Юридическая сделка, как известно, представляет собой юридическое действие, в котором высказывается воля гражданина; воля же, будучи силой невидимой, обнаруживается известными проявлениями и только в них доступна стороннему сознанию. Но проявление воли может быть неясно, может допускать различные суждения о воле. И вот является надобность в установлении особых начал, которые руководили бы в изыскании воли, в толковании сделки.
Отчасти эти начала высказываются в положительном законодательстве, отчасти вытекают сами собой из законов человеческого мышления. Впрочем как те так и другие в сущности сходны с правилами толкования законов. И это очень понятно: как закон выражает волю законодателя, точно так же сделка выражает волю гражданина; следовательно как в законе, так и в сделке проявляется одна и та же невидимая сила и подлежит одинаковому суждению.
Прежде всего, конечно, при изъяснении смысла сделки, как и при толковании закона, должно руководствоваться ее буквальным смыслом, и это – первое правило герменевтики. Оно основывается на том простом соображении, что рассудительный человек, желая выразить свою волю, выражает ее ясно, общепринятым языком, так что воля его соответствует ее выражению органом слова.
Но как открыть истинный смысл сделки, когда воля участника явно и непосредственно не выражается, а это нередко встречается в действительности, ибо сделки заключает всякий гражданин: и образованный, у которого развит дар слова, и необразованный? Главные руководящие правила для этого следующие.
а) При неясности буквального смысла сделки необходимо толковать ее сообразно ее существу, по намерению и доброй совести участников сделки, как выражается наше законодательство[1], т. е. нужно стараться раскрыть истинную их волю, недостаточно выраженную словами.
b) При неясности части сделки эта часть объясняется посредством другой, ясной части. Например, заключена сделка, которой лицо предоставляет другому в пользование известную вещь, но не определен срок пользования: между тем в другой части сделки сказано, что по приезде в город лица N пользование вещью должно перейти к нему: очевидно, что срок пользования вещью определен приездом лица N; следовательно одна часть сделки поясняется другой.
с) При определении смысла сделки важно придавать ей такой смысл, при котором она оказывается законной, действительной: предполагается, что участники сделки желают постановить нечто законное, нечто действительное, ибо нарушение закона не предполагается.
d) Когда из самой сделки нельзя понять смысл ее по недостаточно подробному определению юридических отношений, устанавливаемых сделкой, то следует прибегнуть к законодательству: оно дает очень много определений о различных сделках не в том намерении, чтобы сделать эти определения безусловно обязательными, а на случай, что граждане не вполне определят свои отношения по сделке[2].
е) Когда сделка двусмысленна, так что по одному значению влечет для лица, обязанного по сделке, более тягостные последствия, нежели по другому, то сделка толкуется в пользу лица обязанного. Это правило основывается на том соображении, что лицо, обязанное по сделке, находится в худшем положении, нежели лицо, приобретающее право, и поэтому нуждается в большем внимании к себе. Кроме того, имеется еще в виду, что лицо, приобретающее право по сделке, само должно позаботиться о точном определении права, в противном случае пусть пеняет на себя.
Наконец: f) Когда все усилия определить удовлетворительно смысл сделки оказываются безуспешными, сделка считается недействительной; значит, воля участников не выражена достаточно и не может установить между ними какие-либо юридические отношения.
Например, наше законодательство определяет, что духовное завещание недействительно, если оно не указывает ясно лицо наследника или не определяет ясно имущество, о котором делается завещательное распоряжение[3].
Но только в крайности нужно признавать сделку недействительной: коренное правило для юриста – всячески поддерживать сделку, ибо нельзя предполагать, что участники ее действовали напрасно, а напротив, должно дать место предположению, что они хотели постановить нечто действительное.
[1] Ст. 1538, 1539.
[2] Или обратиться к обычаю и при помощи его объяснить сделку, и притом прежде всего – к обычаю местному.
[3] Ст. 1026, 1027.
