Savigny. System d. heut. romischen Rechts. В. I. Ihering. Geist d. rom. Rechts В. Ill; Ihering. Zweck im Recht. В. I. S. 72; Muller. Die Elemente des Rechts und der Rechtsbildung. 1878. Bierling. Zur Kritik der juristischen Grundbegriffe. II. S. 49-148; Regelsberger. Pandekten. I. 1893. S. 57-82; 195-233.
Neunter. Wessen und Arten der Privatrechtsverhaltnisse. 1886; Plosz. Beitrage zur Theorie des Klagerechts. 1880. S. 65-76; Puntschart. Die modern Theorie des Privatrechts und ihre grundbegriffischen Mangel. 1893; Муромцев. Определение и основное разделение права. 1879 С. 53-122.
Так как юридическое отношение есть тоже житейское, бытовое отношение, только регулируемое юридической нормой, то для надлежащего выяснения этого понятия необходимо обратиться к понятию отношения вообще.
Всякое отношение предполагает связь, зависимость и вытекающую из этой зависимости возможность воздействия. Где нет зависимости, нет и отношения. Так, если между данными, напр., тригонометрическими величинами, существует определенное отношение, это значит, что они зависимы друг от друга, что изменение одной из них вызывает соответственное изменение всех других.
Так, если между данными явлениями существует отношение причинной связи, это значит, что следствие зависит от причины, что наличность причины вызывает за собой наступление следствия.
Напротив, если между чем-нибудь нет никакой зависимости, говорят, что одно к другому не имеет никакого отношения. Точно так же и все людские отношения состоят в той или иной зависимости между людьми, в возможности того или иного воздействия их друг на друга.
Взаимная зависимость людей создается множеством разнообразных условий, которые все можно свести к трем категориям: условия физиологические, экономические и психические. Уже физиологические различия пола, возраста ведут к взаимной зависимости людей. Для удовлетворения полового влечения индивид нуждается в сближении с индивидами другого пола.
Рождающийся ребенок требует попечений родителей, дряхлые родители — попечений детей. К этому присоединяется действие физиологического же закона наследственности. В силу этого закона люди одного происхождения представляют между собой сходство в физическом и психическом отношении, и таким путем само собой установляется естественная группировка людей, независимо от их воли, по племенным различиям.
Наконец, нельзя не обратить внимания и на передачу людьми друг другу болезней и путем заразы, и путем наследственной передачи, так что и в отношении здоровья они зависимы друг от друга.
Точно так же и потребность человека пользоваться силами внешней природы, служащая основанием экономической деятельности, приводит к взаимной же зависимости людей. Силы отдельного человека оказываются слишком слабыми в борьбе с представляемыми окружающей средой препятствиями, и люди видят себя вынужденными прибегнуть к сотрудничеству в двоякой его форме: к простому сотрудничеству, т. е. к производству работы соединенными силами, сообща, и к сотрудничеству сложному или так называемому разделению труда, причем каждый делает разное, но каждый для всех и все для каждого.
Психическая жизнь человека еще более увеличивает эту взаимную зависимость людей, так как потребность в обмене мыслей есть одна из самых сильных в человеке, вообще чрезвычайно тяжело переносящем одиночество.
И зависимость людей друг от друга в психическом отношении тем сильнее, что в психическом развитии человека социальный фактор играет, можно сказать, первенствующую роль. Наш душевный склад есть в большей своей части не наше личное достояние, а продукт жизни того общества, к которому мы принадлежим.
Стоит только вспомнить важную роль, какую играет в психическом развитии язык, являющий по самому существу своему непременно продукт общественной жизни, непременно общий всему обществу, отнюдь не могущий быть особой принадлежностью данного только индивида.
Установляющаяся таким путем взаимная зависимость людей возрастает в силе, по мере развития общественной жизни. Даже физиологические условия зависимости действуют все с большей и большей силой. С развитием общественной культуры, время, в течение которого человек находится в зависимости от своих родителей, все более удлиняется.
Связи, соединяющие супругов, делаются интенсивнее, так как отношения их не ограничиваются уже только половой и воспитательной сферой, но получают и нравственное содержание. К действию наследственности присоединяется воспитание, прививающее к воспитываемому и то, что почему-либо не унаследовано им от предков.
Возрастающая густота населения и большая тесность жилищ делает все большей и санитарную, так сказать, зависимость людей. Возрастание силы действия экономических условий зависимости совершается еще в большей прогрессии. Тут действует с одной стороны возрастание потребностей, с другой — увеличивается разделение труда.
Общественное развитие неразрывно связано с развитием умственным и нравственным, оно расширяет умственный кругозор людей, оно расширяет и нравственные их интересы, распространяя все на больший и больший круг лиц нравственную солидарность.
В силу всех этих условий, человеческая жизнь слагается из ряда самых разнообразных отношений к другим людям. Сами по себе эти отношения имеют чисто фактический характер, представляя собою фактическую зависимость и основанную на ней фактическую же возможность воздействовать друг на друга.
Но насколько люди в своей деятельности руководятся юридическими нормами, это приводит к превращению фактических отношений в юридические, фактической зависимости — в юридическую обязанность, фактической возможности воздействия — в право, правомочие.
Юридические нормы, разграничивая людские интересы, неизбежно ограничивают осуществление отдельных интересов, налагая на людей обязанности ради обеспечения возможности осуществления чужих интересов.
Поэтому к фактическим основаниям взаимной зависимости право присоединяет новое, юридическое. Раз мои отношения к другим людям определены правом, осуществление моих интересов ставится в зависимость не только от фактических условий, но также и от моих правообязанностей.
Вместе с тем, соответственно этим обязанностям для других установляется возможность особой формы воздействия на меня в форме правовых притязаний. Таким образом, юридические отношения предполагают юридическую связь зависимости в форме правообязанности и обусловленное этой зависимостью правопритязание или право, полномочие.
У римских юристов регулируемые правом отношения и обозначались выражением juris vinculum. Для них характерною особенностью юридических отношений представлялась именно связанность их объективным правом.
Активная же сторона юридического отношения, правовое притязание, так мало обращала на себя их внимание, что у них не выработалось понятие субъективного права в смысле правомочия[1].
Напротив, западно-европейские юристы, начиная уже с глоссаторов, придают особенное, главное значение активной стороне отношения, правопритязанию, так что не правопритязания они выводят из правоотношения, а наоборот, и отношение рассматривают как последствия правопритязания.
Это объясняется свойственным германским народам субъективизмом, в противоположность объективизму древности, и тем, что христианское учение с особенною силою выдвинуло значение воли.
Поэтому западно-европейское понимание права видит в субъективной стороне права не обусловленную юридическими нормами связанность, vinculum, а признанную и охраняемую правом свободную волю индивида.
Из юридического признания воли личности вытекает уже затем, как естественное следствие, обязанность других не вторгаться в сферу, отмежеванную данной воле, и самые отношения между взаимно признающими друг друга волями.
В последовательном своем развитии это воззрение приводит к совершенному отрицанию понятия юридического отношения и к замене его просто понятием субъективного права, в смысле правопритязания, как это и делает Бринц[2].
Признание главного и даже исключительного значения за одним только правопритязанием несогласимо, однако, с действительным характером юридических явлений. В особенности в области публичного права невозможно признать правопритязание главной, основной формой появления действия права.
В публичном праве ярче и определеннее всего выступают именно правообязанности; они точно определены, по содержанию, они возлагаются всегда на точно определенных лиц. Напротив, публичные права представляются, так сказать, лишь отражением обязанностей и предоставляются неопределенному кругу лиц, могущих быть в том заинтересованными.
Почти все содержание государственного права сводится к учению об обязанностях органов власти: предоставленные им права имеют значение лишь условия, обеспечения возможности исполнения их обязанностей. Так, судьи прежде всего обязаны отправлять правосудие, и лишь для обеспечения возможности выполнить эту функцию они наделены известными правами.
Но точно так же и не все отношения частного права могут быть объяснены, как последствие лишь признанного права притязания. Таковы в особенности явления пассивного действия права, как их называет Иеринг. Это те случаи, когда правообязанность существует без соответствующего ей правопритязания.
Таковы, например, обязанности, налагаемые правом для обеспечения интересов имеющего родиться ребенка; таковы обязанности дебитора по обязательству на предъявителя, которое в данное время никому не принадлежит; обязанности хозяина praedia servientis в отношении к praedium dominans, в положении res nullius.
Эти примеры показывают, что правообязанность может существовать и без соответствующего ей права и, следовательно, никак нельзя все правоотношения выводить из правопритязания. Наоборот, правопритязание невозможно без соответствующей ему обязанности.
Если никто не обязан сообразоваться с моим правопритязанием, если оно ни для кого не обязательно, оно не может иметь ровно никакого значения. Поэтому и в юридических, как и во всяких других отношениях, основное значение имеет пассивная сторона, обязанность, связь.
Необходимость признать основное значение не за активной, а за пассивной стороной правоотношения, уже сознается теперь и цивилистами. Так, Пунчарт даже считает необходимым для этого понятие юридического отношения заменить понятием юридической связности (Rechtsverband), как он переводит римское juris vinculum.
Едва ли, однако, это удобно. Юридическое отношение — термин установившийся, привычный, и представляет то преимущество, что в нем содержится указание именно на обе стороны действия объективного права, и на правовую возможность, и на правовую связность.
Каждое юридическое отношение определяется частью фактическими условиями, частью юридическими нормами. Нет таких отношений, которые бы всецело и исключительно определялись только правом, в которых бы участники отношения требовали друг от друга и делали друг другу только то, на что они уполномочены и к чему обязаны законом.
Отношение, напр., жены и мужа, домохозяина и квартиранта, нанимателя и наемника, кроме права, определяется и разнообразными бытовыми условиями: общественным положением участников отношения, их имущественной состоятельностью, характером, взаимным расположением, нравственными и религиозными убеждениями и т. д.
Разнообразием бытовых условий и создается особенная индивидуальная физиономия каждого отдельного конкретного отношения. Юридическая же форма всех однородных отношений, напр., всех браков, всех наймов, совершенно одинакова, потому что ко всем однородным отношениям применяется одна и та же общая юридическая норма.
Так как юриста непосредственно интересует именно юридическая форма отношений, то понятно, что для юридического исследования представляется весьма важным отделять общую юридическую форму однородных отношений от разнообразного фактического содержания.
С этой целью юристы конструируют мысленно представление о таких юридических отношениях, которые бы всецело и исключительно определялись одними только юридическими нормами.
В таком воображаемом отношении все конкретное разнообразие фактической обстановки отпадает: остается одна только общая для всех однородных отношений юридическая форма. Такие воображаемые, чисто юридические отношения называются юридическими институтами.
Они представляют собою отвлечение, абстракцию юридической формы от конкретного фактического содержания отношений. Так как юридическая форма одинакова для всех отношений определенной категории, то юридический институт служит как бы общим типом для всех отношений известного рода.
Разнообразные интересы, составляющие содержание общественной жизни, так тесно переплетены между собою, что юридические отношения, имеющие своим основанием столкновения этих интересов, не представляются обособленными и разрозненными, а, напротив, составляют одно целое.
Совокупность юридических отношений называют юридическим бытом. Соответственно с этим и юридические институты, как общий тип юридических отношений, составляют из себя также одно связное целое. Совокупность юридических институтов называется юридическим порядком.
Каждое юридическое отношение, как мы видели, слагается из права и обязанности. Но и право, и юридическая обязанность не могут существовать сами по себе. Они непременно составляют принадлежность какого-нибудь субъекта. Поэтому необходимым элементом каждого юридического отношения являются субъекты права и обязанности.
Однако этим не исчерпываются необходимые элементы юридического отношения. Право есть возможность осуществления интереса, а осуществление наших интересов предполагает непременно пользование для этого теми или другими средствами.
Поэтому каждое право необходимо должно иметь свой объект, пользование которым и ведет к осуществлению интереса, составляющего содержание права. Таким образом, каждое юридическое отношение предполагает субъекта права, субъекта обязанности и объект. Этими элементами и определяется структура юридических отношений.
Но учение об юридических отношениях не может ограничиться рассмотрением одной только структуры. Юридические отношения не остаются неподвижными: с изменением интересов они возникают, изменяются, прекращаются. Поэтому, кроме их структуры, необходимо рассмотреть также форму и условия их движения.
[1] Bekker. Pandekten. 1.1886. S. 46.
[2] Brinz. Archiv f. civil. Praxis. Bd. LXX. S. 379.
