Во-вторых. Присоединение С. Штатов к Союзу (март 1887г.) выдвинуло на очередь совершенно новый вопрос[1], не подвергавшийся ранее обсуждению. Как я указывал выше, Конвенция 1883 г. была сделана под исключительным влиянием французских идей о патентном праве.
Поэтому, между прочим, ее постановления о праве приоритета (ст. 4) оказались совершенно бесполезными в С. Штатах. Американское законодательство исходит прежде всего из положения, что опубликование изобретения, совершенное не более как за два года до заявки, не уничтожает права изобретателя на получение патента.
Поэтому статья 4 конвенции не могла быть – кроме редких исключений – полезна иностранцам в их сношениях с американским патентным бюро ввиду того, что внутреннее законодательство С. Штатов без всякой конвенции гарантировало им в четыре раза более длинный охранительный срок.
Кроме того, и самое понятие права приоритета совершенно не укладывалось в систему американского патентного права. Не нужно забывать, что ст. 4 устанавливает лишь приоритет для подачи прошения: тот, кто подал прошение в Италии, имеет право заявить как бы тем же числом и во Франции и, таким образом, восторжествовать над тем, кто подал во Франции раньше его французской, но позже итальянской заявки[2].
Практическая важность такого приоритета подачи прошения объясняется тем, что во всех континентальных законодательствах право получить патент присваивается первому заявителю изобретения. В выбранном мной примере (см. последнее примеч.), следовательно, французский патент был бы выдан изобретателю А. потому, что он имел приоритет подачи прошения.
Но все эти соображения совершенно неприменимы в С. Штатах, где момент подачи не играет никакой роли; американцы выдают патент не первому заявителю, а первому изобретателю (см. кн. II, гл. 2). Следовательно, приоритет подачи (ст. 4) не имел в С. Штатах никакого практического значения, не устраняя споров о первенстве изобретения.
Ввиду всего этого можно согласиться с теми американскими писателями, которые утверждали, что Конвенция 1883 г. “having been framed exclusively upon european ideas, оказывалась бесполезной для иностранных изобретателей”, ищущих защиты в С. Штатах.
Но – что гораздо важнее – оказывается, что постановления ст. 4 конвенции были практически бесполезными и для американских изобретателей, ищущих защиты на континенте.
Происходило это вследствие существования в С. Штатах предварительного рассмотрения, требующего значительных промежутков времени. Американцу, заявившему патент на родине, крайне невыгодно делать заявки за границей до окончания предварительного рассмотрения:
1) потому, что защита за границей имеет коммерческую ценность только в тех случаях, когда указанное рассмотрение на родине привело к выдаче патента, а не к отказу; и
2) потому, что, заявляя патент за границей до окончания рассмотрения на родине, американец рискует получить иностранный патент раньше американского[3].
Выжидая же конца предварительного рассмотрения, американец в большинстве случаев лишается возможности воспользоваться сроками ст. 4 ввиду того, что от заявки до окончания рассмотрения почти всегда проходит гораздо более 6 месяцев.
Ввиду всех этих соображений американцы предложили изменить начальный момент для исчисления сроков приоритета, а именно признавать таковым не день подачи прошения (заявки), а день опубликования изобретения. Они мотивировали это предложение двояким образом[4]:
1) в странах, где нет предварительного рассмотрения, заявка и опубликование почти совпадают; поэтому естественно, что составители Конвенции 1883 г. сочли эти два момента как бы за один; но, вникая глубже в их мысль, нельзя не увидеть, что они хотели обезопасить изобретателя от потери новизны, происходящей при заявке за границей (ст. 4, абзац второй); потеря же новизны, анализируя точно, происходит не в тот момент, когда изобретатель заявил изобретение (патентное учреждение может хранить таковое в тайне), а когда описание будет опубликовано; таким образом, логическое развитие основной идеи конвенции приводит именно к исчислению сроков приоритета со дня опубликования изобретения.
2) Вотирование подобной поправки могло бы “procurer quelques avantages а un people qui produit le plus d’inventeurs”; сделать же Конвенцию 1883 г. не совсем бесполезной для американцев следует хотя бы в виде отплаты за ту необычайную либеральность, с которой законодательство С. Штатов относится к изобретателям иностранным.
Предложение американской делегации оспаривали англичане и французы с двух разных исходных пунктов. Первые стали[5] на строго формальную точку зрения и, указав, что английское законодательство незадолго перед тем было приведено в согласование с текстом конвенции и что “поправка” заставила бы английское правительство сызнова ломать установившиеся нормы, объявили невозможным для себя вотировать американское предложение.
Вторые[6] ссылались главным образом на ту неопределенность прав, которая создана была бы введением поправки: американское предварительное рассмотрение тянется иногда годами, и, следовательно, иностранные изобретатели оставались бы в неизвестности в течение гораздо более длинных сроков, чем шесть месяцев.
Нейтральную позицию занял представитель международного бюро и швейцарского правительства, г. Henri Morel, который сделал согласительное предложение, клонившееся к тому, чтобы дозволить каждому государству самостоятельно определять исходный момент приоритета.
Следовательно, в случае принятия этой поправки приоритет мог бы исчисляться для изобретателей различных стран – различно: для американцев – со дня опубликования, для французов – со дня заявки на родине[7], и т. д.
Наконец, бельгийская делегация предложила разрешить спор еще проще, удлинив вообще сроки приоритета и доведя его для патентов до одного года[8].
После длинных дебатов решено было поставить на голосование одну лишь поправку Моrеl’я. Большинством восьми голосов против пяти она была отвергнута[9].
Так как Конференция 1890 г. не имела дипломатического характера, а представляла из себя лишь предварительное совещание специалистов по патентным вопросам, то на следующий год, 14 апреля 1891 г., созвана была в Мадриде официальная конференция делегатов, снабженных полномочиями для подписания выработанных протоколов.
По занимающему нас вопросу на Конференции 1891 г. нужно отметить заявление итальянского делегата Maffei, отказавшегося[10] подписать протокол, пока из него не будет вычеркнута статья об интерпретации слова “exploiter”.
Английский делегат отказался подписать тот же протокол, но без объяснения причин[11]. Таким образом, французская поправка привела опять к невозможности ратификовать дополнительный протокол[12], два главных постановления коего были мной анализированы в настоящем параграфе.
[1] F. Seeley, History of the international Union for the protection of industrial property including a discussion etc., Washington, 1897; Soutier, La convention internationale pour la protection de la propriete industrielle aux Etats-Unis, в Bulletin du syndicat etc., VII стр. 23-26; Morel and Frey-Godet, The International Union for the protection of Industrial Property, Berne, 1893.
Cp. De Pass, On the International Convention for the Protection of Industrial Property, в Proceedings of the Chartered Institute etc., IV, стр. 124-133; A. Wood Renton, De la protection internationale des inventions en Angleterre, Journal Clunet, XX, стр. 94 и сл. Ср. “Des modifications а apporter а l’art. 4 de la Convention”, в Propr. Ind., XI, N 8.
[2] Изобретатель А. заявил в Италии 1 мая, во Франции – 15 мая. Изобретатель В. заявил во Франции 10 мая. А. имеет приоритет во Франции с 1 мая и считает подавшим как бы раньше, чем В. Ср. ниже, §80.
[3] Крайне невыгодная конъюнктура ввиду постановлений о солидарности патентов.
[4] Conference, 1890, стр. 94.
[5] Ibidem, стр. 95.
[6] Ibidem, стр. 104 и 122.
[7] Несколько раз было высказано мнение, что подобная система создала бы необычайно привилегированное положение для американцев, которые стали бы пользоваться приоритетом в течение всего предварительного рассмотрения, плюс 6 месяцев.
Не говоря уже о том, что Н. Моrеl’я, одного из лучших знатоков разбираемого вопроса во всем мире, невозможно a priori заподозрить в способности сделать такую грубую ошибку, я думаю, что указанное опасение вообще основано на недоразумении. Предположим, что заявка в С. Штатах совершена была 1 февраля 1896 г., а опубликование – 1 марта 1900 г.
Принятие поправки Моrеl’я или даже основной американской не удлинило бы срока приоритета для данного изобретения до 4 лет и семи месяцев. Длительность приоритета осталась бы в шесть месяцев (или семь). Практически: если бы постороннее опубликование было сделано 28 февраля 1900 г., т. е. до начала приоритета по американскому счету, то изобретатель вовсе бы лишился защиты.
Приведенное возражение исходит из предположения, что приоритет покрывает и срок до его начала. Ошибка. (Ср. наивные замечания в Transactions of the Chartered Institute of Patent Agents, IV, стр. 278; верно у G. Maillard, Jahrbuch I, стр. 175.)
[8] Conference, 1890, стр. 104.
[9] Conference, 1890, стр. 123.- Ср. оригинальное предложение помочь горю “своими средствами”, в Lettre des Etats-Unis, A. Pollock’a, в Propr. Ind., VII, стр. 20.
[10] Conference, 1890, стр. 182.
[11] Ibidem, стр. 183.
[12] Propriete Ind, VIII, стр. 87. По странной иронии судеб в числе отказавшихся ратификовать была и Франция! Ср. Ibid., стр. 57, и Bull du syndic., XIII, стр. 32 Французская палата вообще неоднократно поступала весьма странным образом в вопросах ратификации международных договоров.