Развитие опеки у нас в первоначальное время имело несколько иной характер, нежели на Западе. Так, у нас опека не была связана с наследованием, как то мы видели в Риме, Греции и в Германии. Если родственники и призывались у нас к опеке (о чем речь впереди), то, как родственники, а не как наследники. Опека была обязанностью, а не правом только опекуна и, в противоположность постановлениям римского и германского права, обнимала заботу не только об имуществе, но и об лице малолетнего.
От древнего периода нашей истории сохранилось весьма немного сведений об опеке. Больше всего по этому поводу постановлений в Русской Правде (Пространной редакции). Сопоставляя правила, преподанные Русской Правдой, с правилами византийского законодательства, вошедшего в состав наших “кормчих” (Экологи и Прохирона), нельзя не заметить влияния некоторых памятников этого законодательства (в особенности Экологи) на наше древнее опекунское право.
Равно, хотя и нет прямых свидетельств относительно участия духовенства в опекунском деле, но из того, что такое участие существовало в Византии (которая во многом тогда служила для нас примером) и у нас по другим делам семейным и наследственным, можно думать, что оно существовало и в опекунских делах. Как и в других отделах семейного права, например, в бракоразводном праве, вероятно, наряду с влиянием духовенства и покровительствуемого им иноземного права, шло влияние обычая, и, таким образом, под действием этих двух факторов вырабатывалась опекунская практика.
При каких же условиях открывалась опека, как она устанавливалась и какие из нее вытекали отношения?
Для того чтобы открылась опека, нужно, чтобы наступило сиротство во время малолетства: смерть родителей или хотя бы одного отца, но при условии, что мать вышла вторично замуж. Если она, напротив, и после смерти мужа останется жить с детьми, то об опеке не может быть речи: она заведует и воспитанием детей, и общесемейным имуществом, и дети должны подчиниться ее воле (Русская Правда; Карамз. Сп., ст. 111-113).
Устанавливалась опека прежде всего волей отца, обыкновенно выраженной в духовном завещании его. Судя по тому, что примеров назначения опекунов в завещании дошло до нас сравнительно много, надо думать, что это был самый обычный способ назначения опекуна (Неволин. Полное собр. соч. Т. III. С. 396, 400). Так и по (первому) Литовскому Статусу: если муж, умирая, поручит детей хотя бы чужому человеку, тогда последний опекает детей и имущество, а жена умершего пользуется только свои веном. Следовательно, воля отца может устранить от опеки мать детей.
Если завещания не было, призывались к опеке родственники – “ближние” (Русская Правда; Карамз. Сп., ст. 111). В каком порядке они призывались, сведений не сохранилось. В Литовском Статусе 1566 г. постановлялось: если не будет назначен опекун в завещании, то старший брат – совершеннолетний опекает младших братьев и сестер: если нет брата совершеннолетнего, то дядя по мужскому колену (по мечу); если нет родных дядей, то ближайшие родственники по мечу; если и таких нет, то родственники с материнской стороны (по кудели).
Весьма вероятно, что и раньше существовал не только в Литве определенный порядок в призвании родственников к опеке: ведь заведование опекой, как увидим ниже, было прибыльно, и если бы не было предустановленного порядка, возможны были бы столкновения между родственниками из-за опеки. Пока мать жива и живет с детьми, в назначении опеки нет надобности, но под условием ее вдовства (Русская Правда, ст. 111, 113; то же и по литовскому праву); обычай, а впоследствии и закон опасались, что новый брак создаст для матери новые интересы и она уже не станет “печалиться” о детях с таким усердием, как во вдовстве, да и семья тогда распадется, а обычай очень стоял за неразрывность семьи.
Быть может, этим объясняется и тот, по-видимому, странный факт, что опека могла быть предоставлена отчиму. В ст. 212 Русской Правды говорится: “Аще же и отчим примет с задницею детей и то такоже есть ряд, якоже рядил”, т. е. здесь предполагается переход в его руки всего хозяйства, всей семейной собственности. Но так как он не родной отец детям, то с ним должен быть “ряд”, уговор – отчетная передача имущества.
Но не только относительно отчима предписывается такая предосторожность, но и мать обязывается сдать отчет по заведованию детским имуществом при выходе вторично замуж (ст. 113). Эти постановления Русской Правды относительно прав матери-вдовы и ответственности отчима вполне соответствуют постановлениям Экологи – очевидное доказательство, что наше древнее опекунское право развивалось под влиянием занесенного к нам через кормчие права византийского.
Опека уже во времена Русской Правды, как видно из вышеизложенного, находилась под контролем общественной власти. Но кто был этой властью – положительных сведений не имеется. Судя по тому, что сами постановления об опеке носят на себе следы влияния памятников, исходивших от властей духовных, можно предполагать, что преимущественное право заведования опекунскими делами принадлежало им, быть может, при содействии властей общинных. Таким образом, не только надзор над опекунами и утверждение их, но и самое назначение могло принадлежать властям, когда не был указан опекун в завещании, и не было лиц, которым могла быть поручена опека по обычаю.
Так и по древнейшему Литовскому Статусу, – если нет родственников, то король или паны назначают чужого человека опекуном, а по Статуту 1566 г. опекун, за недостатком родственников, назначается от государя или воеводы, или от суда земского, не чужеземец и которого имение равнялось бы тому имению, которое будет иметь в опеке; также и опекун из родственников должен иметь хорошее состояние, кроме тех опекунов, которые назначаются отцом в завещании (см. Соловьев. История России с древнейших времен. Т. I. С. 1714, 1715 и т. III. С. 476, 477).
В чем заключались обязанности опекуна?
Он получал питомца “на руки” (“на роуце”) и должен был заботиться о нем (“печаловатися”), “кормить” и воспитывать, заведовать его хозяйством (“домом”), сберегать его имущество и возвратить по прекращении опеки капитальную стоимость его (“истый товар”), для установления которой движимость сдавалась при свидетельствах (“пред людьми”), что заменяло в то время опись.
На доходы он содержал малолетнего, остальное шло в его пользу (Русская Правда говорит о доходах от дачи денег взаймы – “срезил”, от торговых предприятий – “пригостил”, “прикуп”, ст. 111, но это лишь конкретный способ выражения общего понятия). Только приплод от рабов и скота шел в пользу малолетнего. За все недостающее опекун должен был заплатить (ст. 111).
Опека продолжалась до тех пор, пока малолетний не возмужает (“донежели взмогут”, ст. 111) – определенного возраста совершеннолетия, как вообще в древние времена, не существовало.
В последующее время – в московский период – права опекуна, по-видимому, расширились: он не только управлял имуществом питомца, но даже и отчуждал – менял поместья и продавал вотчины. Но, в свою очередь, и права малолетнего по отношению к опекуну получают большую твердость: по достижении совершеннолетия он имел право приносить жалобу на опекуна и просить уничтожения тех действий последнего, которые были совершены во вред питомца.
С Петра Великого законодательство начинает уделять больше внимания опеке. Постановления этого государя об опеке изложены в двух указах: в указе об единонаследии (1714 г.) и в инструкции магистратам (1724 г.). В первом указе устанавливается единая законная опека, которая принадлежит наследнику в недвижимом имуществе, но во втором указе допускается опять завещательная опека, а если она не установлена, вменяется в обязанность магистрату назначить опекуна из родственников или из посторонних добрых граждан; здесь же узаконяется надзор над опекунами как по призрению малолетнего, так и по управлению его имуществом, с обязанностью не только сбережения этого имущества, но и возможного приумножения его, а равно и представления отчета.
После смерти Петра Великого начинаются неустойчивость и колебание в законодательстве об опеке. С отменой указа об единонаследии пали и постановления, в нем заключавшиеся. В вопросе о возрасте совершеннолетия (который в московское время определяли в 15 лет, при Петре В. для распоряжения недвижимостью – в 20 лет, а для распоряжения движимостью – в 18 лет) и о правах опекуна замечаются колебания и нерешительность. Твердость и определенность опекунскому делу дала Екатерина II.
Заведование опекой было устроено на сословных началах: каждое сословие получило свои опекунские учреждения. Впоследствии постановления этой государыни были дополнены постановлениями ее преемников (так при Императоре Александре I родители в делах опекунских подчинены были общим постановлениям об опеке и, следовательно, общему надзору опекунских учреждений) и почти все они вошли в состав действующего законодательства, где и будут рассмотрены[1].
[1] Неволин. Полное собр. соч. Т. III. С. 404-436.
