Право собственности[1] (proprietas, dominium, proprieté, proprietà Eigenthum) самое важное и самое обширное среди вещных прав. Оно предоставляет своему обладателю наибольшую меру власти, какая только может существовать в общежитии над телесными вещами. Вследствие этого оно имеет первостепенное значение в экономическом, социальном и политическом отношениях.
Понятие
Теория[2]. Относительно понятия права собственности в современной литературе существуют два наиболее распространенных воззрения. По одному, право собственности представляет собою полное, неограниченное и исключительное юридическое господство лица над телесной вещью (Савиньи, Пухта, Барон, Унгер, Виндшейд, у нас г. Победоносцев).
Барон определяет право собственности как «полное и исключительное правовое господство лица над телесною вещью». По словам Пухты, «право собственности есть полное юридическое подчинение вещи, полное господство над физическим предметом».
Виндшейд говорит: «право собственности дает воле управомоченного лица решающее значение (macht entscheheidend) для вещи во всей совокупности ее отношений. Это проявляется в двояком направлении: 1) собственник может воздействовать на вещь, как хочет, 2) никто другой не смеет без его согласия воздействовать на нее…
Право собственности само по себе неограниченно; но оно терпит ограничения. То или иное из совокупности отношений, в которых вещь, в силу права собственности, подчинена воле управомоченного лица, может быть особым предписанием закона или другим отношением исключено и изъято из-под власти собственника.
Вследствие этого собственник не перестает быть собственником, так как его воля все-таки остается решающей для вещи в совокупности ее отношений. Как только ограничение собственности отпадает, собственность тотчас же вновь развертывает всю свою полноту».
«Право собственности, – замечает г. Победоносцев, – является совершеннейшим и полнейшим из всех прав: право исключительного и полного господства… Но оно подлежит ограничениям, истекающим из условий общественной и гражданской жизни»[3].
По другому воззрению, право собственности нельзя назвать полным и исключительным, ибо в действительности оно всегда ограничивается законом и правами других лиц, а потому его следует определить как высшее и наиболее полное, но все-таки ограниченное юридическое господство над вещью (Гартман, Брунс, Ранда, Иеринг, Дернбург, у нас Мейер, Гамбаров).
Ранда определяет право собственности так: это «предоставленная объективным правом и ограниченная им юридическая возможность относительно полнейшего, непосредственного господства над телесной вещью». По словам Иеринга, «собственность не заключает в себе идеи абсолютного господства, так как это противоречит требованиям общественности».
Гораздо раньше такое же мнение было высказано у нас Мейером. «Нередко, даже обыкновенно, – говорит он, – определяют право собственности, как безусловное, неограниченное, полное господство лица над вещью.
Но такое определение расходится с действительностью: если рассматривать право собственности, как оно существует в действительности, то оказывается, что оно существует и без такой безусловности, неограниченности и полноты; оказывается, что нигде нет неограниченного права собственности.
Неограниченное юридическое господство лица над вещью даже неудобомыслимо: право есть понятие о мере, ограничении свободы, так что понятие об ограничении лежит в самом понятии о праве; право собственности есть только вид права, следов, и на нем должен отразиться и действительно отражается характер ограниченности.
Одно то, что многие виды осуществления права собственности были бы в то же время нарушением права собственности других лиц, уже представляет нам право собственности ограниченным. Но кроме того, каждый юридический быт знает много ограничений, не зависящих от нарушения чужого права; так что и без этих ограничений ничье право не было бы нарушено. Это сознают все.
И даже те юристы, которые признают право собственности полным, неограниченным и безусловным господством лица над вещью, не могут упустить из виду его ограничений и потому называют право собственности полным господством лица над вещью, в тех пределах, в которых установлено это право в юридическом быту.
Но очевидно, что такое определение противоречит себе: оно считает право собственности полным и неограниченным господством лица над вещью, а между тем говорит, что это неограниченное господство – в известных пределах.
Возвращаясь к нашему сравнению права собственности с другими вещными правами, мы видим, что характеристика права собственности заключается не в полном господстве лица над вещью, а в том, что господство собственника над вещью полнее всякого другого господства.
И право собственности можно определить так: оно есть полнейшее, сравнительно с другими правами, господство лица над вещью, признаваемое юридическими определениями».
Другой русский автор – проф. Гамбаров, основываясь на аналогичных соображениях, выставил такое определение: «право собственности есть относительно полная защита от посягательства третьих лиц пользования благами, на которые оно распространяется, но лишь в пределах ограничений и обязанностей, налагаемых законом, ввиду общественного интереса»[4].
Кроме приведенных двух воззрений на сущность права собственности, существовал и существует целый ряд других.
Старые писатели видели сущность права собственности в возможности распоряжаться субстанцией вещи. Это мнение ныне всеми оставлено. Некоторые из современных ученых, подчеркивая значение воли собственника, выражаются так: вещь, в качестве объекта, всецело поглощается волею лица, ассимилируется личностью, становится частью ее (Гиртаннер, Лейст, Вирт).
Другие, исходя из того положения, что право существует в отношениях между лицами, а не лицами и вещами, называют собственником «того, кому дана нормами относительно наибольшая мера защиты против пользования вещью со стороны третьих лиц» (Тон, аналогично Шлосман).
Бринц определяет собственность как «непосредственную, акцессорную, исключительную юридическую связь телесной вещи с лицом», а Пунтшарт – как «такую юридическую связь вещи с лицом, вследствие которой она предназначается служить всем целям лица, для осуществления которых она годна»[5].
Но, несмотря на разнообразие даваемых праву собственности определений, нетрудно заметить, что общепризнанными являются два обстоятельства: во 1-х, что право собственности дает лицу наиболее обширное и полное юридическое господство над вещью и во 2-х, что это господство должно быть ограничиваемо и на самом деле ограничивается в некоторых отношениях ради интересов общежития.
Иностранные законодательства. Понятие права собственности определяется положительными законодательствами весьма различно.
Согласно римскому праву, «собственность есть полное господство над вещью» (plena in re potestas), или, иначе, «право употребления, пользования и распоряжения вещью, поскольку это допускается правом» (jus utendi, fruendi et abutendi re, quatenus juris ratio patitur).
Французский (ст. 544), итальянский (ст. 436) и испанский (ст. 348) кодексы выражаются так: «собственность есть право пользоваться и распоряжаться вещью самым безусловным образом, лишь бы из нее не было делаемо воспрещенное законом употребление».
По саксонскому уложению, «право собственности дает полное и исключительное господство над вещью» (ст. 217). Австрийское (§ 354) и прусское (I, VIII, § 1) уложения воспроизводят старинное учение, по которому право собственности состоит в возможности распоряжаться субстанцией вещи.
Австрийское уложение прибавляет еще: «субстанцией и выгодами», а прусское – «субстанцией вещи или права», распространяя, таким образом, термин «собственность» за пределы его точного значения.
Однако если рассмотреть постановления этих законодательств по частным вопросам учения о собственности, то надо будет прийти к заключению, что по всем законодательствам право собственности является самым полным и обширным юридическим господством над вещью, ограниченным в некоторых отношениях специальными предписаниями.
Русское право[6]. Статья 420 Х т. дает следующее определение права собственности: «кто, быв первым приобретателем имущества по законному укреплению его в частную принадлежность, получил власть, в порядке, гражданскими законами установленном, исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжать оным вечно и потомственно, доколе не передаст сей власти другому, или кому власть сия от первого ее приобретателя дошла непосредственно или через последующие законные передачи или укрепления: тот имеет на сие имущество право собственности. Это определение, вопреки мнению некоторых юристов[7], крайне неудачно, так как не соответствует частным постановлениям нашего законодательства.
Во 1-х, согласно ст. 420, право собственности может быть приобретено либо «по законному укреплению в частную принадлежность», либо путем «передачи и укрепления» от другого лица. Между тем на самом деле оно приобретается и другими способами (по давности, находке, овладению).
Во 2-х, выражение «исключительно и независимо от лица постороннего» противоречит действительности, так как собственность подлежит ограничениям в пользу посторонних лиц. В 3-х, понятия «владеть, пользоваться и распоряжаться» не исчерпывают содержания права собственности.
В 4-х, право собственности прекращается не только тогда, когда собственник «передаст его другому», но и по иным причинам, как-то: в силу экспроприации, давности владения другого лица.
Поэтому, основываясь на других постановлениях закона о праве собственности, следует изменить определение ст. 420 следующим образом: право собственности есть возможность полного и всестороннего юридического господства над телесными вещами, поскольку она не ограничена самим законом или правами посторонних лиц.
Из этого определения вытекают следующие признаки права собственности.
1) Право собственности предоставляет своему обладателю возможность не только фактического, но и юридического, т.е. охраняемого законом от всяких нарушений и притязаний, господства над вещью. Этим право собственности отличается от простого владения как чисто фактического господства.
2) Господство, основывающееся на праве собственности, отличается полнотой и всесторонностью, т.е. может выражаться во всевозможных воздействиях на вещь.
3) Объектом права собственности служат только телесные вещи, так как только над ними господство человека может быть полным и всесторонним. Бестелесные вещи (права), а также действия других лиц, продукты умственного труда (литературные и музыкальные произведения) и прочие возможные объекты прав, по существу своему, не допускают подобного господства.
4) Полнота и всесторонность права собственности ограничиваются, с одной стороны, специальными постановлениями закона, а с другой – правами других лиц на данное имущество. Но как только какое-либо из этих ограничений отпадает, право собственности тотчас же расширяется в своем объеме. Это свойство его некоторые называют упругостью (эластичностью).
Многие из наших цивилистов, ввиду неудовлетворительности 420 ст., выводят определение права собственности из остальных статей, посвященных ему. Но каждый из них предлагает иную формулу.
Так, по Мейеру, «право собственности есть законное господство лица над вещью, в силу которого лицо может ею владеть, пользоваться и распоряжаться»; по Куницыну, оно есть «вытекающая из принадлежности, укрепления или освоения имущества известному лицу власть сего последнего исключительно и независимо от лица постороннего, в пределах, законом установленных, владеть, пользоваться и распоряжаться тем имуществом вечно и потомственно, доколе не передаст его другому»; по Кавелину, «правом собственности называется закрепление за одним лицом или несколькими лицами всех отношений к вещи (реальному предмету или праву), которому придается юридическое значение»; по г. Анненкову, «право собственности есть основанное на законном укреплении, или титуле, полное, исключительное и бессрочное правовое господство или власть лица над телесной вещью, в силу которой оно вправе владеть, пользоваться и распоряжаться ею в пределах, законом определенных»[8].
Терминология нашего законодательства неустойчива. В 1-м примечании к ст. 420 Х т. прямо сказано, что взамен «права собственности» часто употребляются в законах выражения «право вотчинное и крепостное», «вечное и потомственное владение» и даже просто «владение». Кроме того, во 2-м прим. к той же статье совершенно неправильно названы видами собственности исключительные права (авторское право и привилегии на изобретения).
[1] Новейшие сочинения общего характера, рассматривающие право собственности с исторической, социальной, экономической или философской стороны. Лавелэ. Первобытная собственность, 1875; Чичерин. Собственность и государство, 1884; Летурно. Эволюция собственности, 1889;
Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства, 1894; Ковалевский. Очерк происхождения и развития семьи и собственности, 1895; Wagner. Volkswirtschaftslehre, I, § 254–286; Schäffle. Bau und Leben des soc. Körpers, 1878, 12 Abschn.; Lindwurm. Das Eigenth. und die Menschheitsidee, 1878; Samter. Das Eigenth. in seiner soc. Bedentung, 1879.
Tarde. Les transformations du droit, 1894, ch. IV; Valenti. Le forme primirive e la teoria economica della proprietá, 1893; Chimenti. II diritto di proprietá nello stato costituzionale, 1894.
Россия. Монографии нет. Наиболее обстоятельно изложено учение о праве собственности Варадиновым (Исследования об имущ. или веществ. правах, ч. I), гг. Победоносцевым (Курс I, § 14–67) и Анненковым (Система, II, стр. 5 – 376).
Рим. Sell. Römische Lehre des Eigenthums, 1852; Pagenstecher. Die röm. Lehre vom Eigenthum in ihrer modernen Anwendbarkeit, 1857–1859; Landsherg. Die Glosse des Accursious und ihre Lehre vom Eigenthumsrecht, 1883; Hastron. De la proprieté en dr. rom., 1866; Destrais. De la proprieté et des servitudes en dr. röm., 1885; Appleton. Proprieté prétorienne, 1889; Barinetti. Della proprietá secondo il dir. rom. e il dir. civ. ital., 1887.
Современные государства зап. Европы. Valette. Da la proprieté et de la distinction des biens, 1879; Demolombe. Traité de la distinction des biens, de la proprieté etc., 1881; Buniva. Dei beni e della proprieta secondo il cod. civ. ital., 1869; Rascio. Sistema positivo del-dir. di poss. e propr., 1887; Binaldi. Della proprietà mobile secondo il cod. civ. it., 1881; Randa. Das Eigenthumsrecht nach oesterr. R., 1884 (2 изд. 1893 г.).
[2] Обзор различных воззрений можно найти в след. соч.: Samter. Das Eigenthum in seiner socialen Bedeutung, 1879, I, гл. I; Piccinelli. Studi e ricerche intorno alla definizione: dominium est jus utendi etс., 1886; Randa. Ук. соч., § 1; Puntschart. Die moderne Theorie des Privatrechts, 1893, 62 ff. (содержание этой книги изложено г. Курдиновским в «Журн. Мин. Нар. Просв.», 1894, кн. 6 и 7).
[3] Барон. Система рим. пр., § 125; Пухта. Курс, §144; Windscheid. Pand., § 167; Победоносцев, § 15.
[4] Randa, § 1, стр. 1; Иеринг. Цель в праве, 1, 1881, 379; Мейер, 234–235; Гамбаров. Добровольная и безвозмездная деятельность в чужом интересе, 1879, 1, 114.
[5] Girtanner (Jahrb. f. Dogm., III B., 67 ff., S 3 ff.); Leist. Civilist. Studien, III, 11, 46, 49 ff.; Wirth. Beiträge, 1856, § 19–23; Thon. Rechtsnorm und Subject. Recht, I, 161 ff.; Schlossmann. Der Vertrag, 267; Brinz. Pand., I, § 130; Puntschart, 74.
[6] Полежаев. О праве собственности по рус. зак. («Журн. Мин. Юст.», 1861, № 3); Куницын. Право собственности по определению его в Своде Зак. (там же, 1866, № 3); Анненков. Система, II, 13–20.
[7] Напр., Варадинова (Исслед. об имущ. пр., 1, 10).
[8] Мейер, 235; Куницын, 425; Кавелин. Права и обязанности по имуществам и обязат., 71; Анненков, 20.
