Брак как учреждение юридическое представляется союзом двух лиц разного пола, удовлетворяющим известным юридическим условиям и дающим известные гражданские последствия[1].
Понятно, что это определение брака чисто формальное: сказать, что брак есть союз двух лиц разного пола, удовлетворяющий известным юридическим условиям и дающий известные гражданские последствия, не значит определить содержание брачного союза.
Оно не исчерпывается даже перечислением всех прав и обязанностей, вытекающих из брака, так что в области права нет возможности дать полное определение брачному союзу, а понятие о нем устанавливается вне области права – в религии и нравственности.
История свидетельствует, что религия всегда является блюстительницей различных общественных учреждений (на низшей ступени человеческого общения религия и право даже составляют одно и то же. – А. Г.). Точно так же она с древнейших времен взяла в свое ведение брак как учреждение, составляющее основу всего общественного быта, как ядро развития цивилизации.
С точки зрения религии брак представляется учреждением, состоящим под покровительством божества; по учению же православной церкви – даже учреждением, совершаемым с его участием, – таинством.
Равным образом и закон нравственный, независимо от религии, принимает в свою область учреждение брака и признает его союзом двух лиц разного пола, основанным на чувстве любви, который имеет своим назначением – восполнить личность отдельного человека, неполную в самой себе, личностью лица другого пола.
Естественно поэтому, что учреждение брака, находящееся в такой мере под влиянием религиозных и нравственных понятий, не вошло сполна в область права и подчинилось определениям не одного светского законодательства, а также и церковного, и что, с другой стороны, в браке представляется множество отношений, которые ускользают от всякого внешнего определения, а устанавливаются лишь по внушению нравственного закона.
На эту-то смешанную природу брака указывает определение, данное римским юристом Модестином: «Nuptiae sunt conjunctio maris et feminae, consortium omnis vitae, divini atque humani juris communicatio», вошедшее в состав так называемых градских законов, а оттуда перешедшее и в нашу Кормчую книгу, где оно выражено так: «Брак есть мужеви и жене сочетание, сбытие во всей жизни, божественныя же и человеческия правды общение».
Но если брак находится под решительным влиянием религиозных и нравственных понятий, то по различию существующих у нас религий естественно ожидать, что это учреждение определяется не для всех граждан одинаково, а подвергается тем или другим видоизменениям, смотря по догматам различных вероисповеданий.
Действительно, наше законодательство особо определяет брачное право для лиц православного исповедания, особо – для лиц других христианских исповеданий между собой и с православными, а также для нехристиан между собою и с христианами.
Впрочем особенности, устанавливаемые законодательством, касаются лишь заключения, совершения и прекращения брака; юридические же последствия, вытекающие из брачного союза, определяются законодательством для лиц всех вероисповеданий одинаково.
Это потому, что религиозные понятия людей различны относительно того, что необходимо для признания брака существующим; но как скоро брак установился, то существо его более или менее одинаково, и законодательство может определять его юридические последствия уже сообразно своим целям, лишь бы только определения законодательства не перечили сущности брака, т. е. не препятствовали бы ей проявляться в действительности. Пример тому – определения нашего законодательства об имущественных отношениях между супругами.
При изложении юридических определений относительно брака следует сказать об условиях его заключения, о совершении его, юридических отношениях между супругами и, наконец, о прекращении брака.
При этом мы будем иметь в виду общие определения, т. е. относящиеся ко всем бракам, без различия вероисповеданий брачащихся лиц или супругов, и кстати укажем те особенности, которые относятся лишь к тому или другому вероисповеданию.
Условия заключения брака обыкновенно разделяют на положительные и отрицательные, разумея под первыми обстоятельства, существование которых предполагается для заключения брака, а под вторыми – обстоятельства, отсутствие которых делает возможным его заключение.
Однако это разделение условий не имеет практического интереса: значение условия для брака нисколько не зависит от положительного или отрицательного его характера, а иные положительные условия, будучи нарушенными, влекут за собой недействительность брака точно так же, как иные отрицательные, тогда как нарушение других положительных или отрицательных условий не делает брак недействительным.
Поэтому скорее следовало бы разделить условия на такие, нарушение которых влечет за собой недействительность брака, и другие, нарушение которых не влечет за собой такого сурового последствия.
Но и этого разделения нужно держаться с осторожностью, ибо условия, влекущие за собой недействительность брака, не во всех случаях проявляют свое действие, а большей частью требуют для того или иска со стороны заинтересованного лица, или непосредственного вмешательства со стороны общественной власти. Таким образом, лучше всего рассматривать каждое условие в отдельности.
а) Прежде всего представляется согласие брачащихся лиц[2]. Будучи союзом лиц разного пола, следовательно, делом гражданским, брак предполагает, конечно, их согласие. Это формально выражается тем, что брачащиеся, пред самым совершением брака, дают словесное показание о добровольном, непринужденном его заключении; выражение несогласия при этом со стороны которого-либо брачащегося устраняет совершение брака.
Однако же, несмотря на то что по самому существу брака согласие брачащихся необходимо для его заключения, в прежние времена у нас не сознавали этой необходимости и очень часто, даже обыкновенно, браки совершались по воле родителей и господ брачащихся, так что только Петр Великий обратил надлежащее внимание на согласие самих брачащихся лиц и поставил его необходимым условием совершения брака, чем оказал, конечно, весьма большую услугу цивилизации, эмансипировав детей от безусловной воли родителей.
Но такова сила нравов, что, по крайней мере фактически, и поныне браки нередко заключаются по принуждению: конечно, формальное заявление брачащегося о несогласии на вступление в брак устраняет совершение самого обряда венчания; но это «да», произносимое перед венчанием, особенно со стороны невесты, нередко бывает вынужденным угрозами или даже истязаниями.
Само собою разумеется, что изъявление согласия на вступление в брак предполагает способность к гражданской деятельности: если способность эта требуется для заключения договора какого бы ни было, то тем более она существенна, когда идет речь о таком важном деле, как брак.
И понятно, что умалишенные не могут вступать в брак, так как они не могут выразить на то своего согласия[3]. К этой же способности совершать гражданские действия сводится главным образом и другое условие брака
b) Возраст брачащихся. Наше законодательство, как известно, устанавливает особое брачное совершеннолетие, не совпадающее с общим гражданским совершеннолетием: для лиц мужского пола оно наступает по достижении 18-ти, женского – по достижении 16 лет от рождения, так что до наступления общего гражданского совершеннолетия лицо уже несколько лет может находиться в браке[4].
Это установление особого брачного совершеннолетия наводит многих на мысль, будто законодательство, требуя известного возраста брачущихся, руководствуется только соображением физической стороны брака, способности к половому совокуплению.
Конечно, физическая зрелость имеет большое значение для брака, ибо иначе брачное сожительство действовало бы разрушительно как на организм самих супругов, так и на их потомство. Однако известно, что вместе с физическим созреванием развивается и умственная зрелость, необходимая для заключения брака.
Но главным образом, кажется, экономические условия нашего быта побуждают законодательство к особому определению брачного совершеннолетия. Действительно, для значительного большинства народонаселения нашего Отечества, особенно сельского, весьма важно рано вступать в брак, чтобы иметь помощницу в хозяйстве и к зрелым летам воспитать помощников в лице детей.
Во всяком случае возраст, устанавливаемый законодательством, вполне достаточен не только для физического, но и умственного развития брачащихся, чтобы они могли составить понятие о важности заключаемого союза, тем более что все мы вырастаем в понятиях уважения к этому союзу, в сознании его силы и крепости. В деле заключения брака брачащимся обыкновенно оказывают содействие близкие им люди, большей частью желающие им добра.
Если браки часто бывают несчастными, то нельзя сказать, что только ранний возраст, полагаемый законодательством для заключения брака, служит тому виной, что в том сословии, в котором браки действительно заключаются в раннем возрасте, именно в сословии сельских обывателей, они гораздо реже бывают несчастными, нежели в тех, кстати, где они заключаются обыкновенно в возрасте совершенно зрелом, когда, следовательно, нельзя предполагать, что брак заключен необдуманно, легкомысленно.
Законодательство определяет также возраст, по достижении которого лицо уже не может вступить в брак. Этот возраст, одинаковый для лиц обоего пола, – наступление 80 лет от рождения[5]. Прежде всего это определение законодательства как бы отзывается античным воззрением на брак как на учреждение, имеющее целью рождение детей, – liberorum creandorum causa.
И справедливо полагать, что брак лица 80 лет от рождения, по крайней мере нормально, не приведет к этой цели. Но если даже цель брака видеть в удовлетворении физическим и нравственным потребностям природы, в необходимости одному лицу дополнить себя личностью другого, а рождение и воспитание детей рассматривать только как последствие брака, а не его цель, то все-таки запрещение лицам престарелым заключать браки нельзя не признать основательным, ибо браки таких лиц уже не соответствуют идее брака.
Если лицо старческого возраста более другого нуждается во внимании, попечении, заботе о нем, то лицо такого возраста только и в состоянии пользоваться опорой другой личности, но уже не в состоянии составлять для нее опору, так что нет взаимности в удовлетворении потребностям, а без такой взаимности и брак не соответствует своей идее.
Притом дело благоразумного человека заранее позаботиться о том, чтобы окружить себя попечениями, насколько они ему нужны; если же он обходился без них до престарелого возраста, то уж лучше обойтись без них и до конца жизни.
Во всяком случае брак есть союз, заключаемый для земных целей; лицу же, достигшему 80-летнего возраста, прилично заботиться уже не о земных, а об интересах жизни загробной.
Однако ближайшим поводом к определению maximum’a возраста для вступления в брак, насколько известно, послужили для законодательства не эти соображения, а различные злоупотребления, какие встречались при браках лиц престарелого возраста.
Например, нередко лицо молодых лет вступало в брак с лицом престарелого возраста с целью воспользоваться имением старого супруга еще при его жизни или по смерти.
Относительно возраста для вступления в брак представляется еще одно соображение, упущенное, впрочем, из виду нашим законодательством, – это соображение соразмерности между возрастом брачащихся лиц. По нашему законодательству, старик 80 лет не может жениться; но нет препятствия старику 79 лет жениться на девице 16 или 17 лет.
И случаи, что между возрастом одного супруга и возрастом другого существует резкая разница, встречаются действительно довольно часто, а равно и пагубные последствия такого неравенства лет супругов нередко поражают наблюдателя.
В низших слоях нашего общества случаи эти встречаются реже: большей частью крестьянин вступает в брак в молодых летах и берет жену молодую; если же он женится уже в летах зрелых, то обычно вступает в брак с женщиной также более или менее зрелого возраста.
Но в средних и высших кругах явление весьма обыкновенное, что мужчина лет 30 и более женится на девице 16 – 17, несмотря на то что неравенство между летами супругов уже довольно значительно, ибо мужчина 30 лет уже пережил довольно много, а девица 16 – 17 лет еще только начинает жить.
Кроме того, по наблюдениям физиологов и врачей, браки между лицами, значительно неравными по возрасту, вредно действуют на рождающееся от них потомство. Так, совершенно естественно некоторые законодательства обращают внимание и на отношение возраста одного супруга к возрасту другого.
Но наше законодательство, как уже сказано, не обращает внимания на это обстоятельство; или, может быть, оно ожидает, что сами граждане воздержатся от заключения таких браков, которые, по неравенству лет между супругами, могут обещать пагубные последствия.
Оба эти условия брака непосредственно связаны с личностью брачащихся. Другие же вытекают или из известных отношений брачащихся к другим лицам, или из отношений брачащихся между собою, или, наконец, из их общественного положения.
с) Согласие родителей брачащихся лиц, их опекунов и попечителей, если они состоят под опекою или попечительством, и начальства, если они состоят на государственной службе[6]. Что касается согласия родителей брачащихся как условия заключения брака, то оно вытекает из права власти, принадлежащего родителям над детьми.
И так как право это принадлежит обоим родителям, и для брака дитяти требуется согласие отца и матери, так что если отец согласен, а мать не согласна, то это составляет препятствие для заключения брака.
При том законодательство не обращает никакого внимания на возраст брачащихся лиц, так что по букве закона согласие родителей одинаково необходимо как для брака девицы 16 –17 лет, так и для брака мужчины весьма зрелого возраста, или для брака вдовы, обремененной довольно значительным семейством.
Законодательство, быть может, имеет в виду, что согласие родителей как условие заключения брака по естественному их отношению к детям составит препятствие не для брака благоразумного, а разве только для легкомысленного; препятствие же для такого брака даже желательно.
Но некоторые другие законодательства только до известного возраста детей безусловно требуют согласия их родителей для заключения брака, так что если его нет, то и брак не совершается; по достижении же детьми возраста более зрелого требуют только, чтобы они спросили согласия родителей на заключение брака, а они вправе отказать только по причинам основательным, в противном случае их согласие может быть заменено согласием общественной власти.
Так поступает, например, французское право[7]. Впрочем нужно сказать, что на практике и у нас согласие родителей как условие заключения брака вовсе не имеет такого решительного значения, какое придает ему законодательство. Когда вступает в брак лицо зрелого возраста, то большей частью нет и помину о согласии родителей.
С другой стороны, согласие родителей как условие заключения брака не имеет у нас такого значения, чтобы требовался формальный отзыв о согласии на брак, – довольствуются лишь отсутствием их несогласия, так что это условие брака получает в действительности только отрицательное значение.
И во всяком случае, нарушение этого условия не делает брак недействительным, а только может повлечь за собой для брачащихся некоторые невыгодные последствия[8]. То же самое значение имеет согласие опекунов и попечителей брачащихся, состоящих под опекою или попечительством.
Только это согласие опекунов и попечителей не зависит безусловно от их воли, ибо хотя общее наше законодательство и не постановляет, что согласие опекунов и попечителей, в случае неосновательного их отказа в согласии на брак опекаемого или состоящего под попечительством, может быть заменено разрешением судебного места, как это постановляется в виде местного изъятия для губерний Черниговской и Полтавской[9], но в действительности можно достигнуть того же результата.
Опекун и попечитель суть лица, состоящие под начальством опекунского ведомства, и потому, как скоро тот или другой неосновательно отказывает в согласии на брак опекаемого, отказ может быть обжалован, и тогда опекунское ведомство или устранит опекуна и назначит другого, который изъявит согласие на брак, или от себя даст разрешение на заключение брака (а в случае отказа со стороны попечителя сам несовершеннолетний может просить о замене его, попечителя, другим лицом. – А. Г.).
Наконец, согласие начальства лица, состоящего на государственной службе, как условие заключения брака установлено законодательством прежде всего для лиц военного звания как по соображению свойства военной службы, так и потому, что содержание, получаемое от правительства лицами военного занятия, едва достаточно для приличного содержания одинокого человека и удовлетворения потребностям службы.
(Военное начальство в этом случае руководствуется своими специальными законами[10], на основании которых офицерам до 23 лет, прослужившим в той местности, где женятся, менее 2 лет, и нижним чинам вовсе не дозволяется вступление в брак[11]; офицерам, получающим менее 1 200 руб. в год содержания, брак разрешается при условии представления реверса, т. е. обеспечения в виде денег или процентных бумаг на сумму не менее 5 000 руб. или недвижимого имущества, приносящего в год дохода не менее 300 руб. – А. Г.)
От воинских чинов рассматриваемое условие распространилось и на лиц, состоящих в гражданской службе. Между тем соображения, по которым заключение браков лицами военного звания обусловливается согласием их начальства, не так важны по отношению к лицам, состоящим в гражданской службе, а большей частью для интересов этой службы безразлично, отправляет ли ту или другую должность холостой или женатый человек.
И вот, быть может, поэтому-то для лиц гражданского ведомства согласие на брак со стороны начальства, в сущности, имеет лишь значение формальности, ибо разве только в редком случае начальство лица, состоящего в гражданской службе, отказывает в своем согласии на брак, тем более что основания, по которым начальство вправе отказать в согласии, не указаны законодательством.
Тем не менее, однако же, это условие заключения брака понимается в действительности положительно, т. е. требуется формальное согласие начальства служащего лица, а не довольствуются одним отсутствием несогласия; хотя, с другой стороны, брак, заключенный без согласия начальства, ни в каком случае не признается недействительным (лицо, не исполнившее это требование, подлежит строгому выговору со внесением в послужной список[12].– А. Г.).
d) Брачащиеся не должны состоять между собою в известных степенях родства и свойства, так что брак между лицами, состоящими в таких степенях родства или свойства, признается недействительным.
Это условие заключения брака встречается во всех почти законодательствах и даже у народов, стоящих еще на довольно низкой ступени цивилизации. Но трудно указать, каково его разумное основание. Приводятся различные причины, объясняющие запрещения браков между близкими родственниками и свойственниками: нравственные, физиологические, исторические.
Так, говорят, что родство само по себе удовлетворяет известным потребностям человеческого духа, но есть и другие потребности духа, которые удовлетворяются браком: если бы допустить брак между родственниками, то это значило бы смешать разнородные потребности и не удовлетворить ни одной из них.
Указывают, например, что отношения между братом и сестрой самые тесные, нежные, но совершенно иные, нежели отношения между лицами разного пола, не связанные родством между собою, так что если бы сестра была женой брата, то она не удовлетворила бы потребности, которой удовлетворяет жена, и, точно так же, не удовлетворяла бы той потребности, которой удовлетворяет теперь.
Это объяснение имеет, конечно, правдоподобную сторону; только трудно считать его разгадкой явления, встречающегося даже у народов на очень низкой ступени нравственного развития.
Физиологические причины запрещения браков между близкими родственниками предполагаются те, что будто бы между лицами, связанными родством, нет половых влечений, и такие браки ведут к дегенерации поколений.
Что касается первого обстоятельства, то оно справедливо только по отношению к ближайшим родственникам и объясняется скорее не природой человека, а условиями постоянного сожительства, привычкой к мысли, что между ними не должно существовать никаких половых влечений.
Более правдоподобно другое обстоятельство: наблюдения над животными действительно показывают, что от совокуплений между родственными парами вырождаются племена животных; по аналогии должно признать это справедливым и по отношению к человеческой природе.
Наконец, исторические причины запрещения браков между родственниками состоят в связи с условиями родового быта, переживаемого быстрее или медленнее каждым народом.
Известно, что в родовом быту первоначально существует вражда между отдельными родами и только мало-помалу сближаются они между собой, вражда ослабевает или даже прекращается, между прочим, с помощью браков между лицами, принадлежащими к разным родам, так что в медленном органическом развитии человечества брак оказывает весьма важную услугу цивилизации, составляя одно из могущественных орудий Провидения в приготовлении общественного состояния, противного тому, которое характеризуется всеобщей войной – bellum omnium contra omnes.
Ту же связующую силу проявляет брак и впоследствии, по выходе общества из родового быта: не только сами супруги сближаются до того, что считают всех остальных более чуждыми себе, нежели они друг другу, но и родственники супругов, нередко до брака их совершенно чуждые между собою, считают уже себя своими.
Но если действительно брак может служить посредствующим звеном между отдельными родами, то чтобы в большей мере проявиться его связующей силе, необходимо запрещение браков между членами одного и того же рода, ибо только при устранении браков между родственниками может усилиться готовность на браки между членами разных родов.
И вот религия, входя в эти соображения и обыкновенно рано овладевая учреждением брака, в той или другой мере действительно запрещает браки между родственниками, возводит это запрещение в степень одного из своих догматов.
Нельзя сказать, однако же, чтобы эти причины запрещения браков между родственниками в настоящее время были живо сознаваемы, скорее бессознательно браки между близкими родственниками возмущают нас и даже кажутся противоестественными.
Далее, если и есть разумные основания для запрещения браков между родственниками, то все-таки мера запрещения определяется не рационально, а положительно, следовательно более или менее произвольно.
Обыкновенно она определяется правилами церкви, и само запрещение браков распространяется не только на родственников кровных, но и на свойственников и родственников духовных.
Определениями православной церкви безусловно запрещаются браки между родственниками по прямой линии; между родственниками же боковой линии и двухродными свойственниками запрещаются браки до 6-й степени включительно, а между трехродными свойственниками до – 4-й.
Духовному начальству предоставлено, впрочем, разрешать браки между боковыми родственниками и двухродными свойственниками уже и в 5-й степени, так что безусловно запрещаются браки только между родственниками прямой линии, между боковыми родственниками и двухродными свойственниками – до 4-й степени включительно[13].
По родству духовному в настоящее время безусловно запрещаются браки только между воспреемником и воспринятою и ее матерью и, наоборот, между воспреемницею и воспринятым и его отцом[14].
Родство гражданское не оказывает, кажется, никакого влияния на заключение брака, потому что хотя Кормчая книга распространяет определения о кровном родстве и на родство гражданское, но эти определения в наше время не имеют практического значения.
Светское же законодательство умалчивает о значении гражданского родства для брака, и определяется это родство так холодно, так мало приписывает ему силы сближения даже между усыновителем и усыновленным, не говоря уже о родственниках, что распространять запрещения браков по кровному родству и на родство гражданское было бы совершенно не в духе действующего светского законодательства.
е) Препятствие для заключения брака составляют монашеское звание лица и, для белого духовенства православной церкви, священнослужительский сан[15]. При пострижении в монашество лицо дает, между прочим, обет целомудрия и, конечно, с этим обетом уже несовместимо вступление в брак, так что, пока лицо остается в монашестве, заключение брака для него невозможно.
Лица белого духовенства православной церкви могут состоять в браке, но лицо, желающее принять на себя священнослужительский сан, должно предварительно вступить в брак, а с посвящением в этот сан заключение брака уже не допускается.
Безбрачное состояние священников представляет много невыгодных сторон: священник, в истинном значении его сана, должен быть другом каждого семейства, понимать потребности семейной жизни, быть в состоянии ценить значение воспитания детей; между тем для человека бессемейного все эти предметы доступны лишь в отвлечении. И вот поэтому-то безбрачие, налагаемое римско-католической церковью на ее служителей, многие рассматривают как одно из общественных зол.
f) Для лиц православного исповедания допускаются последовательно только три брака[16]. По учению церкви, безусловно одобрительно лишь заключение первого, так что, только снисходя к слабости человеческой природы, она допускает заключение второго и третьего браков, но заключение дальнейшего, под страхом его недействительности, уже не дозволяет, имея в виду, что это может составить разве только редкое исключение, которого не стоит и допускать.
И вот, между прочим, почему православная церковь не допускает повторения брака для лиц, облеченных в священнослужительский сан: она руководится мыслью, что если уж делать уступку слабости человеческой природы, то необходимо, чтобы по крайней мере сами служители церкви сохранили идею брака во всей ее чистоте.
g) Равным образом, если лицо уже состоит в браке, то заключение нового брака не дозволяется[17]. Из всех религий, существующих в нашем Отечестве, только магометанская религия допускает полигамию. И это объясняется климатическими и историческими обстоятельствами той местности, в которой образовалась эта религия.
Она возникла, как известно, в климате южном, где половые влечения сильнее, нежели в климате умеренном, возникла среди народа, стоявшего на невысокой ступени нравственного развития, а известно, что при низком уровне образованности чувственность нередко берет перевес над духовной природой человека: и вот для удовлетворения чувственности мужчин магометанская религия допустила многоженство.
Между тем известно, какое гибельное влияние оказывает это на нравы общества: оно естественно ведет женщину к рабскому положению, а через то деморализирует и все общество. Замечено также, что при существовании многоженства народонаселение возрастает гораздо медленнее, нежели при существовании моногамии, хотя могло бы казаться наоборот.
И если все эти вредные последствия многоженства еще не столь резко проявляются в нашей действительности, то потому, что фактически оно не так распространено, как допускает закон религии. В Казани, например, магометанское общество состоит из нескольких тысяч, но только немногие магометане имеют по две и три жены, а большей частью живут с одной женою.
(h) Препятствием для заключения брака служит также осуждение лица на всегдашнее безбрачие. Это осуждение является следствием некоторых случаев расторжения и признания брака недействительным:
1) Когда расторгается брак вследствие безвестного отсутствия, то супруг, признанный безвестно отсутствующим, если он окажется живым, вступить в новый брак не может; но правило это не распространяется на нижних воинских чинов, бывших в плену или в безвестной отлучке на войне[18];
2) Когда брак расторгнут вследствие неспособности к брачному сожитию, то супруг, признанный неспособным, почитается таковым всю свою жизнь; так что, строго говоря, это не «осуждение на безбрачие», а признание неопровержимого предположения неспособности к брачному сожитию[19];
3) Когда брак расторгнут вследствие прелюбодеяния, то осуждение виновного супруга на безбрачие присоединяется к уголовному наказанию, на него налагаемому[20];
4) Когда брак признан недействительным вследствие того, что один из супругов при вступлении в брак уже состоял в другом законном браке, то последний сохраняется в силе и, по прекращении его смертью невинного супруга, виновный в новый брак вступить не может[21]. – А. Г.)
i) Лицам православного исповедания запрещаются браки с раскольниками и вообще – лицам христианского исповедания с нехристианами[22]. Однако же обращение лица нехристианского исповедания в христианскую веру или обращение раскольника в православие не разрушает его прежнего брака с нехристианином или раскольником, так что, следовательно, только запрещается заключение таких браков, но допускается их существование[23].
[1] Понятию о браке как о союзе двух только лиц разного пола нисколько не противоречит многоженство, допускаемое нашим законодательством для лиц магометанского вероисповедания: хотя при многоженстве представляется не один, а несколько браков одного лица мужского пола, существующих одновременно, но каждый из этих браков сам по себе все-таки есть союз двух только лиц разного пола.
[2] Ст. 12.
[3] Ст. 5.
[4] Ст. 3. Лицам женского пола предоставлено вступать в брак, с разрешения епархиального начальства, уже и по достижении 15 лет от рождения, а лицам мужского – 17 . Для природных жителей Закавказского края возрастом брачного совершеннолетия полагается для мужчин наступление 16-го, а для женщин – 14-го года рождения.
[5] Ст. 4.
[6] Ст. 6, 9.
[7] Сod. civ., art. 148–158.
[8] У. н., cт. 1566.
[9] Ст. 264.
[10] Устав о воинской повинности (Воин. пов.), т. IV, ст. 25.
[11] За исключением вдовых нижних чинов, имеющих от прежних браков детей, остающихся без всякого призрения. См.: Свод военных постановлений (С. в. п.), кн. VIII, ст. 519 (изд. 1869 г.).
[12] У. н., ст. 1565.
[13] Почти те же самые определения дает и римско-католическая церковь, только она более щедра на диспенсации, нежели православная церковь. Гораздо меньшие ограничения устанавливает протестантская церковь.
И это объясняется тем, что многие запрещения браков сводятся к определениям соборов, указаниям отцов церкви, а протестантская церковь преимущественно дорожит теми правилами, которые непосредственно установлены Св. писанием.
[14] (Это положение, основанное на 53 кан. Трульского собора, было установлено синодальным указом 1810 г. и подтверждено синодальным определением 31 декабря 1837 г., причем в циркулярном указе по поводу этого определения сказано, что на браки между воспреемниками надлежит испрашивать разрешение епархиального архиерея. – А. Г.)
[15] Ст. 2.
[16] Ст. 21.
[17] Ст. 20.
[18] Устав духовных консисторий (У. дух. конс.), cт. 236. – C. уз., ст. 495; П. с. з., III, 1495.
[19] Ук. ист., cт. 253.
[20] У. н., ст. 1585; У. дух. конс., ст. 253.
[21] Ст. 40–42; У. дух. конс., ст. 214, 216.
[22] Ст. 85. Из христианских исповеданий только одно лютеранское допускает для своих последователей браки с магометанами и евреями (см.: ст. 87). И наблюдения показывают, что от таких браков нет опасности для христианской религии, как это полагают церкви православная и католическая.
На Западе довольно часты браки лютеран с евреями; но супруги–христиане не отрекаются от своей веры, дети же, рождаемые от таких браков, чаще всего также принадлежат к христианской церкви.
[23] Ст. 79.
