Положение иностранцев. Мы выше видели, что вместе с обособлением права частного от публичного гражданская правоспособность расширяется на своих и чужих, безразлично. Понятие подданства, способы его установления и прекращения входят в дисциплину публичного права. В основе теперешней практики лежит закон 10 февраля 1864 г. и последующие изменения, введенные в состав IX т. Св. Зак.
Для вступления в подданство неприрожденного подданного необходимо принятие им присяги (IX. ст. 1021. Ныне 846), а для женщин-иностранок достаточно и вступления в брак с русским подданым (1028. Ныне 855), точно так же как для женщин русских подданных вступление в брак с иностранцем составляет способ прекращения подданства (1026. Ныне 853).
Иностранцами наш закон называет всех подданных других держав, не вступивших в русское подданство (817 по изд. 1899 г.). Иностранцы, находясь в России, как лично, так и по имуществу их подлежат действию русских законов и пользуются их общей защитой и покровительством (822). Дела иностранцев, находящихся в России, как между собой, так и с русскими подданными, подлежат ведомству судебных установлений по общим законам о подсудности (ст. 224 Уст. гр. суд.).
Иностранцы могут приобретать как через куплю, так и по наследству, завещаниям, дарственным записям, отводам от казны и т.п. всякого рода движимые и недвижимые имущества, кроме тех, кои могут принадлежать только потомственному дворянству (IX. 830. Изъятия сделаны только для некоторых областей пограничных или еще не вполне замиренных, см.: Пр. 2 и 3 и Прилож. к ст. 830, прим. 2); иностранцы также, кроме евреев, могут управлять имениями, держать в аренде и посессии недвижимые имения (831), устраивать фабрики и заводы, с уплатой гильдейских пошлин (828), упражнять все виды промыслов (829), вступать в обязательства (833), завещать (834), наследовать (см. особ. ст. 830. Пр. 2. Прилож. I и ст. 1247. Т. X. Ч. 1) на общем для русских подданных основании[1].
Столь широкой постановки равноправности чужих и своих, введенной у нас в такую пору, когда для своих еще продолжали существовать многочисленные стеснения в правах гражданских, едва ли знает какое-либо из современных западных законодательств. Возьмем для примера Германию.
Art. 3 имперской конституции уравнял в правоспособности подданных каждого отдельного немецкого государства в другом немецком же государстве, а для иностранцев в тесном смысле, т.е. подданных вне немецких государств, этот общий закон предоставил отдельным немецким государствам удержать свои прежние начала и вводить новые нормы, имеющие обязательную силу в каждой отдельной территории.
Известно, что прусская законодательная власть, смешивающая так часто задачи права и политики, ввела именно новые нормы для землевладения в некоторых пограничных провинциях, устранившие массы “чужих” землевладельцев с этих немецких земель.
В 1886 г. (14 марта) последовал Высочайший указ, коим в 10 губерниях Царства Польского и в 11 губерниях, прилегающих к западной границе, иностранным подданным возбранено приобретение вне портовых и других городских поселений права собственности, права владения и пользования недвижимым имуществом, найма, аренды, заведования (кроме домов и дач); наследование по закону допущено в прямой и нисходящей линии и между супругами только для поселившихся до издания этого указа, иначе иностранец обязан продать в течение 3-х лет такое имущество русскому подданному, под страхом отчуждения с публичного торга.
Закон действует не только на отдельных людей, но и на всякого рода общества. В 1892 г. этого же рода ограничения введены в Волынской губернии, невзирая на принятие иностранцами подданства (Т. IX по изд. 1899 г., приведен, выше ст. особ. Приложение I к примеч. 2 статьи 830).
Не составляет ограничения в частноправном смысле запрещение иностранцам занимать различные должности и носить звание присяжного поверенного (Учр. суд. уст. ст. 355. П. 2).
В защите прав на суде иностранцы, ничем не гарантирующие возможной ответственности (не состоящие на службе, не владеющие недвижимостью), должны представлять обеспечение возможных издержек и убытков по делу; иначе ответчик предъявляет отвод без объяснений по существу дела (Уст. гр. суд. ст. 571. П. 5. Ср.: Code civ. Art. 16 и Code de proced. Art. 166).
Есть и прямые, хотя незначительные, ограничения их правоспособности, напр., в наследовании, для предъявления притязаний на которое иностранцами положен 2-годичный срок (1247 и 1294. X т.ч. I), также в праве участия в некоторых предприятиях (напр., ст. 2139. Пр. 2, там же). Закон не допускает принятие в русское подданство иностранцев из евреев и дервишей (IX. 819. См. изъятия в пр. 1 и 2. 821).
Немецкая юридическая терминология принимает двоякий смысл противоположения своего и чужого в отношении к подданству; теснейший, где в понятие чужого входит только тот, кто не есть имперский подданный, и обширнейший, где чужим называется не только чужой для империи, но и неподданный данного члена имперского союза.
Итак, русский подданный есть иностранец, чужой для немецкой империи, иностранец в тесном смысле, но и подданный империи пруссак будет в обширном смысле чужим для Баварии.
Стремление нового немецкого законодательства заключается в том, чтобы сравнять в отношении гражданской правоспособности всех подданных, чужих, в обширном смысле, перед лицом общего имперского закона, чтоб уничтожить в этом смысле партикулярную правоспособность и дать перевес общей. Этого ищут там достигнуть гораздо энергичнее, чем достижения равноправности своих, имперских подданных, и чужих, иностранцев в тесном смысле.
Нельзя сказать того же о нашем законодательстве. В то время как права иностранцев (в узком смысле подданных иных держав) несомненно сравнены (кроме указ. местных изъятий, особ, по закону 1886 года) с правами русских подданных в отношении гражданской правоспособности, равноправность гражданская для своих и чужих в обширном смысле оставляет желать весьма многого.
Мы возьмем для примера законы русские, касающиеся Финляндии и входящие в состав IX т. Св. Зак. Рос. имп. Вот они: русские дворяне и чиновники, желающие получить право гражданства в Финляндии, должны подавать прошения губернатору подлежащей финляндской губернии с удостоверением, что русские власти не встречают препятствий к выбытию перечисляющегося из империи.
Особым процессом восхождения на Высочайшее благоусмотрение такое перечисление допускается, но для действительного перечисления проситель обязан поселиться в В.К. Финляндском, записаться там в поголовные списки, внести единовременно тысячу рублей в пользу фонда финляндских богаделен и рабочих заведений, и лишь тогда финляндский гражданин из русских подданных станет в положение, равное с туземным гражданином (IX. Прилож. к ст. 14, примеч. 7.1 и II; тут же под лит. А о порядке перечисл. в Цар. Польское; для низш. клас. особ, полож.).
[1] Вопрос об охранении литературной и художественной собственности там, где нет конвенций, остается для иностранцев открытым. Ср.: Сборн. Гожева. Т. I. с. 880. Приведенные здесь (с. 893) конвенции с Францией и Бельгией потеряли силу с 1886 г.
