Римское право занимает в истории человечества совершенно исключительное место: оно пережило создавший его народ и дважды покорило себе мир.
Зародилось оно в далекой глубине времен – тогда, когда Рим представлял еще едва заметное пятно на территории земного шара, маленькую общину среди многих других подобных же общин средней Италии. Как и весь примитивный склад жизни этой общины, римское право я влило собою тогда несложную, во многом архаическую систему, проникнутую патриархальным и узконациональным характером. И если бы оно осталось на этой стадии, оно, конечно, было бы давным-давно затеряно в архивах истории.
Но судьба вела Рим к иному будущему. Борясь за свое существование, маленькая civitas Roma[1] постепенно растет, поглощая в себе другие соседние civitates, и крепнет в своей внутренней организации. Чем далее, тем все более и более расширяется ее территория, распространяется на всю Италию, захватывает близлежащие острова, перебрасывается на все побережье Средиземного моря, и на сцене истории появляется огромное государство, объединяющее под своею властью почти весь тогдашний культурный мир; Рим стал синонимом мира.
Имеете с тем, Рим изменяется и внутренне: старый патриархальный строй рушится, примитивное натуральное хозяйство заменяется сложным и экономическими отношениями, унаследованные от древности социальные перегородки стесняют. Новая жизнь требует наивысшего напряжения всех сил, всех способностей каждого отдельного индивида. В соответствии с. этим римское право меняет свой характер, перестраиваясь по началам индивидуализма: свобода личности, свобода собственности, свобода договоров и завещаний делаются его краеугольными камнями.
Отношения военные и политические приводят Рим и к сношениями экономическим. Между тем, еще задолго до появления Рима на сцене всемирной истории на побережьях Средиземного моря шел оживленный международной торговый обмен: Египет, Финикия, Греция, Карфаген давно уже находились друг с другом в постоянных торговых отношениях. Рим неизбежно втягивается в этот международный оборот, и по мере того, как он делался центром политической жизни мира, он становился также центром мирового торгового оборота. На его территории непрерывно завязывались бесконечные деловые отношения, в которых принимали участие торговцы разных национальностей; римские магистры должны были разбирать споры, возникающие из этих отношений, должны были вырабатывать нормы для разрешения этих споров.
Старое римское национальное право для этой цели не годилось; необходимо было новое право, которое было бы свободно от всяких местных и национальных особенностей, которое могло бы одинаково удовлетворить римлянина и грека, египтянина и галла. Нужно было не какое-либо национальное право, а право всемирное, универсальное. И римское право проникается этим началом универсальности: оно впитывает в себя те обычаи международного оборота, которые до него веками вырабатывались в международных сношениях; оно придает им юридическую ясность и прочность.
Так возникало то римское право, которое стало затем общим правом всего античного мира. По существу, творцом этого права был, таким образом, весь мир; Рим же явился лишь тем лаборантом, который переработал рассеянные обычаи международного оборота и слил их в единое, поразительное по своей стройности, целое. Универсализм и индивидуализм – основное начало этого целого.
Мастерски разработанное в деталях беспримерной юриспруденцией классического периода, римское право нашло себе затем окончательное завершение в знаменитом своде – Corpus Juris Civilis[2] императора Юстиниана, и и таком виде было завещано новому миру.
Железный колосс, державший к своих руках судьбы мира, дряхлел: разнообразные народности, входившие в состав всемирного римского государства, тянулись в разные стороны: с границ напирали варвары – новые претенденты на активное участие в мировой истории. Наступил момент, они хлынули могучими потоками и затопили весь античный мир. Настала беспокойная эпоха великого переселения народов, и кажется, что вся богатая культура древности погибла навсегда, что порвались все связи между старым и новым, что история вовсе зачеркивает страницы прошлого и начинает писать все заново.
Но это “кажется” – обманчиво. На некоторое время, действительно, ход общечеловеческого культурного развития как будто приостанавливается; влившийся большою массой новый человеческий материал нуждается в предварительной обработке. Несколько веков проходит в беспрерывных передвижениях новых народов, в их взаимных столкновениях; пришельцы еще не могут освоиться на новых местах, двигаются, устраиваются. Много ценного, конечно, погибает при этом из античной культуры, но не все.
Мало-помалу беспокойный период переселения и устроения проходит. Новые народы начинают вести более или менее спокойную жизнь, развиваются, и еще через несколько столетий наступает момент, когда все, что было продумано и создано античным гением, делается понятным и ценным его наследникам. Наступает одно за другим возрождение античного права, античной культуры, античного искусства.
Естественное экономическое развитие новых народов приводит их также мало-помалу к международным торговым отношениям. Снова, как в старом мире, на почве международного обмена сходятся друг с другом представители разных национальностей, и снова для регулирования этого обмена возникает нужда в едином общем праве, праве универсальном.
Снова экономический прогресс требует освобождения личности от всяких феодальных, общинных и патриархальных путей, требует предоставления индивиду свободы деятельности, свободы самоопределения. И наследники вспоминают о заброшенном ими завещании античного мира, о римском праве, и находят в нем то, что было нужно.
Римское право делается предметом изучения; оно начинает применяться в судах: оно переходит в местное и национальное законодательство, совершается то, что носит название рецепции римского права. Во многих местах Corpus Juris Civilis Юстиниана делается прямо законом. Римское право воскресло для новой жизни и во второй раз объединило мир.
Все правовое развитие Западной Европы идет под знаком римского права вплоть до настоящего времени: лишь со времени вступления в действие нового общегерманского гражданского уложения – лишь с 1 января 1900 г. исчезло формальное действие Юстиниановского Свода в тех частях Германии, в которых оно еще сохранялось. Но материальное действие его не исчезло и теперь: все самое ценное из него перелито в параграфы и статьи современных кодексов и действует под именем этих последних.
Римское право определило не только практику, но и теорию. Непрерывное многовековое изучение римского права, в особенности остатков римской юридической литературы, формировало юридическое мышление Западной Европы и создавало сильный класс юристов, руководителей и деятельных помощников во всякой законодательной работе.
Объединяя Европу на практике, римское право объединяло ее и в теоретических исканиях: юриспруденция французская работала все время рука об руку с юриспруденцией немецкой или итальянской, говорила с ней на одном и том же языке, искала разрешения одних и тех же проблем. Так возникала на почве римского права дружная общая работа всей европейской юриспруденции, продолжавшая работу мыслителей античного мира: факел, зажженный каким-либо римским Юлианом или Папинианом, через бесконечную цепь сменявшихся рук дошел до современных ученых всех наций.
Такова историческая судьба римского права. Явившись синтезом всего юридического творчества античного мира, оно легло затем в качестве фундамента для правового развития новых народов, и в качестве такого фундамента, общего для всех народов Западной Европы, оно изучается повсеместно – в Германии, Франции, Италии, Англии и т.д.
Явившись базисом, на котором веками формировалась юридическая мысль, оно изучается и теперь, как теория гражданского права, как правовая система, в которой основные юридические институты и понятия нашли себе наиболее чистое от всяких случайных и национальных окрасок выражение. Недаром в прежнее время оно считалось за самый писанный разум, за ratio scripta[3].
Волею нашей исторической судьбы мы, русские, были долгое время отрезаны от общения с Западной Европой, оставались чужды ее культуре, и когда, наконец, отделявшие нас перегородки пали, мы очутились в хвосте общечеловеческого движения. Отстали мы и в области права. И если мы хотим в этом последнем отношении сравняться с Европой, если мы хотим говорить с ней на одном языке, мы должны, по крайней мере в школе, освоиться с основным фундаментом общеевропейского права – с правом римским. Если оно повсеместно является основой юридического образования, то у нас для этого причин еще больше.
Но изучение римского права отнюдь не должно приводить к слепой вере в его непогрешимость, к вере в то, что дальше идти некуда. Такая вера была бы противна истории, была бы противна и тому духу свободного исследования, которым были проникнуты самые творцы римского права – римские юристы. Лозунгом современной юриспруденции является знаменитое изречение Иеринга: – “durch das romische Recht, aber liber dasselbe hinaus”[4] – “через римское право, но вперед, дальше его”. Усвоив то, что было создано предками, потомки должны работать дальше сами, ибо правовые проблемы не таковы, чтобы они могли быть решены раз навсегда.
Новые условия постоянно ставит на очередь новые задачи, и юриспруденция должна постоянно оставаться на своем посту. Ее высшим призванием, ее долгом перед народом является освещение изменяющихся в истории условий и возникающих в связи с ними проблем. Быть впереди народа, освещать ему путь, направлять его правосознание к благу и правде в человеческих отношениях – такова истинная обязанность юриспруденции и ее отдельных представителей.
[1] Civitas Roma – “Римское государство”. Понятие “civitas” многозначно и может не только служить эквивалентом понятия “государство”, но переводится и как “самоуправляющаяся община” или “сообщество граждан”. Наиболее близким по смыслу и аналогичным понятию “civitas” в латинском языке является “полис” в древнегреческом.
[2] “Corpus Juris Civilis” – “Свод гражданского права”. Такое название было дано средневековыми правоведами кодексу римского права, созданному по приказу императора Юстиниана комиссией юристов во главе с Трибонианом с 528 по 534 г. добавлением законодательства самого Юстиниана, появившегося после 534 г. и составившего последнюю часть свода – “Новеллы” (Novellae). Впервые под именем “Corpus Juris Civilis” (сокр. – CIC) этот свод был издан в 1583 г. французским историком и правоведом Дионисием Готофредом (Дени Годефруа). Свод Юстиниана – основной источник познания римского права, обобщивший тысячелетний опыт его развития.
[3] Ratio scripta (лат.) – “писанный разум”, то есть “разум, выраженный в текстах”.
[4] Рудольф Фон Иеринг (1818-1892) – немецкий романист и философ права, основатель так называемой реалистической школы права, оформившейся в противовес “исторической школе” Ф. Савиньи и, в отличие от последней, считавший право продуктом борьбы различных общественных сил, а не выражением самораскрывающегося “народного духа”. Свои теоретические построения Иеринг строил на материале римского права, внеся неоценимый вклад в романистику и историко-правовую науку в целом, и прежде всего в методологическом аспекте.
