Договор, по которому одно лицо обязывается оказывать другому за известное вознаграждение в течение известного времени какие-либо определенные материальные или нематериальные услуги, составляет личный наем[1].
Таким образом, не только по имени, но и по самому существу дела договор этот близко подходит к найму имущества. Вся разница между ними та, что предметом найма имущества является право пользования какой-либо вещью, а предметом личного найма – услуга одного лица другому, совершение какого-либо труда одним лицом в пользу другого.
Но и эта разница между договорами в сфере экономических понятий сглаживается, так что вне области права, в области экономики родство между данными договорами представляется еще более близким: в области экономики и человек имеет значение имущества, есть составная часть народного богатства, поэтому в экономическом отношении все равно, приобретается ли право пользования вещью или право пользования человеком.
Вид личного найма представляет также отдача в обучение. Только законодательство не вполне сознает существо этого договора. В действительности беспрестанно случается, что родители – своих детей, опекуны – малолетних, состоящих под их опекой, отдают мастеру для обучения какому-либо ремеслу и вступают с ним в соглашение по этому предмету.
Законодательство признает это соглашение за личный наем, по которому мастер, принимающий ученика для обучения, является нанимателем, а ученик – наемником[2]. Но это воззрение противоречит существу дела: отдача в обучение представляется договором личного найма в том смысле, что мастер является наемником, а нанимателем является представитель ученика, его родитель, опекун – эти лица нанимают мастера обучить ученика тому или другому ремеслу.
В других случаях найма для обучения это ясно само собой, и нет никакого сомнения насчет роли договаривающихся лиц. Например, нет сомнения, что кто приглашает учителя музыки, вступает с ним в договор личного найма, тот нанимает учителя, а учитель является наемником.
Но то же самое представляется и в тех случаях, когда кто-либо отдается в обучение мастерству: от разности предмета учения или звания людей не изменяются роли контрагентов; оттого, что мастер учит не музыке, а какому-либо ремеслу, например, сапожному, не изменяются юридические отношения.
В законодательство вкралась эта сбивчивость понятий, кажется, потому, что мастер приобретает некоторую власть над учеником: в действительности обыкновенно бывает так, что ученик, поступающий в учение ремеслу, с тем вместе поступает в зависимость от мастера и тот не только обучает его ремеслу, а требует безусловного повиновения во всех действиях и нередко обращает ученика в слугу.
Но домашний учитель обыкновенно также приобретает некоторую власть над воспитанником; тем не менее никто не сомневается, что наемником является все-таки домашний учитель, а нанимателем – родитель или опекун воспитанника.
Существенные принадлежности договора личного найма те же, что и принадлежности найма имущества: точно так же требуются лица, участвующие в договоре, предмет его, срок и вознаграждение за наем.
Два лица участвуют в договоре личного найма: лицо, выговаривающее себе право на услуги другого, наниматель, и лицо, обязывающееся услугами, наемник. Общие определения законодательства о способности к гражданской деятельности, вступлению в договоры применяются, конечно, и к договору личного найма. Но есть в законодательстве и некоторые особые определения, относящиеся исключительно к этому договору.
Так, мужья не вправе отдавать в работы своих жен, родители – своих несовершеннолетних детей без их на то согласия[3]. Конечно, это ограничение разумеется уже само собой из того, что заключение личного найма, как и всякого другого договора, предполагает согласие контрагентов.
По воле же другого лица человек может быть обязан личными услугами только в таком случае, когда это подлежит его праву собственности; а мужу над женой и родителям над детьми принадлежит только право власти, чуждое имущественному характеру.
Но в прежнее время по неразвитости юридических понятий право власти нередко смешивалось с правом крепостным, вотчинным, и нередко бывало, что мужья – своих жен, родители – детей отдавали в услужение. Чтобы предупредить подобные злоупотребления властью, законодательство и запрещает их положительно.
Оно присовокупляет только, что родителям дозволяется отдавать своих детей в обучение. Но это не составляет исключения из общего запрещения, потому что, как уже сказано, отдача в обучение действительно составляет личный наем; но не в том смысле, как понимает законодательство, а с переменой роли участвующих лиц. В действительности, однако же, очень часто видим, что дети отдаются в услужение их родителями.
Трудно устранить действия, составляющие осуществление родительской власти или, правильнее, – злоупотребление ею. Притом же во многих случаях трудно разграничить отдачу дитяти в работу от отдачи в учение.
Например, мальчик отдается в лавку для услужения; отец мальчика получает за то вознаграждение от хозяина лавки, но вместе с тем мальчик научается торговому промыслу, так что тут отдача в работу сливается с отдачей в обучение.
Наконец, нужно и то сказать, что случаи отдачи детей в работы встречаются только в низшем, бедном классе граждан, где нельзя ожидать, чтобы родители до совершеннолетия содержали своих детей, не требуя от них содействия к приобретению средств на общие хозяйственные расходы: отдача детей в работы имеет значение содействия их в поддержании домашнего хозяйства.
(Как сказано выше, жен и несовершеннолетних детей нельзя отдавать внаем без их согласия; отсюда вывод, что их можно отдавать внаем, но с их согласия. Понятно, что этот вывод имеет применение лишь к малолетним, которые сами наниматься не могут, но к женам и детям взрослым, но еще не достигшим совершеннолетия, не может быть применен: жены и взрослые дети сами нанимаются, требуется лишь дозволение мужей и родителей[4].
Дозволение это дается или в виде отдельного акта, или словесно, или предполагается в тех случаях, когда жены и дети имеют отдельные виды на жительство[5]. При фабричном найме имеется та особенность, что несовершеннолетние до 12 лет вовсе не могут наниматься[6]; при найме же сельскохозяйственном запрещение женам и несовершеннолетним наниматься без явного или предполагаемого согласия мужей и родителей имеет относительное значение: наем возможен, но мужья и родители могут во всякое время его разрушить[7]. – А. Г.)
Предмет личного найма составляет совершение какого-либо личного труда, оказание какой-либо личной услуги, хотя бы труд, услуга и не были исключительно напряжением личных сил трудящегося, а предполагали и употребление какого-либо орудия, инструмента.
Наем мастера, например, столяра, производящего работу при помощи своего инструмента, точно такой же личный наем, как и наем домашнего слуги. Услуги, труды могут быть физические, материальные, хотя и предполагающие особенную ловкость, приобретенную учением, или умственные.
Так, услуги простого носильщика, чисто физические, предполагают только физическую силу; но услуги ремесленника предполагают знание и составляют уже переход к услугам умственным; услуги же врача, учителя и прочих – чисто умственные. Оказываются еще услуги нравственно-религиозные.
Таковы услуги священника; но он оказывает эти услуги по званию своему и не вправе вступать относительно их в какие-либо соглашения. Если же священник получает вознаграждение за свои услуги, то оно сводится или к законному обязательству со стороны вознаграждающего, или к дарению; отношения нравственно-религиозные чужды области права.
Но точно так же и те виды личного найма, в которых предметом его являются умственные услуги, общественное сознание не признает за наем, и вознаграждение за эти услуги оно считает не платой, а благодарностью, гонораром.
По аналогии, какая существует между личным наймом и правом собственности на человека (личный наем доставляет почти то же, что принадлежало бы лицу по праву собственности, если бы наемник был рабом нанимателя. – А. Г.) и, с другой стороны, по связи этого договора с наймом имущества, – общественное сознание видит в личном найме добровольное порабощение свободного человека в пользу другого лица, порабощение, унизительное для человеческого достоинства.
Поэтому не считается почтенным звание слуги. Поэтому же в иных случаях, где, в сущности, представляется договор личного найма, стараются устранить понятие о личном найме, как будто данное отношение не составляет личного найма, а есть что-то другое, не употребляют по крайней мере название личного найма.
Например, врач, учитель, адвокат, оказывающие услуги за известное вознаграждение, в юридическом смысле точно такие же наемники, как и лица, оказывающие за плату материальные услуги. Но когда идет речь об отношениях врача, учителя, адвоката к лицам, принимающим их услуги, не упоминается о договоре личного найма: врач, учитель, адвокат не признают себя наемниками и считают это звание унизительным, оскорбительным для себя.
Вот почему у нас в прежнее время избегали частной службы. Но с рациональной точки зрения, в звании наемника нет ровно ничего предосудительного. Оно означает только человека, употребляющего свои личные умственные или физические силы для приобретения вещественных средств, и это нормальное состояние человека, что он собственными трудами добывает средства к содержанию себя и своего семейства.
Да и государственная служба, которая, однако же, никем не считается предосудительной, не есть ли подобие личного найма, с той лишь разницей, что еще более стеснительна для служащего именно потому, что основанием ее не служит договорное соглашение?
Так как по договору личного найма наемник по отношению к нанимателю также приобретает известные права, вступлением в государственную службу лицо не приобретает, собственно, никаких имущественных прав, ибо все то, что предоставляется служащему и называется правами службы, основывается на положительном законе, который может быть изменен, отменен совершенно – независимо от воли и согласия служащего.
Например, государство заключает договор личного найма с инженером относительно постройки железной дороги, а инженер, между прочим, выговаривает себе право на получение, при успешном окончании работы, известной пенсии: это право его непоколебимо.
Теперь допустим, что нет договора личного найма, а инженер вступает в государственную службу, рассчитывая по истечении известного времени получать пенсию, так как есть закон, устанавливающий право на пенсию для лиц, прослуживших известное число лет.
Но до истечения полного срока службы закон отменяется, и инженер не получит пенсии; следовательно положение его менее выгодно, нежели как если бы он обязался государству услугами по договору личного найма.
Что составляет благоприятную сторону государственной службы, так это почет, который связывается с ней, а вовсе не независимость положения, т. е. непорабощение себя услугами другому лицу: независимости в государственной службе, как мы сказали, менее, чем в договоре личного найма, а порабощения гораздо более, потому что лицо, состоящее на государственной службе, обязано исполнять все законные поручения, какие возлагаются на него начальством, тогда как наемник должен оказывать только те услуги, которыми он обязался по договору.
Тем не менее сила общественного воззрения отражается и в законодательстве: и оно определяет юридические отношения контрагентов только по тем видам личного найма, по которым предметом его являются материальные услуги – по найму для домашнего услужения, для производства промысловых работ, для обучения какому-либо ремеслу и т. п.
Поэтому, если представится необходимость определить юридические отношения по личному найму для каких-либо умственных услуг, в законодательстве не найдется данных для определения этих отношений.
Не много поможет тут и обычай, ибо в данном случае он не имеет строго юридического значения: общественное воззрение смотрит на отношения по оказанию умственных услуг не как на отношения договорные, юридические, а скорее как на отношения нравственные, не входящие в область права.
Договор личного найма всегда заключается на срок. Или срок его определяется пространством времени, например, слуга нанимается на год, на месяц, или наступлением какого-либо события, окончанием работы и т. п. Работник нанимается на время полевых работ.
Но нередко также срок личного найма не определяется точно при самом его заключении, а контрагенты предоставляют себе право во всякое время прекратить договор, так что срок личного найма наступает по требованию той или другой стороны о прекращении договора.
(При фабричном и сельскохозяйственном найме требуется предупреждение о намерении отказаться от договора за две недели[8]. Но при сельскохозяйственном найме имеют еще значение годичные сроки – если наем заключается более чем на год, то каждая сторона имеет право отказаться от договора по истечении первого года, но обязана противной стороне об этом сообщать за два месяца до наступления годичного срока[9]. – А. Г.)
Но как относительно найма имущества, так и относительно личного найма законодательство устанавливает maximum срока договора[10]. И побуждения его при этом в обоих случаях сходны: там, при найме имущества, установлением наибольшего срока договора законодательство имеет в виду устранить переход под формой найма права собственности по недвижимому имуществу; и здесь, при найме личном, оно также имеет в виду предупредить кабалу, обращение свободного человека в состояние фактического рабства.
Известно, что большинство народонаселения в нашем Отечестве бьется из-за насущного хлеба и не настолько развито, чтобы дорожить не только материальными, но и другими интересами – умственными и нравственными. И оттого мы видим, что люди неразвитые, поглощенные заботами о материальных интересах, мало дорожат своей свободой и из-за выгоды, особенно в крайности, готовы ею пожертвовать.
Действительно, известно, что у нас в старину люди нередко добровольно шли в кабалу, и, конечно, это добровольное порабощение себя было одним из важнейших способов распространения рабства или впоследствии – крепостного состояния.
И с этой именно целью законодательство определяет наибольший срок личного найма: если бы заключение этого договора допускалось на время неограниченно продолжительное, то он служил бы легким орудием закабаления свободного человека.
Отсюда же объяснение, почему maximum срока личного найма гораздо короче, нежели найма имущества: 12 лет – слишком значительная часть человеческой жизни, и ужасно было бы, если человек, обязавшись личными услугами, все это время не мог располагать собой.
Притом же 12 лет – это такой срок, что наемник мог бы, пожалуй, свыкнуться со своим положением и по истечении срока договора снова заключить его, так что фактически устанавливалась бы та же кабала, которую законодательство вытеснило из действительности. Поэтому-то maximum срока личного найма – всего 5 лет.
И даже срок личного найма для обучения мастерству не может быть продолжительнее пятилетнего, независимо от того, может ли быть изучено мастерство в течение 5 лет или нет; иначе под видом отдачи в учение могла бы установиться кабала мастера над его учеником, а законодательство ставит личную независимость выше усовершенствования в каком-либо производстве.
Вознаграждение за услуги, оказываемые по личному найму, – вознаграждение, называемое обыкновенно рядной платой[11], составляет известная денежная сумма; как правило, частью – в деньгах, частью – в других выгодах, предоставляемых нанимателем наемнику.
Например, кроме платы наемник получает от нанимателя помещение, пищу, даже одежду, как это обыкновенно и бывает при найме домашней прислуги. Но право на получение помещения, пищи, одежды от нанимателя не разумеется само собой, а принадлежит наемнику только тогда, когда оно выговорено при заключении договора[12].
Рядная плата определяется различно: или по известным периодам времени – погодно, помесячно, понедельно и даже поденно, или за труд, за совершение известного действия, например, плата портному, другому какому-либо ремесленнику; или она измеряется рядом действий, например, плата носильщику по столько-то с пуда, или, наконец, плата определяется сообразно выгодам, доставляемым услугами, известными процентами барыша.
Последний прием определения рядной платы употребляется обыкновенно при найме для какого-либо промышленного предприятия, успех которого зависит от деятельности наемника, когда последнего нет возможности постоянно контролировать: чтобы побудить наемника к большей деятельности, рядная плата определяется так, что наемник получает за свои труды известный процент прибыли, доставляемой им нанимателю.
Например, очень часто на таком условии нанимаются купеческие приказчики. Величина рядной платы зависит вполне от соглашения договаривающихся лиц. Но, разумеется, экономические законы оказывают и на нее свое влияние: рядная плата, эта цена на личные услуги, всегда зависит от большего или меньшего совместничества между нанимателями и наемниками – другими словами, от отношения спроса к предложению относительно данного рода личного труда.
Совершается договор личного найма словесно или письменно. (Но при найме фабричном и сельскохозяйственном письменная форма имеет особенное значение. При первом выдача расчетной книжки по особому образцу, с внесением в нее условий договора, безусловно обязательна[13], когда рабочий нанят для исполнения работ, составляющих предмет данного фабричного производства[14].
За неисполнение этого требования заведующие фабрикой подвергаются денежному штрафу[15]. При втором договор может и не быть облечен в письменную форму, т. е. в форму договорного листа, с удостоверением личности рабочего и засвидетельствованием условий найма со стороны волостных правлений или дум.
Этот лист остается у хозяина, копия же его, называемая расчетным листом и являемая к засвидетельствованию в названных учреждениях, остается у рабочего для отметки получек и взысканий[16]. Заключение найма в форме договорного листа придает отношению между сторонами большую прочность: уголовная репрессия значительно усилена. – А. Г.)
Но иногда договор личного найма заключается безмолвно. Это бывает, именно когда обычай запрещает переговоры о плате за личные услуги, например, за услуги врача, адвоката: нередко тут договор формально не заключается, но все-таки считается существующим.
Объясняется это тем, что когда идет речь об услугах нематериальных, предполагающих со стороны наемника более или менее высокое развитие умственных и нравственных сил, то считается неприличным напирать на материальные выгоды, сопряженные с нематериальными трудами.
Быть может, тут имеется в виду еще и то, что нет возможности соразмерить услуги с платой, так что плата является посильным приношением того, кому оказывается услуга, хотя, конечно, и здесь совместничество, отношение спроса к предложению проявляет свое действие.
(С другой стороны, законодательство, обеспечивая представителям свободных профессий получение должного вознаграждения, не выговоренного договором, признает за ними право на гонорар, причем устанавливает определенную таксу, в которой показан maximum вознаграждения. Так установлена такса вознаграждения за труд врачей[17], адвокатов и др.[18] – А. Г.)
Юридические отношения, возникающие по личному найму, ближайшим образом определяются содержанием договора, так что существо и пространство прав контрагентов устанавливаются по соглашению последних, конечно, сообразному тем ограничениям, которые полагает законодательство относительно личности контрагентов, срока договора и т.п.
Говоря вообще, эти отношения сами по себе довольно ясны: наниматель вправе требовать от наемника во время продолжения договора исполнения тех действий, оказания тех услуг, для которых он нанялся; наемник вправе требовать от нанимателя условленного вознаграждения[19].
Особенно подробно эти отношения определены законодательством касательно сельскохозяйственного и фабричного найма. Правила, определяющие обязанности рабочего, преимущественно – репрессивного характера. Это объясняется тем, что обязанности понимаются сами собой: не уходить от работ, не отказываться от договора, вести себя благопристойно и т. п.[20]
Правила же, касающиеся обязанностей хозяина, – характера более определенного, хотя и тут нельзя было обойтись без репрессии. Так, хозяин до срока не вправе отказать рабочему без уважительных причин, перечисленных в законе. Он должен производить оплату деньгами, а не купонами, товаром и т. п.[21]
Оплата, например, при фабричном найме должна производиться не реже одного раза в месяц, если наем заключен на срок более месячного, и не реже двух раз в месяц при найме на срок неопределенный; хозяин может производить вычет из оплаты только в размере и в случаях, указанных в законе и т. д.[22]
Затем законодательство определяет, что если наемник истребит или испортит какое-либо имущество нанимателя или оно потеряется по вине наемника, от плохого его присмотра, то он обязан вознаградить нанимателя деньгами по оценке или личной службой (а при найме сельскохозяйственном и фабричном рабочий за нарушение этой обязанности подвергается аресту, даже тюремному заключению[23]. – А. Г.).
Что касается уничтожения или повреждения имущества, то обязательство вознаграждения со стороны наемника возникает совершенно независимо от договора личного найма: оно вытекает из нарушения права.
Только потеря имущества по вине наемника рождает обязательство вознаграждения, действительно в зависимости от личного найма, потому что составляет нарушение права нанимателя, вытекающего из этого договора.
Только вследствие существования личного найма наемник и является ответственным лицом за потерю имущества: не будь договора, для него не было бы никакой ответственности, потому что не было бы и обязательства хранить имущество нанимателя, оберегать его от потери.
Законодательство определяет не одни только юридические отношения контрагентов, а также и отношения нравственные. Или, лучше сказать, к юридическим определениям, устанавливающим отношения между нанимателем и наемником, присоединяет и нравственный элемент.
Действительно, договор личного найма, по крайней мере в некоторых его видах, ближе касается нравственных отношений между людьми, чем многие другие договоры. Заключается, например, купля-продажа: характер покупщика не имеет решительно никакого влияния на продавца, и наоборот.
Но заключается наем для домашнего услужения: характер нанимателя, его образ жизни, его привычки оказывают резкое влияние на положение наемника. Наоборот, характер, состояние нравственности наемника имеют большое значение для нанимателя, и нет возможности все отношения между ними определить строго юридически.
Вследствие того законодательство наше, подобно многим другим, не ставит такого наемника на одну доску со всяким другим контрагентом и полагает недостаточным определить отношения между наемником и нанимателем исключительно с точки зрения права.
Поэтому-то встречаются определения, что наемник должен быть послушен и почтителен к нанимателю и его семье, что наниматель должен обходиться с наемником кротко и справедливо, что мастер обязан учить ученика порядочно, обходиться с ним человеколюбиво и сходственно здравому рассудку, без причины не наказывать и т. д.[24]
Однако же определения законодательства недостаточны, чтобы устранить те затруднения, какие представляются в отношениях между нанимателями и наемниками для материальных услуг. Возьмем отношения между хозяевами и прислугой.
Вообще нужно сказать, что хороший устав о домашних слугах – одна из самых трудных задач законодательства, которая до сих пор нигде еще не разрешена удовлетворительно. Повсеместно слышатся жалобы на прислугу, на необходимость прибегать к строгому, суровому обращению с ней и, наоборот, – на угнетенное положение людей, нанимающихся для домашнего услужения.
Корень зла заключается в том, что при договоре личного найма для домашнего услужения представляется, с одной стороны, юридическое равенство контрагентов, а с другой – фактическое порабощение наемника-слуги нанимателем. Объяснимся. Права наемника относительно договора личного найма совершенно такие же, как и права нанимателя: личный наем – такой же договор, как купля-продажа, товарищество и т. п.
Например, адвокат заключает договор личного найма, по которому обязывается вести процесс другого лица: понятно, что адвокат-наемник через это не становится в личную зависимость от нанимателя. Но характер услуги материальной, как услуга домашнего слуги, сам по себе не производит юридического различия в отношениях контрагентов.
Между тем свойство услуг, оказываемых домашним слугой, таково, что он как бы естественно ставится в зависимость от нанимателя, подчиняется его власти: услуги домашнего слуги так разнообразны, что не могут быть заранее точно определены, а должны быть оказываемы, смотря по надобности, по требованию нанимателя и предполагают постоянное нахождение при нем наемника.
Наемник легко сознает свое юридическое равенство с нанимателем и в то же время, чувствуя фактическую зависимость от него, особенно дорожит независимостью юридической. Отсюда беспрерывные столкновения между хозяином и наемником: хозяин настаивает на повиновении, иногда даже на безусловном подчинении себе наемника, а наемник отзывается, что он – не раб нанимателя.
К этому присоединяется еще другой элемент: сознавая себя в стесненном положении, несравненно худшем против положения нанимателя, наемник невольно чувствует неудовольствие своим положением. У него рождается чувство зависти, недоброжелательства, и он как бы нехотя оказывает те услуги, которыми обязался по договору, а что делается нехотя, то обыкновенно оказывается неудовлетворительным.
Неудовлетворительность же вызывает опять неудовольствие слугой со стороны нанимателя; и вот возникают постоянные столкновения, нарушающие домашнюю тишину.
Большей частью вознаграждение, какое получает слуга, весьма незначительно, едва достаточно для удовлетворения самых первых потребностей даже одинокого человека. Но это вознаграждение следует общим экономическим законам, так что там, где заработная плата значительна, как, например, в столицах или портовых городах, там значительнее и плата за личную услугу.
Нельзя винить и хозяев, что они стараются подешевле нанять прислугу, хотя, конечно, при большем вознаграждении можно бы ожидать более ревности, усердия со стороны прислуги.
Например, назначаются награды за продолжительное нахождение в одном и том же доме; предоставляются пенсии, убежище на случай болезни; при перемене места наемникам выдаются их прежними хозяевами аттестаты об их поведении и усердии, налагаются также на самих нанимателей различные штрафы за злоупотребление властью и т. д.
До настоящего времени вопрос об организации отношений между нанимателями и наемниками не разрешен еще удовлетворительно ни одним законодательством.
Относительно прекращения договора личного найма нечего сказать особенного: он прекращается всеми теми способами, какими прекращаются другие договоры, и, конечно, как договор личный, по общему правилу прекращается также смертью наемника, равно как и смертью нанимателя.
Но, разумеется, по особому определению договора, наемник может обязаться служить и наследнику нанимателя; точно так же нет препятствия заключить личный наем таким образом, что в случае смерти наемника наследник его будет продолжать договор, оказывать те услуги, которыми обязался наемник, хотя, конечно, для этого нужно согласие наследника.
(Исключением является наем сельскохозяйственный: тут в силу закона смерть хозяина не прекращает договора[25], хотя бы об этом и не было сказано в договоре. – А. Г.)
Договор личного найма, далее, прекращается истечением срока; законодательство постановляет, что если наемник захворает и сделается неспособным к работе, то по истечении срока договора он обязан служить то время, которое был болен[26]. По внушению нравственного закона, конечно, следует иметь снисхождение к больному, а не рассчитывать каждую копейку, на него употребленную.
И нам кажется, законодательству тем естественнее было бы принять во внимание это внушение нравственного закона, что само же оно определяет отношения между нанимателями и наемниками не по одним только соображениям права, но и по соображениям нравственности.
(Относительно сельскохозяйственного и фабричного найма законодательство указывает еще на целый ряд оснований его прекращения; основания эти могут быть сведены к двум группам: одни из них разрушают договор сами по себе, другие – по требованию контрагента.
К первой группе относятся: поступление рабочего на военную службу, отказ в выдаче ему паспорта, приостановление работ на фабрике вследствие пожара и т. п.[27] Ко второй – дурное поведение рабочего и дурное обращение хозяина, заразительная болезнь рабочего, болезнь членов его семьи, непосильное отягощение работой и т. п.[28] – А. Г.)
Как особый вид личного найма можно рассматривать договор зажива – договор, собственно не указываемый в законодательстве как отдельный договор, но довольно известный в действительности.
Зажив – это договор, по которому одно лицо, должное другому какую-либо сумму, обязываясь заплатить долг личными услугами в течение известного времени, нанимается в услужение к верителю на время, соразмерное количеству долга и величине наемной платы.
Следовательно, в сущности, это личный наем, но наем за сумму, которую наемник должен нанимателю. Зажив нередко заключают рабочие люди со своими кредиторами по сделанным у них долгам, купеческие приказчики, нуждающиеся в получении более или менее значительной суммы, лица, неисправные в платеже долга, в предупреждение взыскания.
(Закон, естественно, распространяет и на зажив ограничение касательно 5-летнего срока[29], при сельскохозяйственном же найме срок зажива не может быть более одного года[30]. – А. Г.)
Наконец, договор личного найма бывает иногда в соединении с куплей-продажей и притом находится с ней в такой тесной связи, что представляет как бы особый вид договора. Таким именно представляется заказ – договор, заключаемый мастером со сторонним лицом об исполнении какой-либо работы в том случае, когда материал для изделия принадлежит мастеру.
Тут представляется как бы два договора: личный наем, по которому мастер обязывается приготовить из материала изделие, и купля-продажа относительно материала. Поэтому и плата за заказ назначается такая, которая содержит в себе и рядную плату за личную услугу, и плату за цену материала.
То же самое представляется в том случае, когда только часть материала принадлежит лицу, заказывающему работу, а другая часть мастеру: и здесь относительно приклада заключается особый договор купли-продажи, разве по обычаю приклад считается только принадлежностью работы, например, нитки, подкладки.
[1] (Постановления нашего законодательства о личном найме разбросаны по различным томам Свода (см.: ст. 2201, прим.). Общие правила с некоторой примесью правил о найме для домашних услуг содержатся в ч. 1 т. Х, остальные формы найма изложены в других томах.
При изложении учения о личном найме мы будем иметь в виду как общую форму, так и те из особенных его форм, которым чужд местный или чисто специальный характер, каковы, например, наем у инородцев, наем торговый, горнозаводский и т. п. Мы обратим внимание только на наем для домашних услуг, наем сельскохозяйственный и фабричный. – А. Г.)
[2] Ст. 2203, 2204.
[3] Ст. 2203.
[4] Ст. 2202.
[5] Пол. с.-х. н., ст. 10; У. пр., ст. 95.
[6] У. пр., ст. 113.
[7] Пол. с.-х. н., ст. 11.
[8] У. пр., ст. 100; Пол. с.-х. н., ст. 65.
[9] Пол. с.-х. н., cт. 64.
[10] Ст. 2214.
[11] Само условие о вознаграждении называется обыкновенно рядой.
[12] Ст. 2218, 2223.
[13] У. пр., cт. 134, 153.
[14] Там же, cт. 135.
[15] Ук. ист., cт. 153.
[16] Пол. с.-х. н., ст. 69–86.
[17] У. врач., cт. 149, 150.
[18] Cт. 396, п. 2; У. с. у., ст. 40516.
[19] Ст. 2233, 2234.
[20] Пол. с.-х. н., ст. 35–39, 44, 48, 55, 60, 99–103; У. пр., ст. 46–48.
[21] Пол. с.-х. н., cт. 29–34, 44, 58; ст. 154, 155.
[22] У. пр., ст. 102.
[23] В. у. м. Г.С. от 3 июня 1886 г.; то же от 12 июня 1886 г.
[24] Ст. 2229–2231.
[25] Пол. с.-х. н., cт. 43.
[26] Ст. 2238, 2239.
[27] У. пр., ст. 109; Пол. с.-х. н., ст. 63.
[28] Там же, соответственно: cт. 110, 111; ст. 58, 59.
[29] Ст. 2215.
[30] Пол. с.-х. н., ст. 25.
