Ihering. Geist des rom. Rechts. В. Ill; Thon. Rechtsnorm und subjektives Recht. 1878. S. 223 und Bierling; Kritik der jurist. Begriffe. II. S. 49; Bekker. System I, S. 46. Schunne. Der Begriff des subjektiven Rechts. 1888; Zentofer. Das subjektive Recht. 1891. Schlossmann. Der Vertrag. 1876. S. 243.
Выяснение понятия права в субъективном смысле или правомочия составляет самый трудный и самый спорный вопрос во всем учении об юридических отношениях. Влияние юридических норм на условие осуществления наших интересов представляется довольно разнообразным и различные формы влияния имеют столько точек соприкосновения, так незаметно переходят одна в другую, что разобраться в них и выделить с достаточною определенностью правомочие от других последствий регулирования наших интересов юридическими нормами — дело нелегкое.
Юридические нормы прежде всего запрещают известные способы осуществления человеческих интересов и этим создают различие юридически запрещенного и дозволенного. Запрещение ограничивает фактическую возможность осуществления интереса, суживает ее.
Дозволение же само по себе никаких изменений в фактических условиях осуществления интересов не производит. Дозволенное, незапрещенное можно совершить только в пределах фактической возможности. Закон никому не запрещает ничего не делать, но воспользоваться этим дозволением может только тот, чье существование уже обеспечено достаточными материальными средствами.
Всякому дозволено ездить в коляске; но может это делать только тот, кто имеет необходимые для этого средства. Юридическая норма тут не создает и не обеспечивает возможности, а только не препятствует ей, если фактически она имеется налицо.
Но влияние юридических норм на условия осуществления человеческих интересов не ограничивается таким отрицательным действием. Оно сказывается и в форме положительной, — может вести и к расширению фактической возможности. Установляя запрещение известных способов осуществления одного из сталкивающихся интересов, юридическая норма тем самым расширяет фактическую возможность осуществления другого из них.
Субъект этого интереса не только может осуществлять его в границах фактической для него возможности, но и может требовать, чтобы установленный юридической нормой запрет был соблюдаем, чтобы возложенная ею обязанность не делать запрещенного была действительно выполнена. Тут юридическая норма придает лицу новую силу, увеличивает его могущество в осуществлении своих интересов.
Такое прямое и положительное влияние юридических норм, выражающееся в расширении фактической возможности осуществления, обусловленном установлением соответствующей обязанности, мы и называем субъективным правом или правомочием. Или, короче, правомочие есть возможность осуществления интереса, обусловленная соответствующей юридической обязанностью.
Обусловленностью соответствующей обязанностью правомочие прежде всего отличается от простой дозволенности. Конечно, все, на что лицо имеет право, дозволено; но не на все дозволенное оно имеет право, а лишь на то, возможность чего обеспечена установлением соответствующей обязанности.
Только такая возможность составляет право, потому что только она есть возможность по отношению к другому лицу, правообязанному. Права же могут существовать только между людьми, а не в отношении к внешним фактическим условиям.
Итак, надо различать простую дозволенность чего-либо, обозначающую лишь отсутствие установленного юридической нормой ограничения фактической возможности, и право, предполагающее расширение фактической возможности установлением соответствующей правоспособности.
Но, кроме того, влияние юридической нормы на условия осуществления человеческих интересов может принимать еще особую форму, представляющую как бы середину между простым отсутствием запрещения и установлением права.
Человеческие интересы представляются так тесно переплетенными между собой, что изменение условий осуществления одного из них всегда более или менее отражается и на других интересах, с ним так или иначе связанных.
Поэтому, когда юридической нормой установляется обязанность для обеспечения возможности осуществления одного какого-нибудь интереса, это не может не отразиться и на других, связанных с ними интересах.
Так, установление высокого таможенного тарифа и, следовательно, обязанности уплачивать при ввозе иностранных товаров большие пошлины создает выгодные условия не только для внутреннего производства, но и для занятия контрабандой.
Обязанность домохозяина по договору с жильцом верхнего этажа освещать и устилать ковром лестницу дает и жильцам нижних этажей возможность пользоваться этими удобствами.
Но ни контрабандист, ни жилец нижнего этажа не имеют права, потому что выгодами, вытекающими для них из существования данной юридической обязанности, они могут пользоваться лишь постольку, поскольку фактические обстоятельства делают это возможным.
Если же обстоятельства сложатся иначе и воспользоваться этой выгодой для них окажется невозможным, они не могут требовать ни от кого, чтобы фактические обстоятельства были изменены ради предоставления им возможности ходить по лестнице, устланной ковром, или заниматься с выгодой провозом контрабанды.
Напротив, лицо, имеющее право, в случае, если фактические обстоятельства мешают осуществлению его права, может требовать изменения этих обстоятельств согласно с постановлениями юридической нормы.
Следовательно, мы должны также отличать правомочие, как возможность, прямо обусловленную правообязанностью, от фактической возможности пользоваться случайными последствиями осуществления установленного права. Действие юридических норм, выражающееся в установлении такого рода возможности, Иеринг назвал рефлективным действием права.
Соответствующая праву обязанность может быть возложена на всякого приходящего с другим лицом в столкновение по поводу пользования данным объектом. В таком случае объект обязанности определяется не личным признаком, а объективным: столкновением при пользовании данным объектом.
Права, которым соответствует такая общая обязанность всех, могущих прийти в соприкосновение с данным объектом, называются правами вещными. Их называют также правами против каждого.
Противоположность вещным правам составляют права личные. Соответствующая им обязанность возлагается только на индивидуально определенное лицо; только в отношении к нему и могут быть осуществляемы такие личные права. Примером прав вещных может служить право собственности. Собственник может требовать от каждого, чтобы тот не мешал ему пользоваться своей собственностью. Примером прав личных служат все вообще права на услуги других лиц.
Право непременно предполагает соответствующую обязанность. Если нет соответствующей обязанности, будет простое дозволение, а не правомочие. Но обязанность может всегда существовать и без соответствующего правомочия.
Это бывает в тех случаях, когда интерес, составляющий содержание соответствующего права, еще только нарождается или прекратился только временно. Так, обязанности не вредить жизни утробного младенца нет соответствующего права, так как зародыш, находящийся в утробе матери, не может быть еще субъектом прав.
Обязанность тут установлена в ожидании права на охрану жизни имеющего родиться ребенка. Так же точно, когда кредитная бумага на предъявителя потеряна и временно не находится ни в чьем обладании, обязанности кредитора по этой бумаге не соответствует временно ничье право.
Обязанность тут сохраняется, потому что бумага может быть найдена вновь другим лицом, приобретающим в силу этого самого права по такой бумаге на предъявителя. Подобного рода случаи Иеринг называет пассивным действием права.
Мы определили правомочие как возможность осуществления интереса, прямо обусловленную соответствующею обязанностью. Этим определением указывается внешняя и внутренняя сторона правомочия.
С внешней, формальной стороны правомочие представляется притязанием (Rechtsausspruch) управомоченного на исполнение обязанности со стороны правообязанного, с внутренней, материальной стороны правомочие представляется возможностью осуществления своего интереса, а так как осуществление интересов всегда предполагает пользование для того какими-нибудь силами, то содержание правомочия составляет вообще пользование.
Пользование предполагает только наличность потребностей, хотя бы даже несознаваемых, притязание — непременно сознательно направленную к тому волю. Но воля наша может определяться не только нашими собственными потребностями, но и чужими. Человек может действовать и в чужом интересе, но не может за другого пользоваться благами жизни.
Поэтому пользование неотделимо от субъекта потребности: притязание же на исполнение обязанности, обеспечивающей возможность удовлетворения потребности, может быть осуществляемо и другими лицами. Это бывает, во-первых, по необходимости, когда у субъекта потребности нет сознательной или достаточно сознательной воли.
Тогда для обеспечения действительной возможности удовлетворения его интересов необходимо, чтобы им служила чужая сознательная воля: так, за идиотов и малолетних действуют их опекуны. Это бывает, во-вторых, ради удобства, когда разграничивается общий интерес целой группы лиц.
Вместо постоянного совместного действия всех их воль, к служению общему интересу приурочивается одна так или иначе определяемая воля. Тогда получается то, что называют юридическим лицом.
Но и при таком расхождении субъектов воли, служащей данному интересу, и самого интереса, действительным субъектом права должен быть признан все-таки субъект интереса, дестинатарий, а не субъект воли, диспозитарий. Служение воли чужому интересу образует не право, а обязанность.
С другой стороны, не всякий, кто в силу существования юридической нормы получает возможность чем-либо пользоваться, есть субъект права: получающий такую возможность вследствие рефлективного действия права не имеет сам права.
Субъектом права будет только тот, за кем возможность пользования обеспечивается соответственным правопритязанием, хотя бы притязание это осуществлялось и чужою волею[1].
Содержание правомочия составляет пользование объектом. Таково общее определение содержания правомочия. Но пользование представляется весьма различным по объему.
Пользование, во-первых, может быть простым пользованием, не предполагающим ни возможности устранять других от пользования тем же объектом, ни возможности изменять способы пользования. Простое пользование заключается только в возможности пользоваться объектом наряду с другими и согласно уже данному ему назначению.
Такое пользование есть основной элемент содержания правомочия в том смысле, что он необходимо присущ каждому праву: меньшего объема содержания право уже не может иметь. Примером этого минимального объема могут служить права пользования публичными вещами, например, общественными дорогами.
Пользование есть не только основной, но, так сказать, и естественный элемент правомочия, обусловленный самой природой наших потребностей, а не осложнением общественных отношений. Простое пользование служит непосредственно удовлетворению человеческих потребностей. Поэтому и осуществлять пользование могут только физические лица. Юридические лица сами непосредственно не могут пользоваться объектами своих прав.
Вторым элементом в содержании права является владение, заключающееся в возможности устранять других лиц от пользования объектом нашего права. Например, нанятым имуществом наниматель может не только пользоваться для непосредственного удовлетворения своих потребностей, но имеет и власть исключить от пользования им всякое другое лицо, хотя бы сам в данный момент и не пользовался имуществом.
По существу своему владение есть только условие, облегчающее и обеспечивающее беспрепятственное пользование объектом. Но вместе с тем оно имеет и самостоятельное значение. Владение расширяет пользование, так сказать, за его естественные пределы. Право простого пользования человек приобретает только на то, что ему самому нужно.
Владение же дает возможность эксплуатировать в свою пользу нужду других. Если человек имеет право в силу владения вовсе не допустить других к пользованию данным объектом, то он вправе также допускать их к тому под теми или другими условиями, в частности и за вознаграждение.
Отсюда выгода приобретать во владение и такие вещи, которые нам самим не нужны, но из которых мы извлекаем для себя пользу, предоставляя их за определенное вознаграждение в пользование других лиц.
Третий элемент содержания права, это — право распоряжения (jusdisponendi). Иеринг определяет его как право изменять способы пользования. Пользование и владение не исключают в себе такой власти распоряжения.
Пользователь и владелец должны сохранять неизменным раз данное объекту назначение. Нанявший дом, например, не может его перестраивать или срубить на дрова. Власть распоряжения составляет высший объем права.
Право распоряжения, в свою очередь, распадается на три различных элемента. Распоряжение объектом предполагает прежде всего право изменять способы пользования, не уничтожая объект и не передавая права на него другому: это так называемое abutendi.
Затем к праву же распоряжения относится и право передачи права на данный объект другому: право отчуждения alienandi, так как это есть выбор особого способа воспользоваться объектом. Наконец, третий элемент права распоряжения составляет право уничтожения объекта, jus disponendi de substantia. Этот вид права распоряжения применим только к одной группе объектов — к вещам.
[1] Так именно определяет субъект права Bematzik. Kritische Studien uber den Begriff der juristischen Person (Archiv, f. off. R. В. V. 1890. S. 223). – Rechtssubjekt ist der Trager eines jeden menschlichen Zweckes, den die herrschende Rechtsordnung als Selbstzweck dadurch anerkennt, dass sie dem zu seiner Realisirung erforderlichen Willen rechtliche Kraft verleiht.
Большинство юристов, напротив, для определения понятия субъекта права обращают внимание или только на право притязания, или только на пользование и потому приходят к совершенно несостоятельным выводам.
Этим, конечно, объясняется парадоксальное учение Беккера (System I. S. 56), что субъект права на имущество тот, чьи долги удовлетворяются из этого имущества: как будто не зная, кому принадлежит имущество, можно определить, чьи долги на него падают!
