Говоря о действии закладного договора или вообще о юридических отношениях, возникающих по залогу, на каком бы основании он ни установился, прежде всего нужно сказать, что залог, будучи одним из способов обеспечения обязательства, разделяет общую судьбу и всех других способов его обеспечения и тогда только действителен, оказывает влияние на юридические отношения лиц, прикосновенных к залогу, когда действует обеспечиваемое им обязательство. В противном случае и залог недействителен.
Но, к сожалению, в действительности залог нередко служит обеспечением именно таким договорам, которые по закону недействительны, по которым не допускается судебная защита, поэтому исполнение только и можно вынудить обеспечением – именно посредством залога.
По залогу возникают юридические отношения между залогопринимателем и залогодателем; иногда же, именно в том случае, когда должник и залогодатель – разные лица, возникают особые юридические отношения должника к залогодателю.
Право залогопринимателя, ядро залога, состоит в праве требовать при неисправности должника продажи заложенного имущества с публичного торга и из выручки получить удовлетворение[1].
Исключение представляется лишь при залоге долговой претензии, когда, как мы видели, по самому существу дела право продажи залога обращается в право на уступку претензии, публичная же продажа ее не производится. Но для осуществления права залогопринимателя необходимо, чтобы право самого залогодателя по отчуждению имущества было ограничено.
И вот, действительно, вследствие залога налагается на имущество запрещение, так что залогодатель ограничивается в праве распоряжения имуществом, не может ни подвергнуть его отчуждению, ни заложить по другому договору[2].
Но этот прием достаточен только по отношению к имуществу недвижимому, отчуждение которого происходит при участии общественной власти посредством совершения крепостного акта, чему именно и препятствует существование запрещения. Так что наложением его на заложенное недвижимое имущество право залогопринимателя совершенно обеспечивается.
Для обеспечения же права залогопринимателя по залогу имущества движимого, закладу, этот прием оказался бы недостаточным, ибо имущество движимое отчуждается без участия общественной власти или просто может быть скрыто, так что осуществление права залогопринимателя затрудняется или даже делается невозможным.
Поэтому-то при закладе движимого имущества с запрещением обыкновенно соединяется арест: заложенное имущество поступает во владение залогопринимателя, чем, собственно, ограничивается хозяин заклада, обеспечивается право залогопринимателя; запрещение же, в техническом смысле этого слова, на недвижимость не налагается[3].
Но вместе с тем как движимое имущество передается во владение залогопринимателя лишь с целью обеспечения его на случай неисправности должника, оно представляется и в залог в таком виде, чтобы не могло служить каким-либо другим целям, например, чтобы не могло быть употребляемо.
Оно отдается залогопринимателю под замком или с приложением печати, хотя, конечно, по доверию к залогопринимателю залогодатель вправе и не принимать никаких мер для предотвращения любого использования вещи, противного ее назначению как заклада.
При неисправности должника залогоприниматель предъявляет долговое обязательство ко взысканию и требует продажи заложенного имущества с публичного торга. Но при залоге недвижимого имущества продаже с публичного торга предшествует еще вступление залогопринимателя в управление заложенным имуществом[4].
Ближайшим образом это объясняется исторически: по древнему праву, как уже не раз было сказано, залог составляет вид отчуждения, так что залогоприниматель недвижимости, равно как и движимости, немедленно по установлении залога вступал во владение заложенным имуществом.
Впоследствии значение залога изменилось: веритель начал вступать во владение недвижимым имуществом только по просрочке обязательства, для чего сама закладная крепость превратилась в купчую. Наконец, и это воззрение изменилось: залог перестал считаться способом отчуждения имущества, а заложенное имущество делаться собственностью залогопринимателя даже и по просрочке обеспечиваемого обязательства, а стала требоваться продажа залога с публичного торга.
Так и по современному законодательству. Но временное управление заложенным имуществом сохранилось и до настоящего времени как след древнего воззрения на залог. Кроме того, можно привести в пользу определения о временном управлении залогом и другое основание: естественно, что законодательство старается допустить продажу заложенного имущества только как крайность, обеспечивает залогодателю возможность выручить заложенное имущество удовлетворением верителя. И вот оно устанавливает отсрочку для продажи имущества[5].
А между тем, чтобы и веритель не оставался без удовлетворения в течение более или менее продолжительного времени, чтобы и он извлек какую-нибудь выгоду из залога, который в руках неисправного должника, пожалуй, может и расстроиться, законодательство предоставляет ему право владения заложенным имуществом впредь до его продажи и пользования доставляемыми им доходами вместо процентов по обязательству[6].
Хотя это объяснение нигде в законодательстве не высказано, только им можно оправдывать рассматриваемое определение. Но в действительности оно представляет некоторые особенности.
Может случиться, что залогоприниматель во время пользования имуществом его расстроит; затем хлопотно и то, что веритель принимает имущество по описи и потом, при удовлетворении (со стороны ли должника или покупщика имущества с публичного торга. – А. Г.), сдает его также по описи, так что в небольшое пространство времени приходится составлять две описи недвижимого имущества.
По истечении срока, если должник до того времени все-таки не произведет платежа, заложенное имущество подвергается продаже с публичного торга, а из выручки удовлетворяется залогоприниматель как в капитальной сумме, так и во всех наращениях по обязательству, например, в процентах, неустойке, если она была определена договором, и т. п.
Но в процентах только до времени управления заложенным имуществом, ибо с этого времени, как сказано, пользование имуществом заменяет проценты по обязательству. Излишек выручки (hypeocha) возвращается залогодателю как собственность.
Если же цена продажи оказывается менее долговой суммы, то залогопринимателю предоставляется оставить заложенное имущество за собой или довольствоваться меньшим удовлетворением: во всяком случае, он не имеет права на дополнительное удовлетворение из другого имущества должника. (Это правило, вытекающее из существа залога, неуклонно применяется нашей практикой, несмотря на отсутствие прямого общего закона. – А. Г.)
При многочисленности долгов лица обязанного и недостаточности его имущества для полного их удовлетворения это определение, конечно, справедливо. Но оно оказывается несправедливым, когда нет других долгов или когда имущество должника все-таки достаточно для их покрытия.
Конечно, по нашему мнению, это определение такого рода, что может быть устранено соглашением контрагентов; но не так, по крайней мере не всегда так, оно понимается. И вот залогоприниматели заботятся, чтобы имущество, принимаемое в залог, по цене своей никак не было ниже долговой суммы, и обыкновенно залоги далеко превышают долговую сумму.
При залоге движимого имущества, закладе в нормальном случае, как уже сказано, при самом установлении права залога имущество это поступает во владение залогопринимателя. Только значение владения при закладе иное, нежели при залоге имущества недвижимого: владение закладом без особого о том соглашения контрагентов никогда не соединяется с правом пользования.
При неисправности должника относительно движимого залога принимаются в сущности те же меры, какие принимаются в подобном случае и относительно залога недвижимого, равно как и последствия публичной продажи одинаковы[7].
Но относительно движимого имущества между контрагентами и заранее может состояться соглашение, по которому при неисправности должника заклад немедленно поступает в собственность верителя взамен удовлетворения по обязательству. Или такое соглашение, что залогопринимателю предоставляется продать заклад и получить удовлетворение из выручки, так что публичная продажа может быть устранена.
Действительно, обеспечение долгового обязательства закладом встречается в практике чрезвычайно часто. Но сравнительно редко доходит дело до продажи заклада с публичного торга, и большей частью залогоприниматель выговаривает право в случае неисправности должника удержать заклад за собой или продать его самому и из выручки получить удовлетворение, излишек же возвратить верителю.
Последствия такого соглашения вредны и тягостны для должника, потому что залог всегда почти далеко превышает сумму обеспечиваемого обязательства, а нужда, крайность принуждают соглашаться и на тягостные условия.
Вот почему римское право, давая столько простора самодеятельности граждан, запрещало, однако же, так называемую lex commissoria, т. е. такое условие при закладе, по которому при неисправности должника заложенное имущество становится собственностью залогопринимателя.
Это запрещение существует и во многих других законодательствах, заимствовавших свои определения из римского права (у нас оно может быть выведено из законов, касающихся одной особой формы заклада, а именно – заклада по займам, выдаваемым содержателями ссудных касс: публичная продажа просроченного заклада, безусловно, обязательна[8], а излишек суммы, вырученной от продажи, оставшийся за погашением долга, должен быть передан залогодателю[9]. – А. Г.).
Право залогодателя состоит в праве на освобождение залога по исполнении договора, им обеспечиваемого. При залоге имущества недвижимого это право состоит, собственно, в том, что залогодатель может требовать от должника выдачи закладного акта и расписки в получении платежа по обязательству, а затем уже сам залогодатель должен представить закладной акт с заложенного имущества[10].
При залоге имущества движимого, которое обыкновенно находится в руках залогопринимателя, залогодатель вправе требовать от него возвращения заклада, а также и выдачи закладного акта с распиской в получении платежа[11].
Но во многих случаях исполнение договора происходит постепенно, или бывает, что договор исполняется только отчасти, и вот представляется весьма важным вопрос о постепенном освобождении залога. Например, лицо заняло под залог недвижимого имущества 100 000 руб.; в срок обязательства должник уплачивает половину долга: спрашивается, имеет ли он право требовать освобождения половины залога?
Нам кажется, в этом надо отказать залогодателю, потому что право залога представляется единым целым, так что нельзя допустить его раздробления. В нашем примере, если 100 000 руб. обеспечены известным имением, то из этого не следует, что половина долга обеспечена половиной этого имения, – это было бы совершенно произвольное предположение, – а весь долг обеспечен всем залогом.
Другое дело, если есть на то согласие залогопринимателя. Но мы говорим о праве залогодателя, основывающемся на самом существе залога или его источника закладного договора, независимо от какого-либо случайного соглашения контрагентов, т. е. такого, которое может быть и не быть в договоре.
Таким только согласием залогопринимателя и можно объяснить постепенное освобождение залогов, нередко встречающееся при обеспечиваемых ими договорах частных лиц с казной.
По казенным подрядам и поставкам очень часто приходится производить исполнение не разом, а постепенно, иногда в несколько сроков, разделяемых более или менее значительными промежутками времени: по мере исполнения договора казна допускает и постепенное освобождение залога[12].
Так, положим, заключен договор поставки на 120 000 руб. и в обеспечение исправности поставщика представлен залог в 40 000 руб. Когда поставщик поставит условленного товара на 60 000 руб. и затем остается должным поставкой еще на такую же сумму, то хотя и весь залог менее этой суммы, составляет всего 40 000 руб., но присутственное место, заключившее договор, тем не менее освободит половину залога, имея в виду, что, по определению законодательства, залог должен составлять третью часть цены казенного подряда или поставки[13].
Вид постепенного освобождения залога составляет также и так называемый перезалог в кредитном установлении. Кредитное установление, оказывая заем под залог недвижимого имущества, ставит условием ежегодный платеж известного процента с занятой суммы на погашение долга, так что долг уплачивается не по истечении срока займа, а ежегодно и мало-помалу к сроку займа оказывается уже уплаченным[14].
Конечно, тогда и залог освобождается. Но справедливо также и то, что гораздо прежде истечения срока займа залог уже значительно превышает сумму долга, им обеспечиваемого.
Например, занято в кредитном установлении под залог недвижимого имущества 8 000 руб. на 28 лет; по истечении, положим, 15 лет от заключения договора собственник имения должен кредитному установлению уже не 8 000 руб., а менее 4 000 руб.; между тем имение остается в залоге.
В этом случае собственник имущества, заложенного в кредитном установлении, до истечения срока займа может произвести перезалог, т.е. соразмерно погашенной части долга снова сделать заем в кредитном установлении под залог освобожденной части. Итак, в нашем примере, когда долгу остается только 4 000 руб., для обеспечения которых достаточно половины залога, другая половина снова может быть употреблена на обеспечение займа.
Но обыкновенно эта операция совершается не в таком виде, чтобы одна часть имущества признавалась освободившейся из залога, а другая оставалась в залоге. Потому что по существу своему право залога представляется нераздельным, да и в практическом отношении рискованно его разделять (как же, например, половину оставить в залоге, какую высвободить? – А. Г.).
Операция эта совершается так, что снова производится залог всего имущества (перезалог), но собственнику его при перезалоге не выдается вся сумма, следующая по займу, а из нее вычитается остаток прежнего долга, т. е. не уплачивается еще часть его.
С юридической точки, зрения перезалог представляет только залог части заложенного имущества, высвободившейся из залога вследствие уплаты соответственной части долга, и само высвобождение залога признается только по особому согласию на то кредитного установления как залогопринимателя.
Независимо же от такого согласия у залогодателя нет права на постепенное освобождение залога, по мере исполнения обязательства, ибо право залога, повторяем, едино и нельзя его дробить.
В тех случаях, когда залогодателем является не сам должник, а стороннее лицо, как сказано, возникают также юридические отношения между залогодателем и должником. Существо их состоит в том, что залогодатель вправе требовать от должника исполнения всех тех обязательств, которые тот на себя принял. Так, быть может, должник обязался вознаградить залогодателя за представление залога.
Или, даже независимо от особого соглашения, должник обязан вознаградить залогодателя за все убытки, наступающие для него при неисправности должника по договору[15]. Но и должник, если стороннее лицо обязалось обеспечить его долг своим имуществом, вправе требовать от этого лица, чтобы залог действительно был представлен и соответствовал условиям договора, заключенного между должником и сторонним лицом.
[1] Относительно залогов, обеспечивающих договоры частных лиц с казной, постановляется, однако же, что когда залог принадлежит не должнику, а стороннему лицу, то право залогопринимателя, казны, осуществляется лишь при недостаточности имущества самого должника, так что не прямо обращаются к представленному залогу, а только при невозможности получить удовлетворение независимо от него (Пол. подр., ст. 220).
Такое определение вызвано тем, что казна почти по всем своим договорам с частными лицами требует обеспечения их залогом; но контрагенты часто не в состоянии представить свои залоги и представляют чужие, а между тем, если бы казна слишком легко обращала взыскание на чужие залоги, то в лицах, не участвующих непосредственно в договорах, охладела бы охота обеспечивать их своими залогами, и для казны заключение договоров было бы затруднительным.
При существующем определении положение сторонних залогодателей более безопасно, и казна находит более лиц, готовых и имеющих возможность заключать с ней договоры. Впрочем на деле сравнительно только редко контрагенты доводят до обращения на них мер взыскания.
Но если приходится прибегнуть к таким мерам, то казна-залогоприниматель редко выжидает результатов подробного взыскания об имуществе самого должника, а уже только по одному предположению, что имущество должника недостаточно для покрытия его долгов, обращается к залогу. Таким образом, практика не вполне соответствует мысли законодателя.
[2] Ст. 1647. Иногда налагается на недвижимое имущество запрещение уже при одном приготовлении его к залогу в обеспечение договора. Именно при заключении договоров с казной применяется такой прием: собственник недвижимого имущества, желая обеспечить им договор с казной, который намерен заключить с ней он сам или намерено заключить другое лицо, обращается к старшему нотариусу с просьбой о выдаче ему свидетельства на его имущество; старший нотариус собирает о нем сведения и сообразно им выдает свидетельство, но в то же время налагает запрещение на имущество, так что, когда оно принимается в залог в обеспечение договора, запрещение на него уже наложено и по поводу залога изменяется, собственно, только основание запрещения (см. также: Нот. пол., ст. 66; Пол. вз. гр., ст. 13).
[3] Ст. 1671. Конечно, по соглашению между залогодателем и залогопринимателем заложенное имущество может быть передано и в сторонние руки или даже оставлено у залогодателя; но мы говорим только о нормальном последствии заклада.
[4] У. г. с., cт. 1129.
[5] От одного до трех месяцев (см.: У. г. с., cт. 1143).
[6] Там же, cт. 1129.
[7] Ст. 1677.
[8] Cт. 7–9; cт. 1663, прил.
[9] Cт. 11.; там же.
[10] Ст. 1650, пр. 2. (И залогоприниматель может заявить о том старшему нотариусу.)
[11] Ст. 1676. Но, конечно, если по особому соглашению контрагентов заклад оставался в руках залогодателя, то о возвращении его не может быть речи, а залогодатель не подлежит более ограничению в распоряжении закладом.
[12] Пол. подр., cт. 42.
[13] Там же, cт. 39.
[14] См.: Устав Государственного земельного банка (Пол. двор. банка), т. XI, ч. 2, ст. 47.
[15] Пол. подр., cт. 199.
