Западная христианская церковь унаследовала порядок процесса от Рима, так что обвинение (accusatio) первоначально было единственной формой уголовного преследования, причем вырабатывается правило, по которому обвинителями против духовных лиц не могли быть миряне.
Но развитие пороков среди духовенства и вообще нужды церковного управления настоятельно требовали создания более льготной формы преследования, без той ответственности, которой подвергался обвинитель. Эта форма — донос (denuntiatio), называемая формой евангельской, потому что в основание ее приводилось следующее место из Евангелия Матфея (гл. 18, ст. 1 5-1 7):
„Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе как язычник и мытарь”.
Канонисты перерабатывают этот совет, отбрасывают обличение с глазу на глаз и при свидетелях, подле обличения одним лицом (denuntiatio) ставят обличение коллективное, молву, народный говор (mala fama, infamatio), заменяют церковную общину начальствующими духовными лицами и возлагают на них исследование (inquisitio) и применение к виновному мер религиозного взыскания, пенитенций.
Дальнейшее развитие доносу дал институт синодов; епископы для церковного управления должны были периодически объезжать паству; им обыкновенно предшествовал архидиакон, созывавший именитых местных жителей (testes synodales), допрашивавший их о том, какие прегрешения и преступления были учинены в данной местности, производивший ех officio о заявленных случаях исследование (inquisitio), а затем докладывавший о результатах его епископу. Указания па такие синоды встречаются уже в IV в. Но долгое время от доноса можно было вполне очиститься присягой.
При папе Иннокентии III инквизиционный процесс получает дальнейшее развитие; право исследования и преследования ех officio вверяется каждому начальствующему духовному лицу над его подчиненными и мирянами; Латеранский собор 1215 г. отменяет очистительную присягу; донос более и более возводится в обязанность каждого гражданина, а accusatio постепенно вытесняется за ненадобностью, но доносителю предоставляется право принимать деятельное участие в процессе и представлять имеющиеся у него доказательства; тогда он называется promotor inquisitionis, а само производство — inquisitio cum promovento.
В инквизиционном производстве устанавливается различие стадий; оно начинается только при опозорении кого-либо путем доноса или молвы (inquisitionem debet clamosa insinuatio praevenire), и судья прежде всего должен секретно исследовать, насколько основательно такое опозорение (inquisitio famae); затем вызывается заподозренный и ему сообщается предмет дела, cаpitula, чем и начинается исследование самого преступления (inquisitio delicti); обвиняемый присягает, что по содержанию capitulae даст правдивые ответы; после этого ему прочитываются свидетельские показания, записанные судьей (смена устности письменностью), и сообщаются имена свидетелей; заподозренный представляет свои объяснения, по выслушании которых судья решает дело, приговаривая, однако, уличенного не к нормальным наказаниям, которые могли быть налагаемы только при accusatio, а к смягченным.
Особые приемы устанавливаются по делам о ересях, в соответствии с особенностями римского производства по делам о преступлениях против величества. Дела эти изымаются из юрисдикции епископов и передаются папами особым делегатам, францисканцам и доминиканцам, иногда при значительном участии светской власти (например, в Испании).
Эти делегаты по делам такого рода уже к концу XIV в. выработали тайну имен свидетелей для обвиняемого (а вследствие того устранение отвода свидетелей и очных ставок их с обвиняемым), применение пытки, по аналогии с делами о преступлениях против величества, и назначение здесь на основании розыска (inquisitio) ординарных наказаний, даже при отсутствии обвинителя.
Канонический инквизиционный процесс, освобождая исследование от частного усмотрения обвинителя, предписывая его ех officio, по долгу службы, и насаждая таким образом публичное начало процесса, имеет весьма важное историческое значение.
Постепенно он вырабатывает при таком следствии по долгу службы особое должностное лицо, которое наблюдает за его ходом и дает предложения суду; таков фискал, встречающийся в испанском инквизиционном процессе уже в ХV в. и совершенно вытеснивший частного обвинителя.
Вместе с тем канонический процесс для Европы весьма важен изменением, произведенным им постепенно в системе древнефранкских и древнегерманских доказательств; под влиянием римского процесса он вытесняет судебный поединок и ордалии разного рода, в том числе очистительную присягу, заменяя их признанием подсудимого, свидетельскими показаниями, письменными и вещественными доказательствами.
Но, с другой стороны, инквизиционный процесс всецело устраняет состязательность разбирательства, делает его розыскным, письменным, негласным и совершенно устраняет народное участие в суде.
