I. Понятие о поклаже. Под именем поклажи понимается договор, в силу которого одно лицо обязывается к сохранению движимой вещи, отданной ему для этой цели другим. Рассматривая характерные признаки, находим следующее.
1. Сохранение вещи в целости составляет существенный признак договора поклажи, которая оттого нередко носит название по этому признаку; так, например, наше законодательство употребляет безразлично выражения: поклажа и отдача на сохранение. Хранение вещи представляет особого рода услугу, личное действие, и с этой стороны поклажа приближается к личному найму. Из этого признака вытекают уже сами собой другие характерные черты этого договора:
a) Сохранение вещей связано с помещением их в таком месте, в котором они были бы безопасны от внешних влияний и присвоения другими лицами. Поэтому взявший на сохранение обязан озаботиться нахождением для отданных ему вещей удобного помещения у себя или у других. С этой стороны поклажа приближается к имущественному найму.
b) Понятие о сохранении исключает возможность пользования вещью, как это имеет место при имущественном найме и ссуде, где пользование чужой вещью соединяется с сохранением ее неприкосновенности.
c) Отдача вещи для сохранения предполагает необходимость возвращения ее. Вещь не переходит в собственность лица, принявшего ее, и даже во владение, а только в его заведование. Поэтому отдавший вещь имеет право потребовать вещь обратно, и так как сохранение производилось исключительно в его интересе, то последний может предъявить это требование всегда, хотя бы договор заключен был на срок. Очевидно, что возвращена должна быть та же самая вещь, которая была отдана, а не подобная же вещь.
d) Договор имеет своей главной и непосредственной целью сохранение вещей, и в этом состоит отличие поклажи от тех юридических отношений, где хранение является только следствием содержания обязательства, как, например, залога движимостей.
2. Отдаваемы на сохранение могут быть только движимые вещи. Права не нуждаются в сохранении, за отсутствием физической оболочки, но если они связаны с внешней формой, выражены в документе, то последний, как вещь, может быть отдан на сохранение. Недвижимости не могут быть отданы на сохранение не потому, как утверждают некоторые, что не нуждаются в том, так как это, очевидно, неверно по отношению, например, к домам, а потому, что этому противится природа договора поклажи. Поклажа представляет собой сложный договор, в котором сплетаются элементы личного и имущественного найма.
В отношении недвижимостей предоставление помещений является излишним и сохранение их ограничивается только личным наблюдением за ними; другими словами, хранение недвижимостей создает только личный наем, а не поклажу, предполагающую и элемент имущественного найма, в котором отдавший на сохранение играет роль нанимателя (contra Австрийское уложение, § 960). По нашему закону, в поклажу могут быть отдаваемы вещи, деньги и акты (т.X, ч.1, ст.2100). Практика наша еще более суживает круг вещей, отдаваемых на сохранение, исключая из него одушевленные предметы, как, например, скот, пчелы (кас. реш. 1873, N 1377; 1875, N 982).
Однако для такого исключения нет никаких оснований ни в существе договора поклажи, ни в постановлениях нашего законодательства, так как собака, лошадь, корова представляют собой такие же вещи, с юридической точки зрения, как и мебель, одежда. Из существа и цели поклажи следует, что предметом, отдаваемым на сохранение, может быть только вещь, определенная индивидуальными признаками, что ни тленные, ни заменимые вещи, если только им не придано свойство незаменимых, не составляют предмета, пригодного для поклажи (кас. реш. 1893, N 95).
3. По взгляду римского права, безвозмездность составляет существенный признак поклажи, так что установление вознаграждения за хранение превращает этот договор в другой. Верны римской точке зрения и многие современные законодательства, которые также признают, что безвозмездность относится к существу договора поклажи. Сюда относится Французский кодекс (§ 1917). Напротив, другие законодательства относят безвозмездность только к обыкновенным принадлежностям и допускают вознаграждение по соглашению; к этой группе относится Австрийское (§ 969). Наконец, новейшие законодательства, как Германское уложение,устанавливают даже предположение возмездности поклажи (§ 689).
Несомненно, что эта последняя точка зрения представляется наиболее правильной. Конечно, поклажа развилась из чисто нравственных отношений, на почве дружбы, и действительно такой она является в первоначальных памятниках истории русского права – “занеже ему благо деял и хранил” (Русская Правда, Карамзинский список, ст.46). Но в настоящее время поклажа создала ряд сделок на торговой почве, где безвозмездность не имеет места, и, несмотря на то, поклажа не потеряла своего прежнего юридического облика. Наше законодательство не исключает возможности вознаграждения за хранение, хотя и не предполагает его без наличности соглашения (т.X, ч.1, ст.2107). Соответственно тому, установлено или нет вознаграждение, договор поклажи будет двусторонним или односторонним.
II. Совершение договора. Лица, заключающие договор поклажи, называются: покладчик, т.е. лицо, отдавшее вещь на сохранение, и приемщик, т.е. лицо, принявшее вещь на сохранение. Покладчиком не должен быть непременно сам собственник – поклажа может быть совершена по доверенности (т.X, ч.1, ст.2100). Хотя наш закон предполагает возможность отдать на сохранение только собственные вещи, однако нет никаких препятствий к передаче чужих вещей и без доверенности. Например, у меня находятся чьи-либо вещи, которые стесняют меня в желании переменить квартиру. Если эти вещи будут отданы кому-нибудь на сохранение, то это лицо будет обязано возвратить их по требованию отдавшего ему вещи (по договору) или собственника (по виндикации), т.е. его обязанности будут те же, как и всякого другого приемщика.
Для отдачи и принятия на сохранение необходимо наличие общей гражданской дееспособности. Принимать на сохранение не могут лица, которые по закону не имеют права вообще обязываться договорами и, сверх того, монашествующие, монастыри и их настоятели (т.X, ч.1, ст.2102). Принятие вещи на сохранение со стороны лица недееспособного поражает сделку недействительностью, и покладчик не может требовать возвращения вещи (т.X, ч.1, ст.2102), хотя бы она была в составе имущества приемщика. Это правило нельзя не признать слишком суровым и несогласным с представлением о недопустимости обогащения за чужой счет без достаточного основания.
Только в том случае не наступают такие решительные последствия, если покладчик докажет, что ему при совершении договора неизвестны были обстоятельства, по которым взявший вещи не мог принимать их. Это исключение опять-таки представляется недостаточно обоснованным, так как причина недействительности скрывается в интересе недееспособного, а не его контрагента. При обратном положении, когда лицом недееспособным оказывается покладчик, он не лишается права требовать от дееспособного приемщика возвращения отданных на сохранение вещей (т.X, ч.1, ст.2102).
Договор поклажи относится к числу таких, для совершения которых недостаточно одного соглашения сторон, но необходима еще и передача вещи. Как и заем, поклажа приобретает юридическую силу только со времени вручения вещей приемщику. До этого момента нет еще договора поклажи, потому что из одного соглашения не могут возникнуть те обязанности приемщика, хранение, возвращение, которые характерны для этого договора.
Передача вполне достаточна для действительности договора, но для доказательной силы сделки необходима еще письменная форма. Вопрос о форме поклажи по русскому законодательству возбуждает немало сомнений. Дело в том, что по закону договор об отдаче и приеме на сохранение совершается или через письменный акт, или просто передачей поклажи, с распиской в том или без расписки (т.X, ч.1, ст.2104), следовательно, допускается как письменная, так и словесная форма. Но приведенная статья имеет общее значение, охватывает как те случаи, когда требуется письменная форма, так и те случаи, когда допускается словесная.
Из сопоставления с другими статьями обнаруживается, что письменная форма представляет общее правило и, не составляя существенной принадлежности сделки, является необходимым доказательством в случае отрицания со стороны приемщика факта принятия вещей на сохранение (т.X, ч.1, ст.2111). Акт, удостоверяющий договор поклажи, называется сохранной распиской. Закон требует, чтобы она была вся от начала до конца написана рукой приемщика, однако это правило не согласуется с новыми процессуальными постановлениями, и потому одна подпись совершенно достаточна для доказательной силы документа. В виде исключения допускается словесная форма для a) необходимой поклажи, b) при отдаче воинскими чинами вещей своих, по случаю внезапного скорого отправления в поход или в командировку, на сохранение хозяевам, у которых они стояли на квартире, c) для поклаж, составляющих торговую сделку (т.X, ч.1, ст.2112).
Необходимость письменной формы, как единственного доказательства, и устранение свидетелей представляются особенно суровыми в отношении такого договора, как поклажа, который нередко основывается на началах дружбы и близкого знакомства. Эта суровость со стороны законодателя объясняется опасением, чтобы под видом поклажи не скрывался заем. Возможность подобной симуляции, в свою очередь, обусловливается различными причинами. В прежнее время не последнюю роль играл общественный предрассудок, не допускавший дворянина до унизительного займа у разночинца или крестьянина. Иногда здесь замешано мелочное желание избежать платежа налога, так как поклажа совершается на простой бумаге, а заем – на вексельной бумаге.
Наконец, к притворности побуждает и прямое преимущество прав покладчика сравнительно с правами заимодавца: по заемному письму или векселю кредитор удовлетворяется по соразмерности с другими, а вещи, отданные на сохранение, оставаясь собственностью покладчика, не входят в конкурсную массу (т.X, ч.1, ст.2119). Ввиду последнего обстоятельства наш закон хотя и дозволяет отдавать деньги в поклажу, но, для предупреждения скрытого займа, стремится установить незаменимость их точным обозначением в документе рода монеты, года ее чеканки, номеров государственных кредитных билетов и иных денежных бумаг (т.X, ч.1, ст.2111).
III. Обязанности приемщика. Обязанности принявшего вещь по договору поклажи сводятся главным образом к двум – хранению и возвращению.
1. Обязанность сохранять вещь предполагает принятие по отношению к ней всех мер, необходимых для предотвращения возможности гибели ее или повреждения. Отсюда вытекает необходимость для приемщика прилагать известную заботливость к вверенной вещи. Степень внимания, требуемая законом от приемщика, определяется тем старанием, какое он прилагает к собственному своему имуществу (т.X, ч.1, ст.2105), хотя бы она была ниже меры, прилагаемой каждым благоразумным хозяином. Однако такая степень внимания может быть признана достаточной в обыкновенном, предполагаемом со стороны закона случае безвозмездной поклажи. Если же приемщик принимает вещи на сохранение за вознаграждение, то он уже не вправе оправдываться тем соображением, что он так же небрежен и в собственных делах.
От него можно требовать внимания к принятой вещи, какого он сам вправе был бы ожидать от всякого другого, какое общепринято в подобного рода делах. Само собой разумеется, что приемщик не отвечает за гибель или повреждение, происшедшие случайно, от чрезвычайного события. Закон идет далее и признает, что каждому собственные вещи дороже чужих, а потому слагает с приемщика ответственность даже в том случае, когда он мог спасти вверенные ему вещи, но не иначе как с значительной притом потерей из собственного своего имущества (т.X, ч.1, ст.2105). Из той же обязанности хранения вытекает недопустимость пользования отдаваемыми на сохранение вещами (т.X, ч.1, ст.2107).
Если приемщику предоставлено будет пользование по договору, то вместо поклажи мы будем иметь ссуду или имущественный наем, как бы стороны ни называли сами свое отношение. Так как приемщик обязан только хранить вверенную ему вещь, то для него должно быть безразлично содержание отданного ему под замком или печатью сундука или пакета (т.X, ч.1, ст.2107). В случае вскрытия оболочки на приемщика переходит тяжелая обязанность объяснить отсутствие тех вещей, существование которых утверждает покладчик.
2. С принятием вещи на сохранение соединяется обязанность возвратить ее. Возвращена должна быть непременно та же самая вещь, а не подобная только. Она должна быть выдана в таком состоянии, в каком она находится в момент предъявленного требования, предполагая, что она не потерпела ухудшений со времени отдачи ее по вине приемщика. Если вещь повредилась вследствие естественных ее свойств или от случайных причин, то убыток падает на покладчика. Если же повреждение произошло от невнимания приемщика, то он не освобождается от ответственности: например, когда моль съела отданную скорняку шубу.
С другой стороны, вместе с вещью должны быть выданы все приращения, плоды, создавшиеся после отдачи на сохранение. Если наследник принявшего чью-либо вещь на сохранение, по неведению о том, продаст или употребит ее на свои надобности, то он обязан возвратить полученные им за вещь деньги или заплатить за употребленные им для собственной пользы чужие вещи по оценке (т.X, ч.1, ст.2109). В приведенной статье закон не исключает иска о праве собственности, а предусматривает тот случай, когда покладчик предпочтет обратиться с иском к приемщику.
Вещь должна быть возвращена тому именно лицу, которое отдало ее приемщику на сохранение, или тому, от имени которого она была отдана, или же лицу, уполномоченному по договору получить вещь (т.X, ч.1, ст.2108). Приемщик не обязан и не вправе требовать доказательств, удостоверяющих право собственности на вещь. Однако, когда приемщик узнает сам или будет уведомлен, что вещь, им принятая, украдена или иным противозаконным способом добыта, то он должен воздержаться от отдачи вещи и обязан сообщить ближайшей власти.
Возвращение должно последовать по первому требованию покладчика, хотя бы в договоре установлен был срок, потому что он назначен исключительно в интересе покладчика. Не возвративший поклажи по первому требованию обязан сверх возвращения самой вещи, отданной ему на сохранение, заплатить за все понесенные истцом вследствие задержания вещей убытки, в том числе и узаконенные 6% с находившихся у него на сохранении денег (т.X, ч.1, ст.2115). Кроме того, последствием отказа возвратить является ответственность приемщика даже за случайные повреждения и гибель, если они наступили после этого момента (т.X, ч.1, ст.2105). Так, например, были отданы на сохранение мешки с солью и по требованию покладчика не были своевременно возвращены; случившееся после того наводнение испортило соль: этот случай не слагает ответственности с приемщика (кас. реш. 1890, N 71).
IV. Обязанности покладчика. 1) Если договор односторонний, т.е. безвозмездный, то на покладчике лежит обязанность возместить ущерб, причиненный приемщику хранением чужих вещей: например, расходы по перевозке, при перемене помещения, издержки на содержание животных и т.п. 2) Если договор двусторонний, т.е. условлено было вознаграждение, то покладчик обязан уплатить его приемщику. Однако последний не вправе задерживать вещи под предлогом неплатежа ему условленного вознаграждения, потому что требование возвращения основывается не только на обязательственном праве, но и на вещном праве покладчика. Подобное задержание влечет за собой все последствия, соединенные с отказом возвращения.
V. Влияние смерти контрагентов на договор поклажи. Договор поклажи, как чисто имущественный, мало связанный с личностью обоих контрагентов, переходит во всем своем составе на наследников. Отношение между наследником и другим контрагентом должно бы оставаться таким же, каким оно было у него с наследодателем. Однако наш закон вводит особого рода льготы для наследников. Так как право собственности на вещь, отданную на сохранение приемщику, остается за покладчиком и приемщик не владеет, а только держит чужую вещь, то право требовать возвращения не подлежит действию давности (т.X, ч.1, ст.2113). Но для наследников закон наш устанавливает особые положения, устраняющие действие этого правила, и создает ничем не оправдываемое исключение.
1. В случае смерти приемщика наследники обязаны, до вступления их в права по имению, им оставленному, сделать в течение 6-месячного срока со дня открытия наследства вызов тех, которые имеют у себя сохранные расписки от умершего. Вызываемые для предъявления сохранных расписок обязаны в течение 6месяцев со дня последнего пропечатания вызовов в публичных ведомостях предъявить их, без чего они лишаются права взыскания по ним; в случае же благовременного предъявления своих расписок лица эти пользуются впоследствии правом иска во все продолжение 10-летней давности. Таким образом, наследники приемщика обязываются возвратить поклажу только тогда, когда a) покладчик своевременно отозвался на вызов и предъявил расписку, а также b) когда наследники упустили сделать вызов (т.X, ч.1, ст.2113, пп.2 и 3).
Так как подобных публикаций никто не читает, то наследники намеренно могут воспользоваться предоставленным средством и присвоить себе на законном основании чужие вещи. Вещь отдается на сохранение обыкновенно ввиду предполагаемого продолжительного отсутствия, и потому установленный законом срок является до невозможности кратким. Представим себе, что кто-нибудь уехал на год за границу, оставив свои драгоценности у лучшего друга; вскоре после отъезда неожиданная смерть приемщика дает его наследнику право сделать немедленный вызов, который, конечно, не достигает покладчика; по возвращении через год последний окажется лишенным всех своих вещей, которые он вверил своему другу и которыми, на его же глазах, будет пользоваться наследник. Подобное положение нельзя не признать и несправедливым и не соответствующим правовому порядку.
2. В случае смерти покладчика наследники его обязаны, также в течение 6 месяцев со дня открытия наследства, вызвать через публичные ведомости лицо, принявшее вещь на хранение (т.X, ч.1, ст.2113 п.4). Наследники, не учинившие подобного вызова в течение этого срока, лишаются права требовать возвращения вещи. Если же они своевременно сделали публикацию, то право их прекращается только 10-летней давностью, которая, в сущности, здесь не должна бы иметь применения, потому что нет лица, приобретающего вещь по давностному владению. Так как указанный порядок вызова имеет своей целью сократить ответственность приемщика, то наследники покладчика не могут объяснять упущения вызова даже неизвестностью им лица приемщика.
VI. Влияние несостоятельности на договор поклажи. Вещь, отданная на сохранение, продолжает оставаться собственностью покладчика. Отсюда следует, что, в случае несостоятельности приемщика, находящиеся у него на сохранении вещи не поступают в конкурсную массу и могут быть вытребованы покладчиком (т.X, ч.1, ст.2119). В случае несостоятельности покладчика отданные им на сохранение вещи входят в состав конкурсной массы. Закон не только дает право конкурсному управлению вытребовать вещи от приемщика, но еще возлагает на последнего обязанность самому заявить о находящихся у него вещах, в установленные публикацией сроки, для предъявления претензий.
Если приемщик пропустит этот срок не по небрежности, а по каким-либо непреодолимым препятствиям, но все же успеет заявить о том во время продолжающегося конкурса, то от него принимаются вещи без дальнейших последствий (т.X, ч.1, ст.2123). Если же приемщик не заявил о находящихся у него на сохранении вещах в течение всего конкурсного производства, то, сверх отобрания от него вещей, он подвергается штрафу в размере 20% с цены вещей или суммы денег, бывших у него на сохранении. В стремлении оградить интересы кредиторов закон доходит до явной несправедливости к приемщику, ничего не знавшему о несостоятельности своего покладчика.
VII. Особые виды поклажи. Кроме указанных общих постановлений о договоре поклажи, существуют особенные правила, необходимость которых объясняется особенностью сделок.
1. Необходимая поклажа или, как ее называли римляне, – несчастная (depositum miserabile), вызывается чрезвычайными обстоятельствами, пожаром, наводнением, кораблекрушением и тому подобными случаями, когда не может быть и речи о выборе контрагента, а вещи отдаются первому попавшемуся навстречу. Конечно, договор существует и здесь, но особенность положения требует и особых правил. Прежде всего, можно было бы ожидать, что отсутствие дееспособности у приемщика не будет иметь влияния на отношение. Но закон наш не делает в этом случае отступления от общих правил. Исключение, допускаемое нашим законом, состоит в форме договора, которая не требует письма, так что договор может быть доказываем свидетелями (т.X, ч.1, ст.2112 п.1).
2. Западные законодательства считают особым видом поклажу в гостиницах. Предполагается, что содержатели последних обязываются особым вниманием к вещам останавливающихся у них путешественников. Поэтому они признаются ответственными за кражу и повреждения, причиненные вещам остановившихся в гостинице лиц, насколько вред причинен прислугой гостиницы и посторонними лицами в ее стенах. Ответственность содержателей гостиниц основывается не на договоре, потому что она не зависит от соглашения. Все отношение построено по аналогии с договором поклажи, хотя некоторые западные законодательства приравнивают этот случай к необходимой поклаже (Французский кодекс, § 1952 и 1953).
Наше законодательство не знает этого вида поклажи, а, напротив, постановляет, что лица, останавливающиеся в трактирных заведениях, могут, по обоюдному соглашению с хозяином, отдавать ему на сохранение денежные суммы или вещи свои с распиской, запечатанными или незапечатанными, по счету денег и по оценке вещей. В первом случае содержатель ответствует лишь за целость пакетов и печатей, а в последнем – за количество суммы и за целость вещей (т.X, ч.1, ст.2124). Одним словом, поклажа в гостинице подчиняется у нас общим правилам (кас. реш. 1874, N 777 и указанное в нем бывшее исключение для Нижегородской ярмарки).
3. Под именем секвестра понимается поклажа, совершаемая частными лицами или судебной властью, ввиду опасения, чтобы одна из сторон не присвоила и не отчудила вещь, составляющую предмет спора. Отсюда видно, что секвестр может быть а) договорный (т.X, ч.1, ст.1394) или б) судебный (Устав гражданский, ст.1009-1020). Договорный секвестр представляет собой соглашение тяжущихся между собой, в силу которого они отдают спорную вещь третьему лицу, обязывающемуся выдать ее тому, кому присудит суд.
Следовательно, третье лицо обязывается к хранению вещи и к возвращению ее в зависимости от судебного решения. Оно вправе выдать ее только тому лицу, чье право будет признано судом, и выдача вещи кому-нибудь другому обязывает его возместить весь вред, причиненный тому, за кем признано право. Так как секвестр установлен соглашением, то в силу нового взаимного соглашения тяжущиеся могут взять вещь обратно. Принявший вещь на хранение может и обязан возвратить вещь до судебного решения, если обе стороны совместно заявляют требование. Последнее положение не относится, конечно, к судебному секвестру.
4. Некоторые особенности представляет поклажа в товарных складах, когда отдаваемые вещи подлежат обезличению, т.е. смешению с другими однородными (Устав торговый, ст.766-819). Договор совершается в форме складочного свидетельства, хотя по закону 1910 года (Собрание узаконений и распоряжений правительственных, N 115, ст.1237) принятие товара на хранение в складочное помещение может быть удостоверено и квитанцией.
Главная особенность этого вида поклажи состоит в том, что товарный склад обязывается возвратить не ту же самую вещь, а только однородную, такого же качества и в том же количестве. Однако здесь нет займа и покладчик – не кредитор товарного склада. Ему принадлежит не обязательственное право,а право собственности. Дело в том, что между вещами, отдаваемыми со стороны нескольких лиц товарному складу, образуется смешение, которое служит новым основанием права собственности для них.
