Таким образом, современное правосознание признает за изобретателем право получить денежное вознаграждение за свой труд. Даже такие ярые противники патентного права, как Chevalier[1] во Франции или Böhmert[2] в Германии, возражали, в сущности, не против принципа вознаграждения, а лишь против формы, в которой это последнее будет гарантировано[3].
Можно указать несколько таких форм вознаграждения, в свое время предложенных в теории или на практике. Так, например, очень нередко и в настоящее время изобретатели защищают свои права без патентов – путем сохранения изобретения в секрете[4]. Так называемые секреты фабричного производства охраняются в одном исключительном случае и русским правом[5], но в сущности могут быть полезными только крайне редко.
Причиной этого являются два обстоятельства: во-первых, не все изобретения могут быть эксплуатируемы в тайне; состав большинства химических продуктов, раз они пущены в продажу, может быть установлен анализом, а изобретения механические, эксплуатируемые распространением экземпляров в публике, и вовсе не могутбыть сохраняемы в тайне (косилка, винт парохода и т. д. ).
Во-вторых, для многих изобретений охранение секрета сопряжено с такими трудностями, что вызываемые ими расходы не окупают получаемой прибыли. Ввиду всего этого фабричные секреты могут только в исключительных случаях служить для защиты прав изобретателя.
С социальной точки зрения фабричные секреты вредны, ибо существование их может растягиваться на неопределенно долгий срок, и, кроме того, они всегда соединены с риском утраты, забвения.
Другой способ заключается в предложенной одним французским экономистом[6] свободной фабрикации изобретений всяким желающим, при условии уплаты изобретателю в течение 25 лет некоторой части (2-5%) продажной цены.
Этот способ аналогичен с французской организацией взимания авторского гонорара за драматические произведения и с итальянской системой domaine public payant; в пользу его говорит то обстоятельство, что изобретатель получал бы вознаграждение, не обременяя промышленность монополией. Но на практике эта система никогда испробована не была и, вероятно, последовательно проведена быть не может.
Третий способ заключается в неоднократно предлагавшейся выдаче изобретателям денежных или почетных наград[7]. В единичных случаях эта мера предлагалась даже для замены авторского права[8].
Главным поборником этой системы нужно считать англичанина Macfie, неоднократно возбуждавшего в “Обществе социальных знаний” в 60-х гг. вопрос о замене патентов наградами[9]. Практика, однако, дает только единичные примеры употребления подобного способа вознаграждать изобретателей.
Во Франции, например, 12 сентября 1791 г. был издан специальный закон о вспомоществованиях и наградах артистам и изобретателям[10]; награды выдавались по двум категориям: за изобретения, требующие для своего осуществления предварительных денежных затрат, и за изобретения, не требующие таковых; каждая категория, по важности изобретения, была разделена на три класса. Статья 11 предусматривала, что взявший патент не мог являться соискателем награды.
На практике закон применялся всего 2-3 раза[11]. Кроме этого закона, можно указать еще и на сепаратные указы, обещавшие выдачу премии за изобретение определенного способа или прибора.
Декретом 7 мая 1810 г. Наполеон обещал награду в 1 милл. франков тому, кто изобретет лучшую машину ткать лен. Впрочем, обещание это не было исполнено по отношению к Ph. Girard’y, действительно изобретшему такую машину[12].
На последней парижской выставке был произведен конкурс спасательных аппаратов для погибающих при кораблекрушениях; премией являлись 100 т. фр., пожертвованных наследниками известного специалиста по патентному праву, A. Pollock’a, погибшего с женой на пароходе “La Gascogne”.
У нас в России также можно указать некоторое количество примеров денежных премий, выданных изобретателям. Так, 15 февраля 1840 г. Мануфактур Совет, обсуждая “прошение академика Якоби о выдаче ему беспошлинной 10-летней привилегии на изобретенный им способ производить металлические слепки посредством электромагнетизма”, постановил, “принимая во внимание важную пользу, которую можно ожидать от разнообразных применений открытия г. Якоби к художествам и ремеслам, предложить ему, вместо привилегии, денежное от Правительства вознаграждение, а открытие обнародовать и предоставить на пользу общую[13]“.
Тот же Мануфактур Совет 19 декабря 1829 г. постановил “вместо просимой привилегии, присвоить Юнкеру похвалу и предоставить его вниманию Министра Финансов[14]“. А 14 июля 1834 г. назначена была целая комиссия “для определения наград мастерам, отличающимся, при особом усердии, искусством в работах и изобретательностью[15]“.
Если бы система денежных и почетных наград была последовательно осуществимой на практике, то, конечно, она с успехом могла бы бороться с системой монопольно-патентной. Но именно практическое ее осуществление представляется трудно исполнимым.
Не говоря уже о том совершенно нежелательном вмешательстве государства в хозяйственные и коммерческие дела, которое бы она вызвала, – нельзя не заметить, что всякая оценка изобретений была бы сопряжена с колоссальны-ми трудностями[16], в особенности если вспомнить, что, при современном развитии международного оборота, пришлось бы давать вознаграждение не только своим изобретателям, но и иностранцам, уже награжденным на родине.
Но даже предположив, что оценка эта была исполнимой вещью – можно спросить себя, с одной стороны, какие расходы легли бы на бюджет, если бы государство собралось по заслугам вознаграждать Пастеров, Кохов, Бессемеров, Сименсов и Эдисонов, а с другой – не слишком ли платонической мерой явилось бы дарование изобретателям орденов и иных чисто внешних наград.
Недаром один докторант середины этого столетия пишет: “Nullus facile reperietur inventor qui honores a summo imperante pro officiis praestitis tributos contemnat: nee tarnen expectandum, solis honoribus, utut splendidis, eum fore contentum… Res quidem eo redivet, ut inventor honoribus oneratus, imitationi liberoque concursui tradens inventionem, egestate mox ipse vexaretur, quo honores oblati magis ludibrio quam saluti ei essent[17]“.
Наконец, как четвертый способ вознаграждать изобретателей я должен отметить предложение E. Piсard’а[18], прошедшее в литературе незамеченным, но, может быть, имеющее будущность, несмотря на всю свою кажущуюся смелость и неопределенность. Я не отрицаю, говорит он, необходимости защищать интересы изобретателей, но утверждаю, что выдача патентов есть способ рудиментарный, несовершенный, частью бьющий далее цели, а частью – недостаточный.
Зачем законом установлять, что все изобретения будут защищаемы 15 лет, в то время как для крупных изобретений этот срок недостаточен, а для мелочей – слишком велик? Или зачем постановлять, что из двух одновременных изобретателей получит патент тот, кто первый подаст прошение, так что опоздавший исполнить формальность будет лишен всех плодов своего труда? Не лучше ли сделать закон более гибкий, т. е. не лучше ли распространить на изобретения начала “concurrence déloyale[19]“, этого удивительно полезного в руках просвещенных судей оружия?
Разве тот, кто позаимствует у соседа изобретение, не совершает акта нечестной конкуренции? и т. д. Конечно, было бы просто доказать трудную осуществимость на практике предложения Picard’a: так просто, что я даже не стану делать этой работы[20].
Если я, однако, упомянул о его проекте, то только потому, что я вижу в нем правильную руководящую точку зрения вообще для обсуждения норм патентного права: возможно меньше формальностей; допущение только тех формальностей, которые сделаны в интересах третьих лиц.
[1] M. Chevalier, Les brevets d’invention dans leur rapports avec le principe de la liberté du travail et avec le principe de l’égalité des citoyens, Paris, 1878; passim.
[2] V. Böhmert, Die Erfmdungspatente nach volkswirthschaftlichen Grundsätzen und industriellen Erfahrungen mit etc., Berlin, 1869, стр. 47-49; он же в National-Zeitung 28 мая 1867 г.
[3] Та же точка зрения в Handwörterbuch fur Volkswirthschaftslehre, 2 Aufl., Leipzig, 1870, p. 625-636, v° “Patentwesen”.
[4] “Die Geheimhaltung hat wesentliche Vortheile. Dieselbe beschrankt die Gewerbefreiheit nicht und verhindert eine Einmischung, des Staates”. Отчет швейцарской парламентской комиссии, апрель 1887 г., стр. 9. “Rapport de l’autre fraction de la commission”.
[5] Ср. Улож. о наказ., ст. 1355.
[6] Ch. Limousin, De la propriété intellectuelle industrielle, Paris, 1873, стр. 29.
[7] В 1829 г. некто Vigarosу издал целую брошюру, в коей предлагал создать орден “du Mérite industriel ou de St. -Charles”. – Cp. Bentham, Rationale on Rewards, стр. 92.
[8] Ср. анонимную брошюру Vertheidigung des Buchernachdfucks in Oesteneich, Leipzig, 1814, стр. 13-14. Также L. Blanc, Organisation du Travail, 5 изд., Paris, 1848.
[9] См. Transactions of the national association for the promotion of social science, London, 1863, стр. 818-830; 1865, стр. 260 cc.; 1866, стр. 280 cc. и т. д. Весьма однообразно!
[10] Ср. Anton Schuller, Handbuch der Gesetze über ansschliessende Privilegien etc., Wien, 1843, стр. 133-137.
[11] У нас в России существует так называемая премия имени A. M. Княжевича, положение о которой утверждено в ноябре 1896 г. По ст. 4 старого неаполитанского закона прямо предусматривалась выдача наград вместо патентов в тех случаях, когда изобретение может быть легко подделываемо и потому является трудно защищаемым от контрафакторов. См. у Kleinschrod, Die Internationale Patentgesetzgebung, 1855, стр. 121.
[12] См. Journal des Economistes, LXV; G. Fourcade-Prunet, La question des brevets d’invention, p. 409, прим. 1.
[13] Журнал M. Совета, 15 февраля 1840, (рукопись).
[14] Журнал M. С, 19 декабря 1829.
[15] Журнал М. С. 14 июня 1834; ср. журналы 3 мая 1834 и 9 октября 1843.
[16] “Sans compter les péchés qu’on commettra par ignorance, la faveur, l’intrigue, – les opinios politiques n’interviendraient-elles pas pour être jugées en dernier ressort? L’incompétence de l’Etat est radicale”. Picard, Suppression des brevets d’invention, в Revue de droit international, III, стр. 394.
[17] Johannes van Delden, Dissertatio oeconomico-politica inauguralis de privilegiis, quae rerum inventoribus conceduntur, etc. Daventriae, 1843, стр. 32.
[18] E. Picard, Suppression des brevets d’invention. Assimilation de la contrefaçon industrielle à la concurrence déloyale. В Revue de droit international, III, стр. 391-405.
[19] Ta же мысль, по-видимому, выражена и у Chevalier, Op. cit., стр. 99: если уничтожить патенты, то что останется изобретателям? – “La protection de lois générales, 1 Ordre public assuré par les gouvernements, des magistrats intègres et éclairés pour les soustraire à la violence et à la fourberie d’autrui”.
[20] Сам Picard указывает, что по его системе, в случае предъявления иска, “il faudra d’abord que le demandeur justifie qu’il est inventeur; il devra préciser sa prétendue invention, démontrer qu’elle réunit les caractères d’une invention véritable. Son adversaire pourra lui répondre… en prouvant, par exemple, qu’il n’y a pas de nouveauté, que le procédé était connu, employé, exploité; qu’il a été décrit ou publié etc. ” Ibidem, стр. 402.
Но ведь большинство позитивных норм именно и имеет целью облегчить подобное доказывание. Конечно, очень просто видеть идеал в том, чтобы “toutes les règles de pur droit positif soient abandonnées et la raison seule demeure conseillères”, – но куда же это нас приведет?
