют предмет изучения науки международного права.
Международное право, вместе с тем, определяет условия, при которых народы могут достигнуть известных поставленных себе жизненных целей.
Другими словами: составляющие международное право законы, обычаи, трактаты международные, которые существуют в данное время, суть условия, соблюдение которых необходимо для того, чтобы народы могли удовлетворить, посредством международного обмена, свои потребности.
Поэтому они должны быть уважаемы со стороны народов. Но затем сами эти условия или законы, очевидно, находятся в зависимости от тех целей, которые преследуются народами, и, следовательно, должны изменяться сообразно изменению этих целей.
Следовательно, в основании международного права лежат фактические, реальные, жизненные отношения, в которых народы в данное время состоят между собой, и, с этой точки зрения, каждый международный закон имеет настолько разумное основание и право на существование, насколько соответствует действительным, разумным жизненным отношениям между народами.
Если это положение основательно, то из него могут быть сделаны следующие важные для уразумения международного права выводы.
Если основание международного права составляют данные жизненные отношения народов, то необходимо признать, что наука международного права имеет своей задачей постоянно следить за изменением этих отношений.
Она только тогда будет стоять на высоте своего призвания, когда начала, ею провозглашенные, не будут насилием над законными потребностями народов, когда развитие их не будет отставать от прогресса международной жизни, словом, когда эта жизнь и международное право будут в полнейшем согласии друг с другом.
Далее, если жизнь всегда остается критерием действующих международных правил и законов, если положения, выставляемые в науке международного права, должны постоянно освещать и нормировать фактический порядок вещей, господствующий в области международных отношений, то этот порядок и будет давать содержание международному праву.
Наконец, отсюда следует также, что система науки международного права определяется не только теми правилами и законами, которые выработались и приняты государствами или юристами, но также жизненными отношениями, которые фактически установились между народами.
Задачи и цели, преследуемые государствами во взаимных своих сношениях, весьма разнообразны. Они могут быть выяснены только анализом существующих международных отношений.
История и современная жизнь указывают, однако, некоторые общие, основные причины, которые сближают народы, заставляют их отказываться от взаимной вражды и замкнутости и соединяют в стремлении к общечеловеческим, культурным и политическим целям.
К таким элементарным силам, соединяющим народы, без сомнения, принадлежат одинаковые религиозные верования и идеи, которые часто примиряли враждующие государства, заставляли народы прислушиваться к голосу человеческой совести и признавать чувство правды и справедливости и потому побуждали их входить в соглашения для достижения соединенными силами общих культурных интересов.
Общие интеллектуальные и нравственные стремления соединяют народы в уважении к тем высшим благам, обладание которыми есть первое условие для духовного развития человека и общественного прогресса народа. Сознание данными народами общности своего племенного происхождения также всегда служило основанием для лучшего взаимного понимания и более тесного сближения.
Но особенно заметную роль в международной жизни издавна играли экономические интересы и торговые сношения народов. Благодаря преимущественно этим сношениям и интересам смягчались те неприязненные отношения и изолированность государств, которые долгое время поддерживались как законодательными и правительственными мерами, так и мировоззрением народов.
Наконец, сознание общности политических интересов вызывает соединение государств в стремлении их к одинаковым международным целям[7].
Таковы главнейшие факторы, определяющие международные отношения. Все они служат выражением одной общей силы, с могуществом которой не в состоянии бороться ни враждебное международным сношениям законодательство, ни закоснелые предрассудки, ни дикие понятия и варварские привычки народов.
Эта сила заключается в сознании народами своих потребностей, духовных и материальных, удовлетворение которых они не находят собственными средствами, в пределах своих территорий.
Как только народы приходят к такому сознанию, как только их стремления и интересы превышают средства, даваемые их страной, они необходимо должны искать удовлетворения их за пределами своего государства, они должны вступать в сношения с другими народами.
Можно сказать вообще, что развитие сознания со стороны данного народа своих потребностей есть мерило для участия их в международных оборотах, и обратно: большее или меньшее разнообразие и сложность международных сношений государства представляют наилучшее доказательство степени его культуры и цивилизации.
[1] Ограничимся приведением некоторых определений, сделанных авторитетными представителями науки международного права: Hugo Grоtius (De jure belli ас pacis 1625. lib. I, § XIV: „Jus gentium est quod gentium omnium aut multarum voluntate vim obligandi accepit”.
Vattel (Le droit des gens ou principes de la loi naturelle appliqués à la conduite et aux affaires des nations et des souverains, préliminaires § 6): „Le droit des gens n’est originairement autre chose que le droit delà nature appliqué aux nations”.
Wheat on (Elements du droit international, I, 24). “le droit international tel qu’il est compris par les nations civilisées est l’ensemble des règles de conduite, que la raison déduit, comme étant conformes à la justice, de la nature de la société qui existe parmi les nations indépendantes, en y admettant toutefois les définitions ou modifications qui peuvent être établies par l’usage et le consentement général”.
Срав. также Phillimore. Commentaries, I. §§ 8 и 9. Heffter. Völkerrecht. § 1. Bluntschli. Modernes Völkerrecht, Einleitung, § 1.
[2] „Omnis definitio in jure civili periculosa est; purum est enim ut non siibverti possit”. (Dig. Hb; 50, t. XVII, § 202).
[3] Zouch (Zouchäus). Juris et judicii fecialis sive juris inter gentes etquaestionum de eodem explicatio. 1651.
[4] Название “droit des gens” означает более теорию международного права.
[5] Сравн. Bentham. Principles of Morals and Legislation, chap. XIX, sect. 25, note. – Renauld. Introduction à l’étude du droit international (Paris), 1879, p. 14.
[6] Сравн. Holtzendorff. Handbuch des Völkerrechts, § 2.
[7] Срав. Mоhl. „Die Pflege der internationalen Gemeinschaft als Aufgabe des Völkerrechts” в его „Staatsrecht, Völkerrecht und Politik”. Tübingen 1860, Bd. I, S. 579 u. flg.
