а) Права состояния, право на фамильное имя и отчество
Еще раньше выработавшееся правило о зачислении внебрачных детей (незаконнорожденных) в так называемые податные классы остается и доселе.
“Незаконнорожденные, к какому бы званию ни принадлежали их матери, приписываются к податным обществам до совершеннолетия. По достижении совершеннолетия могут оставаться в том звании, в какое приписаны воспитателями, или же избрать по собственному усмотрению другое звание” (т. е. приписаться к мещанскому или цеховому обществу – Т. V. Уст. о прям. нал., прилож. к ст. 482, ст. 46, 47).
Внебрачные дети казачьих вдов, жен и девиц зачисляются в казачье сословие (ст. 140, 1 ч. т. Х).
Таким образом, внебрачное дитя дворянки и дворянина к дворянам причислено быть не может. Внебрачное рождение влечет за собою как бы умаление в правах состояния.
В наших законах нет постановлений о юридическом значении внебрачного родства, но практика, как гражданских, так и духовных судов в известной мере, невзирая на молчание закона, считается с этим родством (1902/116, 1892/106).
Внебрачное родство принимается во внимание по прямому предписанию закона для определения семейного положения лица, призываемого к отбыванию воинской повинности (льготой первого разряда пользуется незаконнорожденный, на попечении которого находится мать, не имеющая способности к труду) сыновей, или сестра, или же не способный к труду брат (т. IV, Уст. о воинской повинности изд. 1897 г., ст. 48 п. д.).
Наш закон, насколько можно было уловить его общие начала ввиду скудости и некоторой неясности постановлений, как при установлении внебрачного сыновства, так и при вопросе о правах внебрачных детей, придерживался начала материнства (см. ст. 140). Теперь это начало выражено определенно. Родительская власть над этими детьми принадлежит матери, а не отцу (ст. 1321). Следовательно, ей принадлежит представительство за детей, право требовать их от других, заведовать воспитанием, применять дисциплинарные меры, давать согласие на брак.
Независимо от родительской власти по ее местожительству должно внебрачных детей, по ее вероисповеданию – их вероисповедание.
Что касается фамильного имени внебрачных детей, то оно им дается или по отчеству, или по фамильному имени матери, принадлежащему ей по рождению, но с согласия отца, если он находится в живых (а если нет в живых, то, следовательно, при согласии одной матери, ст. 1323).
По проекту предполагалось, в виде общего правила, присваивать внебрачному ребенку фамилию матери, принадлежащую ей по рождению, и только при неизвестности матери давать фамилию, одинаковую с отчеством (ст. 313). Должно быть, в интересах не желающих оглашать своего незаконного потомства матерей эта статья проекта в предположенном виде не принята.
Отчество внебрачному ребенку, если оно не было присвоено ему при совершении метрической записи о нем (вероятно, имеется в виду, что при совершении этой записи было указано имя отца), дается по имени восприемника (ст. 1322).
Затруднение о присвоении отчества может возникнуть, если внебрачное дитя – нехристианское или же если восприемника не было, а только восприемница (при крещении девочки).
Отец, как было указано, устраняется от участия в родительской власти и правах, с нею связанных. Но если он доставляет средства на содержание внебрачного ребенка, то он имеет право надзора за содержанием и воспитанием ребенка. В случае разногласия по этим предметам (а оно возможно) между ними и матерью или опекуном ребенка оно решается подлежащим опекунским установлением (сиротским судом или сельским сходом). Следовательно – предоставляется отцу только право надзора, а не определения, например, способа воспитания, избрания воспитателей и т. д.
Равно такой же доставляющий средства отец, в случае учреждения над внебрачным ребенком опеки, может быть назначен, по желанию, опекуном предпочтительно перед другими лицами (ст. 13211).
Само собой разумеется, что, кроме желания, должна быть на его стороне и годность, предписанная законом, для принятия на себя опекунских обязанностей. Известно, что в этом случае предоставляется большой простор усмотрению опекунских учреждений (Зак. гр., ст. 254, 256). Осторожность здесь в утверждении такого опекуна весьма уместна, если отцовство ему присуждено судом и когда, следовательно, особенного благорасположения к опекаемому ожидать трудно.
Но самое существенное право внебрачных детей есть право на получение содержания от родителей или так называемая алиментарная обязанность их, к рассмотрению которой мы и перейдем.
Б) Право на содержание
аа) Лица, обязанные доставлять содержание
На ком лежит обязанность доставлять содержание внебрачному дитяти? Конечно, на родителях. Но как распределяется между ними эта обязанность. Буквальный смысл сюда относящихся статей как будто таков, что главная обязанность падает на отца (“отец внебрачного ребенка обязан: нести издержки на его содержание”, ст. 1321. “Отец, доставляющий средства на содержание ребенка”: ст. 13210).
Однако же более внимательное чтение основной статьи (1324) указывает, что на первом плане стоит обязанность матери, а обязанность отца имеет вспомогательный характер: “отец внебрачного ребенка обязан: нести издержки на его содержание”; но средства матери “принимаются во внимание при определении ребенку содержания, следующего с его отца”.
Таким образом, ребенок должен кормиться прежде всего на средства матери. Поэтому иск о требовании содержания с отца может быть встречен возражением с его стороны о наличности достаточных средств у матери, а при доказанности этого возражения и совсем устранен. Только при неимении средств у матери или при недостаточности этих средств может быть привлечен и отец к выполнению алиментарной обязанности.
“Нет основания, – читаем в Объяснениях редакционной комиссии, – без необходимости облегчать предъявление исков об отыскании отцов, так как эти иски затрагивают интересы не только отца, но и его законных родственников” (Т. 1. С. 587). Поэтому редакторы полагали, что при предъявлении к отцу иска о содержании внебрачного дитяти следует принимать во внимание не только размер дохода от принадлежащего матери имущества, но и личный заработок ее, “если она имеет возможность уделять часть этого заработка на содержание ребенка”.
“Но, – полагали они, – суд не в праве, ввиду личного заработка матери, вовсе освободить отца от возлагаемой не него обязанности, так как заработки женщин вообще весьма незначительны и зависят от случайных обстоятельств” (там же. С. 587). Следовательно, если этот заработок значителен, а наоборот, заработок отца незначителен, то и вся обязанность должна перейти на мать.
Необходимо отметить, что указанное в ст. 1324 условие, при наличности которого может быть требуемо внебрачным дитятей от своего отца содержание, а именно “если оно в том нуждается”, существенного значения не имеет и могло быть даже опущено: вся суть алиментарной обязанности в том заключается, что она наступает только в том случае, если имеющий право на алименты в том нуждается, т. е. собственных средств не имеет.
Если сопоставить новый закон с отмененным и с западноевропейским кодексами, то мы наблюдаем следующее. Статья 994 Ул. о нак. привлекала к выполнению алиментарной обязанности прежде всего отца как имущественно обыкновенно более обеспеченного. Правда, что она ограничивала эту обязанность только кругом неженатых отцов, а право на алименты предоставляла только детям, происшедшим от неженатых и незамужних (здесь сказался отголосок старой римской традиции о разделении незаконнорожденных на liberi naturales и spurii) и иск о содержании направляла неудобным путем – через уголовный суд.
Западноевропейские законодательства (Прусск., II, 2, § 612; Австр., § 167; Общегерманск., §§ 1708, 1709) тоже, как мы указывали выше, привлекают прежде всего отца к даче содержания.
В пользу мнения о необходимости привлечения матери к обязанности содержания незаконного дитяти приводятся следующие соображения. Если в законном браке отец есть главный кормилец семьи, то это объясняется строем хозяйства законной семьи, в которой отец добывает средства, а мать ведет домашнее хозяйство, кроме того, мать приносит приданое ad onera matrimonii и несправедливо еще требовать от нее средств для содержания семьи.
В законной семье отец – глава ее. Он пользуется взаимными алиментарными правами и имеет право наследования по закону после своих детей. Не таково положение его в отношении к внебрачным детям: они не входят в его семью, а в семью матери, права наследования после них он не имеет. Поэтому нет основания ставить его обязанность на первое место (см. Buegner. Zur Theorie und Praxis der Alimentationspfkicht. Leipzig 1879. С. 96 и 97).
Хотя в новом законе о внебрачных детях и нет таких прямых указаний, как в вышеприведенных западноевропейских кодексах, о том, у кого из родителей и как долго остаются эти дети, однако же, из ст. 1321, предоставляющей матери, а не отцу родительскую власть над внебрачным дитятей, а отцу, доставляющему средства на содержание внебрачного ребенка, только право надзора за содержанием и воспитанием последнего (ст. 13210), надо заключить, что ребенок, по общему правилу, остается при матери, она руководит его воспитанием и только когда возникает разногласие между нею и отцом, то оно “разрешается надлежащим опекунским установлением” (та же ст.); в каком смысле? Вероятно, в том, что воспитанию может быть дано такое направление, какое признает нужным ввиду пользы дитяти опекунское установление.
Но может ли опекунское установление отнять ребенка у матери и передать отцу? Едва ли: без прямого указания закона к такому заключению прийти нельзя. Ведь отнятие ребенка было бы ограничением родительской власти матери, а случаи ограничения определены в законе (ст. 179).
Вообще, здесь надо признать пробел в нашем новом законе. Не только возможны случаи столкновения между родителями по поводу воспитания внебрачного дитяти, но и по другим случаям, более того – возможно полное пренебрежение его интересами со стороны родителей. Отец “разысканный” – плохой отец. Какой можно ожидать от него заботливости о дитяти, если ему отцовство навязано судом. Не всегда можно рассчитывать и “на благотворные последствия для внебрачного ребенка от совместной жизни его с матерью”, о которых говорит Редакционная Комиссия (Объясн. Т. 1. С. 574): ведь возможны случаи, что и мать будет уклоняться от признания за нею материнства – и мать внебрачного ребенка иногда приходится “разыскивать”.
Не для всех матерей это признание материнства желательно. Одних оно компрометирует в глазах общества, других стесняет материально. Кто же будет доказывать это материнство? Отец – его может и не быть в живых, да это и не в его интересах: объявившись отцом, надо самому платить алименты. Наконец, закон не признает отца полномочным представителем за свое внебрачное дитя.
Ввиду этого полезно и даже необходимо, чтобы ко всякому несовершеннолетнему внебрачному дитяти был назначен опекун как блюститель его интересов, как это установлено в германских законодательствах (Прусск., II, 2, § 614; Австр., § 166; Сакс., § 1878; Общегерм., § 1707).
Наш закон не знает опеки над внебрачными детьми как обязательного учреждения во всех случаях, что закону принадлежит родительская власть над этими детьми, чего не дают ей вышеуказанные западноевропейские законодательства (Пр., II, 2, § 644, 645; Австр., § 166; Общегерм., § 1707; Сакс., § 1865-1866). Хотя, как мы видели, опека полезна и при предоставлении родительской власти матери, когда интересы последней не солидарны с интересами ее внебрачного дитяти.
В Проекте предусматривался случай такой обязательной опеки при жизни обоих родителей – это при замене повременных выдач (по соглашению отца внебрачного ребенка с матерью последнего) единовременно уплачиваемой отцом суммой (ст. 320), но в закон требование назначения опеки не вошло, а только обязательно утверждение этого соглашения опекунским установлением.
Ограничивается ли алиментарная обязанность родителями или же распространяется и на дальнейших восходящих? Мы указывали уже, какой ответ на этот вопрос дает западноевропейское право. Римское право распространяло эту обязанность только на восходящих материнских. Отцовские восходящие, даже и по отношению к детям, происшедшим от конкубината, такой обязанности не несли. Каноническое право (Западной церкви) в этом отношении ничего не изменило. Общего немецкого закона, который налагал бы такую обязанность на восходящих, тоже не существовало. Судебная практика в этом случае колебалась, так что судебного обычая в этом смысле не выработалось[1].
Действующие немецкие законодательства, вслед за римским правом, привлекают к алиментарной обязанности только материнских восходящих (Прусск., § 629 и § 20 закона 24 апреля 1854 г.; Сакс., §§ 1875 и 1839; Общегерм. ул., § 1705; Австрийское уложение умалчивает об этой обязанности материнских родственников, но зато оно возлагает ее на наследников не только отца, но и матери. § 171). Отцовские, напротив, от нее освобождаются (Прусский закон 24 апреля 1874 г., § 20; Австр., §§ 166 и 167; Сакс., §§ 1873, 1874; Общегерм., 1705, 1708, 1709).
На чем основывается это различие в обязательствах восходящих материнской и отцовской стороны. Если выводить обязанность алиментарную из проступка, то ни те, ни другие восходящие не должны отвечать; если из родства, то близость родства обоих видов восходящих одинакова. Следовательно, причины для различия в ответственности не усматривается. Наличность различия оправдывается другими соображениями.
Между внебрачными детьми и восходящими материнскими существуют такие же отношения, как и между законными родственниками: т. е. законное наследование и взаимная алиментарная обязанность, тогда как отцовские восходящие таких прав не имеют. Поэтому на них не должно быть налагаемо и обязанностей по отношению к внебрачным внукам[2].
Наш закон, как доселе действовавший, так и новый, заменивший его, не распространяет алиментарной обязанности на дедов и бабок внебрачных детей не только отцовской, но и материнской стороны, так как ни первые, ни вторые, в свою очередь, никакими правами по отношению к своим внебрачным внукам не пользуются. Не говоря уже о семье отца, Редакционная Комиссия признала нежелательным включать внебрачного ребенка и в род его матери и предоставляет ему семейственные и, в особенности, наследственные права в отношении родственников матери.
Проект поэтому придает юридический характер только тем отношениям, которые существуют в пределах внебрачной семьи, т. е. отношениям внебрачного ребенка к его матери и другим ее внебрачным детям (Объясн. Т. 1. С. 57).
Переходит ли алиментарная обязанность на наследников родителей внебрачного дитяти? Вообще алиментарная обязанность между родственниками, как основанная на родстве, следовательно, на строго личном отношении, погашается со смертью обязанного и на его наследников не переходит. Поэтому нет никаких сомнений, что на наследников матери эта обязанность не должна быть переносима, так как внебрачные дети также принадлежат к семье матери, как и законные.
Но следует ли перенести эту обязанность на наследников отца? Это зависит от исходной точки зрения на алиментарную обязанность отца. Если она выводится из деликта, то наследники должны отвечать в меру полученного ими. Если из родства, т. е. из чисто личной причины, то, с исчезновением личности обязанного, должна прекратиться и сама обязанность; следовательно, ответственности наследников быть не должно. Кроме того, такое перенесение обязанности на наследников, при имении законных детей, могло бы привести к тому, что внебрачные дети могут очутиться в более благоприятном положении, нежели законные; более того – последние, при наличности нескольких внебрачных детей, сами могли бы остаться без всяких средств.
Тем не менее, и те законодательства, которые выводят обязанность отца не из деликта, переносят ее на наследников, очевидно, жертвуя на этот раз логической последовательностью из-за интересов внебрачных детей, но и озабочиваясь вместе с тем, чтобы это не привело к вышеуказанному неравенству между внебрачными и законными детьми.
Наш закон 3 июня 1902 г. обязанности давать содержание внебрачным детям не переносит не только на отцовских, но и на материнских наследников. В этом случае закон этот, выводя алиментарную обязанность не только матери, но и отца из родственной связи их с внебрачными детьми, оказывается вполне последовательным: алиментарная обязанность родственников, как чисто личное отношение, дальше их лица не идет.
Новый закон является последовательным еще и в применении другого принятого им начала – не давать внебрачным детям более, чем законным. Между тем, если бы алиментарная обязанность по отношению к внебрачным детям была бы переносима и на наследников отца или матери, то законные дети, как сказано было, могли бы очутиться в худшем положении, нежели внебрачные: все причитающееся им наследство могло бы уйти на алименты их внебрачным братьям или сестрам. Сами же они остались бы и без наследства, и без алиментов, так как алиментарная обязанность, что касается законных детей, на наследников не переносима (т. Х, ч. 1, ст. 172).
Другое предполагалось в Проекте Редакционной Комиссии. Члены комиссии хотели внести в будущее уложение статью, по которой ответственность отца по даче содержания внебрачному ребенку и его матери, а равно и по покрытию расходов, вызванных беременностью и разрешением матери от бремени, по смерти отца “остается на оставшемся после него имуществе в размере, однако же, свыше той части наследства, какую ребенок получил бы, если бы был признан своим отцом, причем наследники могут освободиться от этих платежей, предоставив внебрачному ребенку ту часть наследства, какую он получил бы, если бы был признан своим отцом” (ст. 324).
Статья эта написана под влиянием немецкого права и, как видно из вышеизложенного, отчасти с него списана.
Мы видели, что в немецком праве приняты меры, дабы благодеяние, даваемое законом внебрачным детям, не было в ущерб законным. Редакционная Комиссия предположила ввести и у нас существующее на Западе постановление об обязательной законной доле, причем добровольно признанные внебрачные дети по Проекту при наследовании с нисходящими получают по наследству половину того, что получают законные дети (ст. 23).
Таким образом, с одной стороны, обязательная доля законных детей обеспечит им содержание и по смерти родителей, а с другой, ограниченные наследственные права признанных детей сделают невозможным, чтобы внебрачный ребенок получил не только больше, но хотя бы равную с законной часть наследства.
Но институт признания, как мы видели, отвергнут Государственным Советом, и предположения Комиссии не осуществились.
Бб) Лица, имеющие право на содержание и имеющие право взыскивать алименты
Кто имеет право на содержание? Конечно, внебрачные дети. Но есть обстоятельства, которые могут лишить их этого права. Это именно в случае недостойного их поведения по отношению к лицу обязанному. Некоторые такими обстоятельствами считают те же, которые признаются и для лишения наследства (умышленное лишение жизни или покушение на жизнь наследодателя, оскорбление действием, грубое оскорбление чести, отказ в помощи в нужде, потеря чести вследствие грубых пороков, вообще порочного поведения или избрания унизительного образа жизни (см. мое исследование О законной наследственной доле. С. 144).
На это возражают, что есть разница, когда кто-либо обязан такому недостойному родственнику выдавать что-либо из своих средств при жизни своей или по смерти: в первом случае приходится и самому кое-чего лишиться, во втором – нет, поэтому при отнятии права на алименты может быть принят во внимание и менее существенный порок требующего алименты, нежели при лишении права на наследство.
Другие полагают, что при лишении права на алименты должна быть принимаема во внимание только провинность требующего алименты против обязанного давать их, а не вообще порочность, наконец, третьи думают, что и такому недостойному родственнику не должно быть отказано в насущном пропитании, так как все же этот родственник ближе ему, нежели государству, которое должно содержать бедных. Но такой родственник столь же близок и родственнику, как и чужой. Да и было бы несправедливо принуждать кормить родственника, который кроме печали кормящему ничего не доставляет и о котором он иначе не может вспомнить, как с отвращением.
Что же касается различия, которое делают в таких случаях между лишением наследства и дачей необходимых алиментов, то это различие как бы исходит из такого положения: “Можно по смерти лишить своего недостойного сына всего, предоставив содержать его на счет кассы для бедных, но при жизни этому же сыну нужно все же кое-что давать”. Если в основе алиментарной обязанности, как и в праве на законную долю, лежит родственная привязанность и любовь, то при недостойном поведении родственника право как на одну, так и на другую одинаково теряется.
Вообще в теории нет стремления поддерживать право на алименты со стороны “недостойных родственников”. Но законодательства отличаются большей снисходительностью. Они находят возможным назначать таким родственникам содержание в пределах необходимости (Прусск., II, 2, §§ 252, 253; Австр., § 795; Сакс., § 1854; Общегерм., § 1611).
Наш действующий закон алиментарной обязанности в виде цельного института не знает. Ему известен только один вид этой обязанности – между родителями и детьми и между мужем и женой (Зак. граж, ст. 172, 194). Равно ему не известно подразделение дачи содержания на обычное (сообразно общественному положению управомоченного) и в размере “крайней необходимости”. Ничего не говорится в нем и о лишении права на содержание (как и на наследство) недостойных родственников.
Только в Проекте будущего уложения предполагаются особые постановления “О доставлении содержания родственниками или супругами” (Кн. II. Разд. II. Гл. VIII). Там же указывается на различие между содержанием сообразно “общественному положению того, кто имеет право на содержание” и “содержанием насущным”. Этого последнего содержания могут требовать, между прочим, и лица, “поведение которых давало бы лицу обязанному право лишить их наследства” (ст. 383 и 384).
IV кн. Проекта О наследовании, в постановлениях о лишении наследства (ст. 6) напоминает постановления по этому предмету западноевропейских законодательств. Новый закон о внебрачных детях, как и до него действовавший, совсем не касается вопроса о лишении права на содержание по недостоинству таких детей. Таким образом, самое грубое обращение с родителями, даже обиды действием, не служат препятствием по букве закона для требования содержания.
Если принять во внимание, что внебрачное рождение детей нередко служит причиной раздела между их родителями, что кто-нибудь из враждующих родителей привлекает на свою сторону и детей (чаще всего дети остаются при матери), то отсюда возможны случаи, что требующий алиментов сын может оказаться самым грубым кредитором своего отца или матери. Нравственное чувство не может примириться с такой “обстановкой” иска об алиментах, и была бы желательна в этом случае законодательная поправка, и, тем более, что при привычке нашей практики нет надежды, чтобы она сама изыскала выход из затруднительного положения.
Здесь, между прочим, обнаружилось неудобство частичной кодификации гражданских законов. Если бы закон о внебрачных детях был обнародован вместе с другими отделами семейного права, то он был бы согласован с постановлениями о доставлении содержания родственникам и в этих постановлениях нашел бы себе дополнение.
Право на получение содержания имеет не только внебрачный ребенок, но, при определенных условиях, и мать его, а именно: “В состав следующего с отца внебрачного ребенка содержания последнего включается и содержание нуждающейся в том матери ребенка, если уход за ним лишает ее возможности снискивать себе средства к жизни” (Зак. гр., ст. 1326).
Вот как мотивирует необходимость этого закона Редакционная Комиссия. Возможны условия, при наличности которых мать ребенка вследствие его рождения, несмотря на получаемые на его содержание средства, оказывается в значительно худшем положении, чем до его рождения. Наличность ребенка стесняет мать в выборе того или иного вида заработка, например, нередко препятствует поступлению ее в услужение; уход за дитятей, вознаграждение за который не входит в состав содержания уплачиваемого отцом, может отнимать у матери столько времени, что устраняется возможность личным трудом зарабатывать себе средства к жизни.
При таком бедственном в материальном отношении положении матери внебрачного ребенка, когда притом это положение является последствием рождения ребенка и не может быть улучшено личными силами его матери (по мнению Комиссии), справедливость требует, чтобы отец ребенка не оставался безучастным.
Помощь, которую он окажет матери ребенка, может отразиться только выгодно на положении самого ребенка и может предупредить случаи, когда нужда заставляет мать, несмотря на получаемые на содержание ребенка средства, отказаться от личного попечения о нем и передать его в чужие руки. Не представлялось возможным в самом тексте статьи в точности означить те случаи, когда суд обязан удовлетворить объявленное ему матерью ребенка требование.
Комиссия убеждена, что при рассмотрении подобных исков судебные места будут исходить из всесторонней оценки действительно существующих условий и будут удовлетворять исковые требования с надлежащей осторожностью. Во всяком случае, необходимым предположением иска матери является нахождение при ней ребенка; поэтому право на этот иск отпадает, если ребенок умер или воспитывается не при матери (Объясн. Т. I. С. 595).
Прежде всего по поводу этого постановления надо заметить, что ни одно западноевропейское законодательство в таком виде, т. е. в виде особого содержания для матери внебрачного ребенка, обеспечения ей не дает. Понятно, что для того, чтобы допустить возможность такого требования, надо признать факт незаконного сожительства преступлением и тогда иск матери о содержании будет иском о вознаграждении за причиненный вред, но такое сожительство не признается преступлением, а помимо преступности нельзя усматривать вред в действии, совершенном с согласия другого. Западноевропейские законодательства знают другое – это обязанность мужчины дать удовлетворение (satiafactio) незамужней женщине, с которой он вступил в связь (о чем была речь выше).
Очевидно, что наш новый закон нашел в этом случае образец в старом (в отмененной ст. 994 Улож. о наказ.), согласно которой, хотя составители Проекта и находили, что если и представляется вполне справедливым распространить право на содержание, основанное на законном родстве, на родстве естественном, то не может быть оправдано распространение того же права, основанного на существовании законного супружеского союза, на случаи внебрачного сожительства (Т. I. С. 594). Но вместе с тем они находили справедливым ввести вышеуказанное постановление по раньше приведенным соображениям.
Как из текста закона, так и из соображений Комиссии видно желание ограничить это право матери возможно тесными пределами. Содержание, назначенное матери, “включается в состав” содержания внебрачному ребенка и зависит от того, насколько уход за ребенком “лишает мать возможности снискивать средства к жизни”. Следовательно, ее право на содержание подчинено интересам дитяти. Она может требовать содержания, если это “лишение” вызывается “уходом” за ребенком и пока “в уходе” ощущается надобность. Значит, иск о содержании предполагает доказанность того и другого.
Итак, надо доказать, что ребенок нуждается в уходе матери и что, благодаря этому уходу, она лишена возможности добывать себе средства к жизни. Как? Как добывала до рождения дитяти, ее обычным путем, сообразно ее общественному положению (например, находясь в услужении). Равно и потребность ухода за ребенком взвешивается сообразно общественному положению матери. Если будет доказано, что в том классе, к которому принадлежит мать, дети известного возраста особому материнскому уходу не подлежат, то речи о содержании не должно быть.
Конечно, указание закона на то, что содержание матери входит “в состав” содержания ребенка, не значит, что мать не может искать содержания и вне этого “состава”. Если налицо есть условия, от которых зависит право иска, она может предъявить его, невзирая на то, что “состав” содержания ребенку уже определился; например, ребенок заболел и болезнь требует продолжительного ухода за ним, вследствие чего мать лишена возможности добывать средства.
Нельзя скрыть, что статья эта (1326) будет, с одной стороны, источником немалого числа исков, поддерживая старую традицию о праве на содержание матери младенца (по ст. 994 Улож. о нак.), а с другой, создаст достаточно затруднений для суда при установлении фактических обстоятельств, при наличности которых мыслимо применение статьи. Не надо забывать, что теперь раскрыты матерям внебрачных детей двери в гражданский суд. В него вход более удобен, чем в суд уголовный, когда нужно было, придя, сделать признание в преступлении незаконного сожительства, и куда, тем не менее, немало матерей заглядывало.
Не воссоздаст ли, таким образом, новая статья старых исков и не превратится ли даваемое ею право в отыскивание “награды за любодеяние”, чего комиссия не желала допустить. Не лучше ли было этой статьи совсем не писать, а удовлетворить предусматриваемой в ней потребности общим постановлением о назначении содержания дитяти, приняв во внимание при определении размера его все обстоятельства дела, т. е. и расходы по уходу за ним. Тогда не возникало бы соблазна для возбуждения претензий, конечная цель которых – покормиться и отдохнуть на счет отца внебрачного ребенка.
Кроме того, мать внебрачного ребенка имеет право требовать от отца его оплаты расходов, вызванных разрешением ее от бремени, а равно расходов на насущное содержание ее впредь до ее выздоровления. Иски эти погашаются годичной давностью со дня разрешения от бремени (1327). Следует обратить внимание, что тогда как содержание матери, вызванное “уходом” за ребенком, назначается полное, содержание больной – роженице дается только “насущное”. Чем объяснить это различие?
Кто имеет право взыскивать алименты?
Наш закон не дает специальных по этому поводу постановлений. В Проекте было сказано: иск о доставлении отцом содержания внебрачному ребенку может быть предъявлен его матерью или опекуном (ст. 317). В закон это постановление не вошло, и остается, таким образом, только общее постановление о предоставлении матери родительской власти над внебрачным дитятей (1321), в круг которой входит и представительство за него, а следовательно, и взыскание алиментов для дитяти. Если матери нет, права ее по представительству, по общему закону, переходят к опекуну (Зак. гражд., ст. 274).
Таким образом, действительно не было надобности специально указывать, как это сделано в Проекте, об этих правах матери и опекуна. Следовательно, мать и опекун имеют право и обязанность взыскивать всякие алименты – и за прошедшее, и на будущее время. Одно ограничение: в случае требования содержания за прошедшее время отец ребенка обязан платить его не более, чем за год до предъявления такого требования (1324).
Это ограничение представляет собой вместе с тем и исключение из предположенного в проекте общего правила – о недопущении требования содержания от родственников за прошедшее время (ст. 387 Проекта).
Что касается взыскания с родителей внебрачного дитяти третьими лицами издержек, понесенных ими на содержание этого дитяти, то такое взыскание подчиняется общим правилам о выполнении обязанности за другого.
Но кто имеет право требовать алименты от матери внебрачного дитяти, если она уклоняется их платить? По немецким законодательствам – опекун, а у нас? Вот здесь и сказывается надобность в опеке как в необходимом учреждении для всякого внебрачного дитяти. Единственный выход назначить опекуна ad hoc и, судя по тому, что закон предоставляет опекунским установлениям иметь наблюдение за сохранением интересов внебрачного дитяти (см. ст. 1399 и 13910), это установление и обязано назначить для этой цели опекуна.
Вв) Условия требования содержания
Когда или при каких условиях внебрачные дети могут требовать содержания от своих родителей? Вообще обязанность кормить родственника наступает тогда, когда он в том нуждается, а обязанный кормить в состоянии выполнить эту обязанность – есть чем кормить.
Итак, прежде всего, должна быть нужда. Так и наш закон говорит: “Отец внебрачного ребенка обязан: нести издержки на его содержание, если он в том нуждается” (ст. 1324: “Не в состоянии сам себя содержать” 1325).
Но как должна быть определена эта “нужда”, чтобы давать право на алименты? Вообще говоря, “нужда” понимается в том смысле, что у требующего алиментов нет своих средств, и он не в состоянии их сам приобрести, заработать. Но возникает вопрос: может ли быть отклонено требование содержания в том случае, когда у требующего есть имущество, но такой стоимости, что доходов с него для покрытия издержек обычной жизни недостаточно, так что, живя исключительно на средства, извлекаемые из этого имущества, оно неминуемо в более или менее близком будущем должно быть израсходовано целиком.
Согласия между учеными при ответе на этот вопрос нет. Некоторые полагают, что в таком случае, т. е. при недостаточности доходов для содержания, всегда возникает право требовать алименты от обязанного. Другие против такой безусловности и делают различие: если имущество располагающего правом на содержание находится в пользовладении обязанного, тогда последний обязан, безусловно, давать алименты; если этого нет, то надо предоставить решение вопроса суду, который взвесит все обстоятельства дела, а обстоятельства могут быть, например, и таковы, что, щадя неприкосновенность капитальной стоимости имущества алиментируемого, пришлось бы посягнуть на капитальную стоимость имущества алиментирующего, что было бы, конечно, несправедливо. И с точки зрения нашего закона можно было бы сказать, что в этом случае и требующий содержания, и тот, к кому это требование направлено, оба одинаково “нуждаются”.
Но отсутствие имущества и недостаточность доходов с него еще не дают права на содержание, если ищущий содержания сам ” в состоянии себя содержать” (1325), если он может заработать способом, соответственным его общественному положению, а не вообще как бы то ни было.
Так и по Проекту – о доставлении содержания родственниками – требовать содержания могут только лица, не имеющие собственного достаточного имущества и лишенные возможности содержать себя своим трудом (ст. 381).
Но для того чтобы привлечь обязанного к даче содержания, имеющему право на него, надо, чтобы первый смог дать – обладал бы имуществом или работоспособностью, и притом обязанность кормить других наступает только после удовлетворения собственных нужд, “не подвергаясь опасности самому лишиться средств к жизни, соответствующей своему общественному положению”, как говорит Общегерманское уложение и повторяет наш Проект семейного права (Общегерм. ул., § 1603; Проект, ст. 380; Австр., § 143; Сакс., § 1848).
Но это ограничение не касается алиментарной обязанности родителей. Эти последние должны затрачивать на содержание своих детей все средства, как бы они скудны ни были – должны делиться всем.
Эта усиленная обязанность родителей объясняется особой родственной близостью их к детям и естественным чувством привязанности к своим детям (Общегерм. ул., § 1603 и Проект, ст. 380).
Есть мнение, что и при взыскании алиментов с отца внебрачного дитяти не надо обращать внимания на его состоятельность, но это было бы верно, если бы алиментарная обязанность этого отца могла быть основана на проступке, им совершенном, что, как мы видели, принято быть не может. Но и основывая эту обязанность на происхождении внебрачного дитяти от сожителя его матери, едва ли есть основание простирать ее, так сказать, ultra vires, как и по отношению к законным детям.
Ведь основная мысль законодательств исключает такое приравнение, как что касается отцовской власти, так и относительно пользовладения детским имуществом, а также и в наследственных правах. Поэтому согласно с этой мыслью законодательств, в том числе и нашего, следует требовать от отца выполнения этой обязанности в обычных пределах, как и между другими родственниками (1321, 13212).
Напротив, вполне согласно с законом привлечь мать к такой же алиментарной обязанности по отношению к своему внебрачному дитяти, как и по отношению к законным детям: ей принадлежат над ними родительская власть и права, связанные с нею, она имеет право на содержание от них, она после них наследует (1321, 12313).
Так как обязанность содержания предполагает наличность средств, то при объявлении обязанного несостоятельным должником она прекращается. Равно она не возобновляется, если у не имеющего средств отца впоследствии окажутся такие: он не возмещает расходов по содержанию за то время, когда у него средств не было, хотя по Саксонскому уложению и за прошедшее время может быть потребовано содержание, если имеющий на него право, для того, чтобы содержать себя, должен был делать долги (§ 1849). По нашему закону отец ребенка в случае требования содержания за прошедшее время обязан возместить его не более, чем за год до предъявления требования (1324).
Гг) Размер и род содержания
В каком размере должно быть назначено содержание внебрачному дитяти?
Вообще в состав содержания входит все необходимое для существования – оно объемлет все потребности жизни: пищу, одежду, квартиру, лечение в случае болезни и проч.[3]. Причем принимается во внимание общественное положение получающего содержание.
Наш закон размер содержания, даваемого внебрачному дитяти, ставит в зависимость от средств лиц обязанных, т. е. отца и матери (ст. 1324).
Что должно обнимать собою содержание – все, чем держится жизнь, что необходимо для нее, следовательно, не только один корм, но и кров и одежду, а также и приготовление к самостоятельной деятельности – к возможности самому впоследствии добывать себе средства к жизни (ст. 1325), но все это должно быть дано как в пределах средств дающего, так и сообразно с потребностями того общественного класса, к которому принадлежит мать.
Следовательно, если внебрачный ребенок – сын сельской работницы или кухарки, то она не может требовать, чтобы он был воспитан в гимназии. Соображение, – представленное в суде, например, такого рода: “теперь и дети кухарок учатся в гимназиях” – не может быть принято во внимание. Ответ на него: такие случаи бывают, но это явления необычные для данного общественного класса.
Суд должен руководствоваться только обычным[4].
В “состав” содержания, причитающегося с отца, входят также расходы, вызванные разрешением матери от бремени и послеродовой болезнью (1327).
Закон умалчивает о роде алиментов: он называет их “издержками” – (ст. 1324), “повременными выдачами”, “суммой” (ст. 1329), и из этих названий надо заключить, что он склонен считать их денежным долгом, а не натуральной повинностью, хотя Проект, в виде общего правила, постановляет, что лицо обязанное может, по своему усмотрению, доставлять содержание деньгами или натурой (пропитание, одежда, помещение, уход – ст. 385). Само собой разумеется, что раз дитя живет при матери, это различие не имеет значения.
Обычный способ уплаты содержания – повременные выдачи (ст. 1329) и притом вперед, этого требует самое существо обязанности: дается, чтобы было, на что жить. За прошедшее время содержание может быть требуемо не более, чем за год (ст. 1324), но за сколько вперед, закон не указывает, очевидно, предоставляя решение этого вопроса суду, который примет во внимание не только потребности дитяти, но и то, из каких средств придется платить отцу, например, если уплата производится из ежемесячно получаемого содержания, то нет основания и алименты вносить более чем за месяц вперед[5].
Повременные выдачи могут быть по соглашению сторон (т. е. отца, матери или опекуна) и с утверждения опекунского установления замены единовременно уплачиваемой отцом ребенка суммой, но с принятием надлежащих мер к охранению расходования этой суммы по назначению (ст. 1329).
Это отклонение от общего правила вызвано следующими соображениями. “Возможны случаи, в которых отцу, например, ввиду наличности у него законной семьи, желания его вступить в брак и т. п., нельзя отказать в праве относительно внебрачного ребенка ограничиться единовременной уплатой достаточного по своему размеру капитала. Такой способ исполнения возлагаемой на него обязанности, при некоторых условиях, может быть даже желательным и для внебрачного ребенка и его матери”.
Отношения ребенка к отцу, благодаря получаемым повременным выдачам, соединены для него “со значительными нравственными страданиями”, так как постоянно напоминают ему о его происхождении и грехе его матери. Ребенок, получивший от своего отца единовременно известный капитал, в этом отношении оказывается в более благоприятных условиях; притом наличность хотя бы небольшого капитала может облегчить ребенку встать на ноги, а внебрачной дочери выйти замуж (Объясн. Т. I. С. 590, 591).
Но вместе с тем, дабы охранить при этом интересы ребенка – предотвратить возможность невыгодного соглашения или растраты со стороны матери, требуется утверждение сделки опекунским установлением, а по Проекту (ст. 320) и учреждения над ребенком опеки. Вышеизложенные постановления заимствованы из Общегерманского уложения (§ 1714).
Статья говорит о принятии надлежащих мер к охранению расходования суммы по назначению. В отношении кого и кем должны быть предприняты, и какие меры? Так как расходование суммы предоставляется матери, то, очевидно, что и меры должны быть приняты по отношению к ней, а так как сделка утверждается опекунским установлением, то ему принадлежит и контроль. Что касается самих мер, то они могут заключаться, например, в отдаче суммы в качестве вклада в кредитное установление с правом матери получать проценты и без права получать капитал без разрешения опекунского установления.
Размер содержания может быть впоследствии изменен по ходатайству той или другой стороны, по изменившимся обстоятельствам (1328, См. Фран. код., ст. 209): жизнь подорожала, дающий содержание обеднел, получающий заболел или, наоборот, его средства или работоспособность увеличились. Так как мать ребенка участвует в его содержании соответственно своим имущественным средствам (1324), то изменение в ее имущественном положении будет влиять на размер содержания не только со стороны ее, но и со стороны отца. Естественное изменение содержания должно наступать с подрастанием ребенка, когда изменяются и его потребности. Но изменение в общественном положении матери не должно влиять на алименты ребенка: его право возникло со дня рождения и в этом виде сохраняется.
Дд) Прекращение права на содержание
Что касается до прекращения права на содержание, в законодательствах вопрос этот разрешается следующим образом. Самая главная причина прекращения этой обязанности – достижение известного возраста, когда, предполагается, наступает возможность самостоятельного существования дитяти – таким возрастом прусское (§§ 634) и саксонское (§ 1862) законодательства признают достижение 14-летнего возраста. Общегерманское уложение удлиняет срок до 16 лет (§ 1708).
Наш закон назначает более продолжительный срок для дачи содержания, нежели немецкие законодательства, а именно отец и мать должны давать содержание своим внебрачным детям, как и законным, до достижения ими совершеннолетия, т. е. 21 год (ст. 1324-5, 172). Следовательно, наступление совершеннолетия прекращает право на содержание. Но оно может быть прекращено и ранее этого, если внебрачный сын или дочь, будучи уже приготовлены к предназначенной деятельности, в состоянии сами себя содержать, или когда дочь выйдет замуж (1325) и, следовательно, обязанность содержать ее перейдет к мужу (ст. 106).
Таким образом, наш закон, давая право на получение содержания до достижения 21 года, чего не дает ни один немецкий кодекс, в противоположность этим кодексам (т. е. Прусскому и Общегерманскому), по достижении этого возраста, продолжения алиментарной обязанности не допускает ни в каком случае.
Засим и по нашему Своду, как и по вышеприведенным законодательствам, обязанность содержания прекращается, если в нем внебрачное дитя (хотя бы и до достижения совершеннолетия) более не “нуждается” (например, получить имущество по дару или по наследству) или если отец либо мать лишается “средств” и возможности их приобретать (ст. 1324).
Право на получение содержания матерью внебрачного ребенка прекратится, когда она выздоровеет после родов (но сюда не входит обязанность содержать вообще больную или заболевшую не после родов мать этого ребенка) или же когда минует надобность в уходе за ребенком (он будет отдан в учение или подрастет настолько, что исчезнет надобность в уходе, ст. 1326-7).
Помимо указанных в законе способов прекращения алиментарной обязанности всякие другие способы прекращения и видоизменения ее по соглашению сторон подлежат ограничениям. Так, уговор между участниками или мировая о видоизменении этой обязанности недействительны без утверждения их судом [ne aliter alimentorum transactio rata esset, 1uam (si) autore praetore facta (I. 8 pr. D. 2. 15). De alimentis praeteritis, si quaestio deferatur, transigi potest: de futuris autem sine praetore, seu praeside interposita transactio nulla auctoritate juris censetur I. 8. Cod. De trans. (2, 4)].
Наш закон точно так же не допускает никаких “соглашений сторон” о перемене в обязанность давать содержание без утверждения опекунских установлений (1329).
Что касается отказа от содержания на будущее время, то такой отказ, как противный общественному интересу, недействителен (Сакс. ул., § 1852; Общегерм. ул., § 1614; см. Св. зак. гражд., ст. 1529).
Могут ли быть потребованы обратно внесенные алименты, если в имущественном положении имеющего право на них произойдет такая перемена, что он перестанет нуждаться в получении содержания? Нет, лицо, обязанное давать алименты, не может заявить такого требования, оно только исполнило свою обязанность (см. Сакс. ул., § 1851). Если это сделано родственниками, но не обязанными к даче содержания, то предполагается, что они хотели одарить алиментируемого (§ 1354), но если это сделал чужой, то если нельзя усмотреть намерения подарить, надо признать это за ведение чужого дела без уполномочия (negot. gestio) и допустить право требовать возмещения издержек (см. Сакс. ул., § 1355).
В общем эти правила приложимы к нашему праву, т. е. родственник, обязанный давать содержание и давший его, ни в каком случае не может потребовать его обратно (см. ст. 1324-5); со стороны не обязанного родственника и чужого надо предположить дарение, если содержание было дано с согласия заступников внебрачного дитяти: матери или опекуна (ст. 1321, 13211).
В) Наследственные права
Мы видели, что в конечном результате исторического движения наследственных прав внебрачных детей был подведен, при издании Свода Законов, такой итог: незаконные дети, хотя бы они и были воспитаны теми, которые именуются их родителями, не имеют права на имя и фамилию отца и законное после него или после матери своей в имуществе наследство (т. Х., ч. I, ст. 136).
Составителям нового закона оказалось, таким образом, совершенно открытым поле. Они могли писать “на белом листе”, причем или руководствоваться примером прошлого, правда, не совсем ясно очерченного, или же взять за образец правила романских или германских законодательств, т. е. или допустить параллельное наследование внебрачных детей с законными детьми и другими родственниками, или же создать для них особый порядок наследования – приравняв, что касается матери, к законным детям и устранив вполне от наследования после отца.
Новый закон, в общем, примкнул к типу германских законодательств (чем, вместе с тем, он отчасти остался на почве предшествовавшей истории), но в отличие от этих последних он, стоя на почве подразделения собственности на родовую и благоприобретенную, еще более сузил наследственные права внебрачных детей, нежели германские кодексы.
Оставаясь в согласии с немецкими законодательствами и не в полном согласии с прошлым, новый закон совершенно устраняет внебрачных детей от наследования в имуществе отца, а тем более, конечно, его родственников. Но и после матери они наследуют ограниченно: они исключаются из наследования в родовом ее имуществе (13212), ибо к роду причисляются те только члены его, которые рождены в законном браке (Зак. гр., ст. 1113).
Но в благоприобретенном имуществе ее внебрачные дети и законные их нисходящие наследуют по закону на основаниях, установленных для детей законных, но с тем, однако, отличием, что наследуемое имущество матери, не имеющей законных сыновей, но имеющей лишь законных дочерей, делится между всеми последними сонаследниками долями (ст. 13212).
Таким образом, оказывая известное покровительство внебрачным детям, закон 3 июня 1902 г. в то же время принимает меры, дабы они не получили больше законных – забота, которая преследуется в некоторых отношениях и иностранными законодательствами. Итак, если останутся внебрачный сын и законная дочь, наследство поделится пополам; но если останется внебрачная дочь и законный сын, дележ будет обычный: сын получит из недвижимого 13/14, из движимого 7/8, а дочь – из недвижимого 1/14, а из движимого 1/8.
Если останутся внебрачная дочь и законная дочь, то наследство поделится по равным частям, то же самое будет, если останется внебрачный сын и законный сын; если же останутся внебрачный сын и законные сын и дочь, то за вычетом из недвижимого 1/14 и из движимого 1/8 в пользу законной дочери остальное поделится между сыновьями – законным и внебрачным. Если останутся одни внебрачные дети, то наследство между ними поделится на том же основании, как и между законными детьми, т. е. дочь при сыне получит 1/14 из недвижимого и 1/8 из движимого, остальное – сын, а если будут одни дочери, то наследство между ними разделится по равным частям.
Так как внебрачные дети призываются к наследованию после матери, то к ним приложимы все постановления о выделе и о назначении приданого из благоприобретенного имущества (ст. 994 и сл. и 1001 и сл., I ч. т. Х. См. Объяснения к Проекту наследственного права: “Общие правила о наследовании применяются и к случаям, когда к наследству призывается внебрачные ребенок”, кн. VI, стр. 65).
По Проекту наследственного права внебрачные дети и их законные нисходящие наследуют в имуществе их матери наравне с детьми, рожденными в браке (ст. 22), т. е. не только по правилам, для законных детей установленным, но и совместно с последними (Объясн., кн. VI, с. 65).
Это постановление Проекта находится в связи с усвоенными ими общими началами: 1) с отменой подразделения имуществ на родовые и благоприобретенные и 2) с уравнением наследственных прав мужчин и женщин (ст. 25). Следовательно, по Проекту внебрачные дети должны быть допущены к наследованию после матери во всех видах ее собственности и без всяких преимуществ для ее законных детей. В этом случае Проект последовал за германскими законодательствами.
Порядок наследования после внебрачных детей таков: прежде всего, как и по общему порядку, наследуют нисходящие их: не только законные, но после лиц женского пола и внебрачные дети; после мужчин (из незаконнорожденных) могут наследовать только законные дети, незаконные после отца не наследуют (13212); если нет нисходящих, то наследство переходит в боковые линии, по близости линий, следовательно, прежде всего к братьям и сестрам, но не к законным детям матери, а к внебрачным (и их законным нисходящим), хотя бы они были разных отцов, следовательно, к единоутробным; законные братья и сестры от наследования после внебрачных братьев и сестер устраняются, как и наоборот, – после законных братьев и сестер внебрачные братья и сестры не наследуют.
Этого же правила придерживается и Проект: внебрачные дети одной и той же матери наследуют друг после друга (ст. 22), но законные дети после внебрачных детей их матери к наследству не призываются, совершенно так же, как и внебрачные не признаются наследниками своих единоутробных братьев и сестер, происшедших от законного брака их общей матери (Объясн., кн. VI, с. 65).
По поводу наследования внебрачных детей Редакционная Комиссия рассуждала так: предоставление внебрачным детям наследственных прав в имуществе их матери, а также других ее внебрачных детей в настоящее время за последовавшим изданием закона 3 июня 1902 г., предоставившего именно эти права внебрачным детям, едва ли может вызвать какие-либо возражения. Уравнение внебрачных детей при наследовании после их матери с законными есть не более как последовательный вывод из правила ст. 315 Проекта, кн. II Уложения, по которой на отношения матери и ее внебрачного ребенка распространены постановления (Проекта) Уложения о союзе родителей и законных детей (Объясн., кн. VI, с. 62).
Конечно, ничего нельзя возразить против такого уравнения, если согласиться с мнением Комиссии в другом, а именно, что институт родовых имуществ должен быть упразднен.
Установление взаимных наследственных прав внебрачных детей одной матери, говорят составители Проекта наследственного права, оправдывается существующей между ними естественной близостью, отношениями их к общей матери, а в весьма многих случаях и совместной жизнью, порождающей такую же солидарность всех интересов, какая существует между детьми законными (там же).
Но составители Проекта не признали возможным пойти дальше этого – предоставить внебрачным детям право законного наследования после всех материнских родственников, как то сделано в уложениях Саксонском (§ 1804) и Общегерманском (§ 1705), хотя “подобное расширение прав внебрачных детей не противоречит, – говорят они, – данным истории русских гражданских законов и, очевидно, может быть согласовано с основным воззрением православной церкви на брак и значение законного родства” (с. 62).
Это “согласование” не только не “очевидно”, но и едва ли возможно: “основное воззрение православной церкви на брак” таково, что он становится “тайной великой” при условии утверждения и освящения супружеского союза церковью и правильного его совершения. Без этого законного брака нет, следовательно, и законного родства.
Но хотя (по мнению Комиссии) правило, по которому внебрачные дети призываются к наследованию после родственников матери, может быть оправданно и по существу – по крайней мере, что касается ближайших родственников, которые считают и должны считать своей обязанностью поддерживать как мать, так и ребенка (но “поддержка”, т. е. содержание внебрачного родственника и наследование – понятия не тождественные), тем не менее в конечном результате редакторы отказали внебрачным детям в наследственных правах после материнских родственников, потому что, по мнению Комиссии, при установлении правил о наследовании по закону необходимо исходить из предполагаемой воли наблюдателя.
Такое предположение, очевидно, неприменимо к тем случаям, когда наследство открывается после восходящего или бокового родственника матери внебрачного ребенка: во многих случаях они вовсе не знают о существовании ребенка, так как рождение его было скрыто (с. 62, 63).
Не в том, конечно, заключается причина устранения внебрачных детей от наследования после материнских родственников, что при наследовании по закону надо исходить из предполагаемой воле наследодателя (ибо наследование по закону нередко есть наследование вопреки воли наследодателя; например, когда завещание его признается недействительным, да и вообще не предполагаемая воля наследодателя, а разные другие задачи и цели руководят и должны руководить законодателем при создании норм законного наследования), а в том, что правосознание настоящего времени вообще далеко от полного приравнения внебрачных детей к законным в наследственных правах (а отчасти и в других гражданских) и на эти права смотрит больше с точки зрения обеспечения незаконнорожденных, нежели наследования. С этой стороны Проект (что касается текста, а не мотивов) не вносит ничего нового: и по закону 3 июня 1902 г. внебрачные дети не наследуют после родственников материнских (как и отцовских 13212).
Что касается перехода наследства после внебрачных детей в дальнейшие боковые линии, – то новелла 3 июня об этом умалчивает; во всяком случае, если бы это было и мыслимо, то лишь при условии внебрачного родства и в дальнейших линиях.
Случаи такой цепи внебрачного родства возможны у наших старообрядцев, если они не оформили своих браков предписанным законом порядком, а равно и у других сектантов при том же условии, а до издания закона 17 апреля 1905 г., если они уклонялись от венчания своих браков в православной церкви. Но, приняв во внимание обнародованный Проект наследственного права Редакционной Комиссии[6], которая составляла и первоначальный проект закона о внебрачных детях, надо прийти к заключению, что пределами первой боковой линии, т. е. призванием к наследованию единоутробных (внебрачных) братьев и сестер и их нисходящих, наследование после внебрачных детей исчерпывается и за неимением в ней родственников наступает выморочность[7].
Относительно распределения наследства в самих линиях должно иметь применение общее правило: в боковых линиях сестры при братьях родных и их потомках обоего пола не имеют права на наследство (ст. 1135), – должно иметь применение потому, что закон особого изъятия для внебрачных детей на этот счет не устанавливает.
По вопросу о наследовании матери после внебрачного ребенка остается в силе общее правило (ст. 13213), следовательно, она получает после бездетных детей их благоприобретенное имущество в пожизненное владение (ст. 1141) и имеет право на поворот сделанного ею дара этим детям (ст. 1142).
Иначе по Проекту: мать наследует в имуществе ее внебрачных детей (ст. 22) без различия его происхождения, т. е. родовое оно или благоприобретенное. При этом наследование матери после ее внебрачного дитяти окажется даже более льготным, нежели после законного: при наследовании после законного дитяти, не оставившего нисходящих, наследство делится пополам – одна половина предоставляется отцу наследодателя, а в случае его смерти – его детям, а другая половина – матери наследодателя (ст. 16 и 18), а за ее смертью – ее детям; здесь же все наследство достается матери, раз нет нисходящих.
Что касается наследования жены внебрачного дитяти, то здесь применяются общие постановления об указной доле (ст. 1148 и след.). В этом случае обнаруживается большая разница с Проектом, который хотя тоже следует общим постановлениям о наследовании супругов, но сами эти постановления построены в нем совсем на других основаниях, нежели в действующем праве. По Проекту переживший супруг получает четвертую часть всего наследства, когда наследует вместе с нисходящими, половину, когда наследует с отцом и матерью наследодателя и их нисходящими или с дедом и бабкой и их нисходящими, и все наследство, когда не осталось этих родственников (ст. 16 и 28).
Как выше упомянуто было, Редакционная Комиссия предполагала ввести у нас институт признания внебрачных детей родителями, отвергнутый Государственным Советом. Признанные внебрачные дети по Проекту имеют право наследовать своему отцу в половинной доле законного дитяти, если они наследуют с нисходящими наследодателя, при наследовании с родителями наследодателя и их нисходящими, за выделом причитающейся вдове наследодателя части, получают половину всего остального наследства, а при отсутствии этих родственников наследство делится пополам между внебрачными детьми и вдовою наследодателя.
Если же нет в живых и вдовы наследодателя, то внебрачным детям предоставляется все наследство (ст. 23). Равно и отец признанного им дитяти наследует ему, если после умершего не осталось ни законных, ни внебрачных детей или их законных нисходящих, ни матери, ни супруги, ни внебрачных братьев или сестер (ст. 25).
Этими постановлениями Проект напоминает аналогичные постановления романских законодательств, и не без влияния их написаны и статьи проекта по этому предмету. Это иноземное происхождение института признания и было существенной причиной, которой руководствовался Государственный совет, отвергнув его, считая, что он чужд нашему общественному сознанию. Комиссия же находила, что главное практическое значение этого института в том, что он дает справедливое разрешение вопроса о наследственных правах внебрачного ребенка в отношении его отца (Объясн., VI, стр. 66, 67).
Это не совсем точно. Та же Комиссия в своих Объяснениях говорит: благодаря признанию отец принимает на себя большие обязанности, чем те, которые закон возлагает на отцов всех внебрачных детей: непризнанный внебрачный ребенок по Проекту может требовать содержания от отца сообразно общественному положению матери, а признанный – в том же размере, в каком пользуются этим правом законные дети (кн. II, ст. 331. 287, 289, 290, 317, и Объясн., VI, с. 68)[8].
[1] Buengner R. Zur Theorie und Praxis der Alimentationspflicht. Lеipzig, 1879. С. 62 и сл., 92 и сл
[2] Специальный исследователь вопроса об алиментарной обязанности – Бингнер присоединяет сюда еще следующее “практическое соображение”: у матери по закону природы не может быть в год больше одного ребенка – законного или незаконного, а у отца и в течение одного года их может оказаться много. Вышепр. соч. С. 94.
[3] Legatis alimentis cibaria et vestitus habitatio debebitur, quia sine his ali corpus non potest (L. 6. D. 34. 1). (Verbo bictus) et caetera, quibus turned, rirandive corporis nostri gratia utimur ea appeliatione signifleantur (I. 49. L. 50. 10).
[4] (VIII) о доставлении содержания родственниками и супругами. По ст. 383 “содержание должно быть доставляемо соразмерно имущественным средствам лица обязанного и общественному положению того, кто имеет право на содержание. К содержанию лиц несовершеннолетних относятся также издержки на воспитание и обучение. Обязанный к доставлению содержания должен нести издержки и на погребение”. Бесспорно, что эта обязанность, хотя о ней и не упомянуто, лежит тоже на родителях, как ближайших по родству к детям.
[5] По Проекту выдачи на содержание родственникам производятся вперед на время не свыше трех месяцев, по определению суда, если об этом не состоялось иного соглашения сторон (ст. 385). При этом предполагалось общие правила о доставлении содержания родственникам (ст. 377-391) применить и к содержанию внебрачных детей (Объясн. Т. I. С. 588).
[6] В ст. 22 Проекта сказано: “Внебрачные дети одной и той же матери наследуют друг после друга” – и только о наследовании других боковых родственников умалчивается.
[7] Объяснения. Кн. VI. С. 62.
[8] См. мою монографию О внебрачных детях по новому закону. Одесса, 1903 г.
