По мнению проф. Сергеевича («Вече и князь», 1867. С. 93–95), «порядки пригородного веча и предметы его ведомства ничем не отличаются от порядков и предметов ведомства веча главного города…
Если город не хотел допустить решения, принятого на пригородном вече, он мог требовать его отмены; если его требование не уважалось, он вступал в борьбу с пригородом, и смотря по ее исходу, или совершенно отменял неугодное ему решение, или только видоизменял его, или, наконец, сам бывал вынужден согласиться с ним…
Как значение жителей пригорода на общем вече с жителями города условливается их силой, так точно и значение отдельного пригородного веча условливается силой пригорода».
Эта идея борьбы и пропорции сил, всегда последовательно проводимая уважаемым автором (взамен права), встретила возражение с нашей стороны как в этом применении ее, так и во многих других случаях. По данному вопросу мы говорим (с. 60 прежнего, т. е. 3-го изд. «Обзора»): «Пригородные веча, при нормальном течении дел, не имеют политической власти (решая лишь местные вопросы управления)».
Действительно, случаи, приводимые проф. Сергеевичем, все относятся к исключительным явлениям такой борьбы пригородов со старшим городом, которая приводила или к низложению старшинства главного города и переходу его в пригород (борьба города Владимира с Ростовом и Суздалем), или к разделению одной земли (государства) на две (Новгород и Псков).
Но эти случаи исключительные, отнюдь не доказывающие, что война есть постоянный, нормальный способ решения государственных дел. Чтобы уяснить, к каким результатам ведет указанная мысль проф. Сергеевича, мы (на с. 56 того же изд-я) говорим (в примечании):
«Если пригородное вече совершенно равняется вечу старшего города, то, значит, пригороды суть государства, а равно и волости и даже каждое село, где (предположительно) также были сходки. И такие собрания в памятниках называются вечами».
Чтобы еще нагляднее показать невозможность принять такое мнение, мы (на с. 59 того же изд-я) замечаем: «Относительно участия пригородов в политической жизни государств можно сделать еще одно предположение. Общеземские дела решались отдельно вечами всех городов (старшего и пригородов): вопрос, решенный в одном городе, тотчас же решается в другом, в третьем и т. д.
Любопытно знать, что же воспоследует, если веча всех городов дадут противоречивые постановления? Разумеется, вопрос можно решить войной между ними, но это будут уже отдельные государства, а не части одного государства».
Затем (имея в виду все те же мысли проф. Сергеевича) мы приводим пример (Киевской Земли 1146 г.), когда пригороды, не согласные с решением старшего города, тем не менее «молчали и повиновались», а не воевали с ним. Итак, мы решительно и ясно высказались против мысли о решении политических вопросов войной между городами одной и той же земли, говоря, что иначе провинции одного государства были бы уже государствами.
Никак не могли мы ожидать, что кто-нибудь припишет нам самим эту мысль и станет доказывать нам ее неверность. К удивлению, это именно и случилось: проф. Дьяконов, хотя и приводит наши подлинные слова, но, не докончив их, говорит: «Автор “Обзора” не всегда остается верен своей точке зрения и расширяет иной раз понятие о древнем государстве даже за пределы оспариваемого им мнения…
Полагаем, что автор не прав (конечно, мы как раз опровергаем эту самую мысль в этом самом месте)… Возникает борьба партий вечевых, нередко переходящая в войну (?). Неужели и здесь, в пределах одного города, автор признает два государства» и т. д. (Журнал Мин-ва Юстиции, 1900, III. С. 299) доказывается против нас наша собственная мысль.
Проф. Дьяконову стоило только прочитать одну предыдущую (56) и одну последующую (60) страницу нашей книги, но он мог бы легко избежать столь странной ошибки даже и без этого, а, только дочитав до конца то примечание, которое он цитирует: «Habent sua fata libella».
