Правило о гласности судебного заседания принадлежит к числу наиболее существенных форм судопроизводства, так как творцы нового нашего процессуального законодательства исходили из мысли, что “публичность судебных заседаний есть одна из лучших гарантий правильности судебных действий и одно из главных условий доверия общества к суду”[1].
Поэтому нарушение его кассационной практикой всегда признавалось достаточным основанием для отмены судебного производства (1866/45; 1867/337 и 595), хотя бы оно было допущено с согласия сторон[2].
Но это правило небезусловно. Оно допускает ограничения, частью естественные, в самой природе вещей лежащие, частью легальные, из специальных постановлений закона.
Естественные ограничения гласности устанавливаются прежде всего размером судебного зала. Правосудие отправляется ныне не под открытым небом, не на общественных полях или городских площадях, а в особо устроенных для того зданиях.
Число помещений для посторонней публики небезгранично; она допускается в такой лишь мере, которая не препятствует надлежащему ходу процесса и его требованиям относительно уединения свидетелей, присяжных заседателей и самих судей.
Как только эта мера достигнута, от суда зависит воспретить дальнейший доступ посторонних лиц; основанные на этом распоряжения суда не подлежат кассационной поверке. Закон 1887 г. оговорил это условие, хотя оно соблюдалось и предшествовавшей практикой (1873/120, Полозова и Эзельберга).
Другое естественное ограничение гласности лежит в поведении публики, допущенной в зал суда. В присутственной комнате судебного места посторонние лица помещаются отдельно от судей и лиц, в деле участвующих (ст. 139 УСУ). Все они обязаны соблюдать правила благопристойности, порядок и тишину, беспрекословно повинуясь в этом отношении распоряжениям суда (ст. 154).
Виновных в нарушении этого правила посторонних лиц председатель, или первоприсутствующий, может или удалить из зала заседания, или даже задержать под стражей на время не свыше 24 часов, а если невозможно различить, кто именно учинил нарушение, то при безуспешности сделанного внушения он может выслать из зала заседания всех посторонних (ст. 155, 156).
В случае, если нарушения эти допущены кем-либо из участвующих в деле лиц или их поверенных, а также когда лица эти без всякой надобности для дела позволят себе оскорбительные выражения или оглашение обстоятельств, позорящих противника, то председатель, или первоприсутствующий, вправе сделать виновному предостережение или выговор, предварив, что при повторении он будет удален из присутствия, а если действительно такое нарушение повториться, то виновный может быть подвергнут удалению (ст. 157, 158 УСУ; ст. 617, 618 УУС).
Те же права принадлежат председателю мирового съезда (ст. 68 УСУ), но власть мирового судьи, земского начальника, городского судьи и уездного члена несколько уже; виновных в нарушении правил благопристойности, порядка и тишины они останавливают сперва напоминанием, а при повторении могут определить денежное взыскание по 3 р. и даже удалить неповинующихся из присутствия (ст. 67 УСУ; ст. 4 Правил о производстве судебных дел, подведомственных земским начальникам, 1889 г.).
[1] Журн. соед. деп. Госуд. Совета. 1864. № 47. С 56
[2] Правило о гласности суда есть правило публичного свойства; произвол сторон изменять его не может, за исключением одного лишь случая, в законе (п.3 ст.89 УУС) указанного.
Впоследствии Сенат допустил отступление от этого начала, разъяснив, что сторона, по просьбе которой были закрыты двери заседания, не может ходатайствовать об отмене на этом основании состоявшегося приговора (1876/14, Тупицина и Эрлангера).
