I. Французское национальное право германского происхождения[1], как и следовало ожидать, очень близко подходит по своим основным началам к германскому праву, но французское право очень рано восприняло римские правовые учреждения.
Очень рано Франция разделилась в правовом отношении на две более или менее значительно отличные одна от другой половины: pays de droit écrit (где действовало относительно в более широких размерах римское право) и pays de droit coutumier (где действовало относительно в более широких размерах национальное французское право германского происхождения).
Из этих последних областей на северо-востоке Франции выделялись pays des coutumes de nantissement, где национальное французское право германского происхождения сохранилось еще больше, чем в других pays de droit coutumier. Но и сюда даже римское право проникло в более или менее значительном объеме[2]. И очень рано из соединения германских и римских правовых идей всюду во Франции сформировались довольно самобытные правовые организации.
II. Производный способ отчуждения права собственности на недвижимость, как и вообще установления на недвижимость вещных прав, по сделкам между живыми, в развитом средневековом французском праве распадался, подобно германскому, на два момента: а) личную обязательственную сделку и б) торжественный акт, соответствующий германской Auflassung и выполняющий роль римской традиции.
Как первая, так и второй совершались так же в общем, как и в Германии[3], хотя действие торжественного акта во Франции не везде было сходно с действием германской Auflassung.
1. Всего более родственна германской Auflassung по своему действию организации производного способа отчуждения недвижимостей и установления вещних прав на них в Бретани, носящая название Appropriance. Сущность ее заключается в следующем[4].
О переходе всякого вещного права, будет ли то собственность, рента, ипотека, совершается через особого судебного чиновника, Sergent, троекратная публикация, в три воскресных дня, после воскресного богослужения, когда народ собран в наиболее многочисленном составе; публикация совершается в том приходе, в округе которого находится недвижимость, и на строго определенном месте.
Публикации называются bannies. После троекратной публикации и не ранее недели после последней публикации приобретатель через того же sergent и 2 records заявляет о сделке суду, в области ведомства которого находится имение, или Juge superior. Перед этим судом происходит затем выяснение существующих правоотношений по недвижимости и их ликвидация, носящая название affranschissement, purge.
Если нет на отчуждение возражений со стороны третьих лиц или если такие возражения улажены, суд провозглашает факт приобретения и записывает его в особую книгу. И тогда приобретатель является неуязвимым собственником или реально управомоченным, и никакие споры о праве не допускаются более ни с чьей стороны[5].
2. Очень близко к праву coutume de Bretagne стоит право Cous-tume d’Ardenbourg. Всякое отчуждение вещного права на недвижимости, при котором недвижимость остается, по какому-нибудь основанию, в руках прежнего ее собственника и где, следовательно, нет возможности третьим лицам распознать правоотношение по недвижимости, подлежит записи в особую судебную книгу по месту нахождения недвижимости.
Запись должна быть совершена не позднее 6 месяцев со дня отчуждения. Она-то и делает право приобретателя действительным и неоспоримым в отношении третьих лиц. В ближайший воскресный день, по совершении записи, о последней совершаются публикации в церкви, для осведомления о сделке всех заинтересованных[6].
3. В других coûtumes de nantissement те же начала выражены уже в несколько ослабленной степени. Именно публикации, по-видимому, уже не имели места[7]. Но отчуждение всякого рода вещных прав: собственности, ренты, ипотеки – и тут совершается торжественно, путем nantissement.
Nantissement есть торжественная передача владения недвижимости в суде, “dans l’auditoire même du tribunal foncier”, чинами сеньоральной юстиции. Nantissement состоит из двух частей: dévest, или déshéritance, как бы уступка владения отчуждателем в руки власти, и vest, или adhéritance, – уступка владения властью приобретателю[8].
С XIII в., по крайней мере, и тут входит в обычай nantissement (тогда носившая название ensaisinement, инвеституры) в реестры, ведущиеся в канцеляриях феодальных судов[9]. При nantissement всегда имело место исследование сделки по существу[10].
Тем не менее nantissement, по-видимому, не давала такого обеспечения приобретения, какое давала бретонская appropriance или арденбургская запись. Nantissiment, по крайней мере позднее, по-видимому, не исключала возможности виндикации имения третьим интерессентом[11].
[1] Краткий, но отчетливый очерк у Viollet, Précis de I’histoire du droit francais. Paris, 1893, стр. 91 и след.
[2] См. Viollet, 1893, стр. 149 и след.
[3] Торжественная традиция во Франции носила название nantissement, vèture или veste et devest. Вероятно, сначала и она совершалась на участке; позднее она обращается в символический акт, совершающийся перед судом.
Еще позднее она отрешается, по-видимому, и от символизма, и в contumes de nantissement мы видим ее уже вполне отвечающей германской Auflassung развитого средневекового германского права. Процесс правообразования в ср. века во Франции излагается у Besson. Les livres fonciers et la réforme hypothécaire. Paris, 1891, гл. IV, V и др. и Viollet, стр. 607 и след.
[4] См. Coutume de Bretagne, art. 269.
[5] Ср. также Besson, цит. соч., стр. 62–66.
[6] Coutume d’Ardenbourg, VIII, art. 7, 8, 9 находится в Anciennes contumes de la Beigique. Coutumes des pays et compté de Flandre. Bruxelles, I, 372. Мотив: “ten fine cen yder Kennis hebben mag van de selve transporte, verkoping ofte Verpandinge…” (art. 9).
[7] Besson, 65.
[8] Этот порядок известен Coütumes de Picardie, Vermandois, Pontieu, Cambrésis Amiens, Péronne, Reims, Valois, Boulonnais Belgique и др. Besson, гл. V. См. еще Loyseau. Les oeuvres. Paris, М. DC. LXVI стр. 82: “эта форма nantissement собственно называется ensaisinement; она когда-то практиковалась и в coutume de Paris, но была отменена и от нее остались только некоторые следы”.
[9] См. Coûtumes de Vermandois Mezt M. DC. LXXXVIII art. C. XIX и др. Как будто запись не практиковалась в Pontieu, см. Coustumes… de Pontien. Paris (год не указан) I art. CXI и след., где о записи не говорится. Besson, 55.
Besson говорит, что сначала ensaisinement имела целью охранять интерес сеньоров, получавших при отчуждении недвижимостей известную пошлину, но позднее мера ценилась и за ее услугу интересам оборота, так как в сеньориальном суде собирались, естественно, сведения о правовом положении недвижимостей.
Правильность этого подтверждается и у Lecesne. Exposé de la législation coûtumiêre de l’Artois. MDCCCLXIX, стр. 329: “Сословия Артуа в cahier от 1674 г. просили даже отмены nantissement как обременительной меры”. См. также Loysseau, ц. с., 80, 82 стр.
[10] Coûtumes всегда говорят о nantissement как мере против нарушения сделкой интересов третьих лиц. См. цит. мотивировку записи из С. d’Ardenbourg VIII art. 9 и др.
[11] Besson, 66.
