Хронологические пределы первого периода в истории русских сословий
Я обозначил границами первого периода в истории русских сословий конец IX и XII вв. Политическое расчленение общества в этот период держалось на завоевании. Но я высказываю это положение с оговоркой. Завоевание легло в основу сословного деления общества, но в продолжение периода это первоначальное основание так осложнилось новыми влияниями, что к концу XII в. стало трудно распознать его в глубине общественного строя Русской земли.
Чтобы видеть, как положено было это основание и какие влияния потом изменили строившиеся на нем сословные отношения, необходимо бросить беглый взгляд на происхождение той политической формы, под которой впервые соединились разнородные части Русской земли в одно политическое целое. Этой формой было Киевское княжество, возникшее в конце IX в.
Я так представляю себе происхождение этой формы. В VII и VIII вв. по Р.Х. западная половина Восточной русской равнины была заселена восточными славянами. Хозяйственный быт населения в этой полосе направлялся большим речным потоком – Днепром. По этой речной дороге шло давнее и живое торговое движение, вызванное и поддержанное еще до Р.Х. многочисленными греческими колониями по северному берегу Черного моря.
В это торговое движение втянулись и славянские поселенцы в Днепровье. Одно внешнее обстоятельство помогло их торговым успехам. В VIII в. Днепровье с южнорусскими степями было завоевано хазарами. Хазарское иго оказало благотворное действие на промышленные успехи днепровских славян. Хазары, утвердившиеся в степях между Волгой и Днепром, скоро перешли к мирным промыслам и открыли своим днепровским данникам свободный проход по многочисленным степным и речным дорогам.
Таким образом, завязались тесные торговые связи Днепровья с черноморскими и каспийскими рынками. Это торговое движение вызвало среди славянских поселенцев Днепровья усиленную разработку богатств русского леса, преимущественно добычу пушного зверя. Эти торговые успехи развили русское мореходство, и русские моряки уже в первой половине X в. господствовали на Черном море.
Арабский географ Масуди, писавший в это время, говорил о руси, что она плавала по Черному морю и никто, кроме нее, по нему не плавал. Следствием этих торговых успехов было появление древнейших торговых городов на Руси по главным речным путям западной полосы. Около каждого из таких городов – Новгорода, Полоцка, Смоленска, Чернигова, Киева – образовался из промышленных поселений торговый округ, для которого город служил центральным складочным местом.
Это все факты, пережитые восточным славянством до IX в. С начала этого столетия Днепровье испытало ряд новых переворотов, источником которых был упадок хазарского владычества в Днепровье. Причиной этого упадка было появление в южнорусских степях новой орды, печенегов, которые еще в первой половине IX в. прорвались из-за Волги сквозь хазарские жилища к Днепру. Эти печенеги стали грозить великой опасностью русской торговле.
Хазары не могли более защищать русских купцов на востоке; торговые города Руси сами должны были взять на себя охрану своих торговых путей и торговых оборотов. К тому времени относятся укрепление торговых городов и их военно-политическое устройство, с каким они являются впоследствии в X и XI вв. Новая опасность пробудила в городах потребность в вооруженной силе. Эта сила постепенно была стянута в городах и составилась из различных элементов туземных, как и пришлых.
Завоевание как первоначальное основание политического деления общества в первый период
Пришлым элементом вошли в состав этой силы заморские варяги, преимущественно скандинавы. Появление этого вооруженного класса в торговых городах сопровождалось тем, что последние подчинили себе свои торговые округа. Это подчинение окрестного населения, для которого город служил торговым средоточием, достигалось неодинаковым способом.
В иных местах беззащитные окрестные обыватели добровольно подчинялись большому городу как укрепленному убежищу в минуту опасности; в других – сами города, пользуясь своей вооруженной силой, насильно подчиняли окрестное население, для которого прежде служили торговыми центрами. Так, около половины IX в. на Руси обозначается ряд торгово-политических союзов, городовых областей, т.е. промышленных округов, политически подчиненных главным торговым городам.
Военно-промышленное происхождение киевского княжества
Из всех этих городов с их округами особенное значение для всей полосы равнины, втянутой в торговый оборот, имел город Киев. Он возник со своим торговым округом на самом рубеже Степи. Таким образом, он служил главными воротами русской торговли, направлявшейся с севера и северо-запада на юг и юго-восток. Торговый оборот на Руси прерывался и останавливался, как скоро степные кочевники захватывали Киев в свои руки.
Отсюда вышел общий экономический интерес, который привязывал все торговые города Руси к Киеву. Этот общий интерес состоял в том, чтобы Киев был всегда открыт для русского торгового движения, чтобы мимо него шел свободный путь по степным рекам к каспийским и черноморским рынкам, следовательно, чтобы в нем находилась сила, способная защищать этот пограничный пункт от внешних врагов.
Этот общий интерес и вызвал усиленное сосредоточие в Киеве вооруженного люда, дотоле рассеянного по русским городам. Около киевского князя, вождя торгово-оборонительной вооруженной дружины, сосредоточивалось наиболее боевых сил, скоплявшихся в стране; с помощью этих сил киевский князь и подчинил себе остальные города и племена восточных славян.
Действие общего интереса, созданного экономическим движением, ясно открывается в ходе подчинения Русской земли киевскими князьями, совершившегося в IX и X вв. Племена неодинаково легко принимали на себя киевское иго: одни подчинялись добровольно, другие надобно было завоевывать упорной борьбой.
Рассматривая причины этой разницы, находим, что племена или города, охотно признавшие над собой киевскую власть – кривичи, северяне, поляне, – жили по главной речной торговой дороге, шедшей по Днепру с его северным водным продолжением – бассейном Ильменя. Напротив, племена, упорно боровшиеся с Киевом, жили вдали от этой речной дороги.
Значит, киевскую власть охотно признавали нуждавшиеся в ней племена, которые наиболее участвовали в торговом обороте. Напротив, населения, жившие вдали от этого речного пути и не разделявшие этого общего материального интереса – племена древлян, радимичей и вятичей, не чувствовали охоты признавать власть киевского князя и упорно с ней боролись.
Таким образом, Киевское княжество имело двойное – военно-промышленное происхождение. Оно возникло при содействии общего интереса, созданного торговым оборотом, но этот интерес разделялся далеко не всеми частями Русской земли. Эти не разделявшие его части нужно было подчинять силой оружия, завоевывать.
Этнографический и экономический состав общества, объединенного киевскими князьями в IX и X вв.
Общество, объединенное властью киевских князей, было довольно механически составлено из очень пестрых этнографических и экономических элементов. Единственный общий интерес, действовавший далеко не в одинаковой мере во всех этих элементах, был материальный, состоявший в охране торговых путей и оборотов.
Единственной силой, поддерживавшей союз даже там, где слабо чувствовался этот общий интерес, был вооруженный класс, который образовался под рукой князя Киевского из разнородного бродячего военно-торгового люда, скопившегося в торговых городах Руси. Этот люд был частью туземный, частью пришлый, варяжский. В свою очередь туземное население, городское и сельское, распадалось на несколько племен славянского и финского происхождения.
Но с конца X в., когда почти все племена западной полосы стали уже данниками киевского князя, племенной антагонизм заметно стихает. Варяжские толпы, не переставая приливать на Русь из-за моря, мирно уживались с туземцами. Славянские племена, разорванные между городовыми областями, по-видимому, начинали забывать свое племенное происхождение.
Племенные различия и интересы уступали место провинциальным, областным. Столь же неопределенны и экономические очертания общества. Торговый капитал продолжал господствовать исключительно до XI в., не встречая соперника со стороны землевладения. “Руссы”, как называет арабский писатель первой половины X в. Ибн-Даст верхние слои русско-славянского общества, – эти руссы, по его словам, не имели недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен.
Единственный их промысел состоял в торговле мехами. Военный класс с киевским князем во главе руководил торговым движением страны и принимал в нем живейшее участие, ежегодно посылая лодки с товарами в Царьград и на другие черноморские и каспийские рынки.
Зато и торговые города сохраняли военное устройство, какое усвоили они с начала IX в.; образовали они тысячи, или городовые полки, и участвовали в княжеских походах под командой выборных из городового купечества военно-городских старшин – тысяцких и сотских.
Следы сословного деления общества в X и XI вв.
Но среди этого беспорядочного этнографического и экономического брожения в X и XI вв. все заметнее начинает выступать наружу политическое разделение общества. Завоевательные походы из Киева на непокорные туземные племена и оборонительная борьба со степными врагами все более размножала вооруженный класс, предводимый киевским князем, а служба по управлению завоеванными племенами все более обособляла его от управляемого общества как властителя от данников.
Класс этот все резче выделялся из вооруженного купечества торговых городов, с которым он смешивался до тех пор. Еще при князе Владимире Святом старцы градские, выборные военные управители торговых городов, заседали в Думе киевского князя рядом с его дружинниками-боярами.
При Ярославе они уже не появляются в боярском совете, даже исчезают и из городской администрации: их выборные военно-административные должности замещались княжими боярами по княжому назначению. Так, витязь, морской наездник, все более отчуждался от гостя, вооруженного купца, с которым он прежде шел об руку.
Политическое отчуждение начинало отражаться и на хозяйственном быту этих обоих родственных по происхождению классов. При завоевании непокорных племен целые массы пленников становились рабами и делились между завоевателями. Ибн-Даст в немногих словах живо описывает это явление. “Руссы, – говорит он, – производят набеги на славян (т.е. на славян восточных); подъезжая к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен и продают”.
Это наблюдение, очевидно, схвачено с завоевательных походов первых киевских князей на славянские племена Днепровья – древлян, северян, радимичей и др. Слова Ибн-Даста подтверждает и наша Начальная летопись в рассказе о захвате Искоростеня Ольгой в 906 г.: Ольга велела одних пленных горожан перебить, других – “работе предасть, мужем своим”, т.е. раздала в рабство своей дружине, а остальных оставила на месте платить дань.
Таким образом, хозяйство военно-правительственного класса все более становилось рабовладельческим. Наполнив холопами свои городские дворы и сбывая излишек на заморских рынках, служилые люди с конца X или начала XI в. нашли новое хозяйственное приложение холопскому труду: они начали селить своих холопов на приобретаемых земельных участках, эксплуатируя последние холопьими руками.
Так возникло русское частное землевладение, первые неясные следы которого в памятниках являются в самом начале XI в. Землевладение еще резче обособило служилый класс от высшего городского купечества. Все это питало в военно-правительственном классе чувство политического превосходства над остальным обществом. Этим чувством и ассимилировались разноплеменные элементы, из которых складывался этот военно-правительственный класс.
По мере усиления внешней борьбы, которую должны были вести киевские князья, в состав этого класса втягивались боевые силы из разных племен, им подвластных. Владимир, после принятия христианства начавши окружать Киев цепью укрепленных городков со стороны Степи, вербовал в их гарнизоны лучших людей из новгородцев, кривичей, чуди, вятичей и др. Сплоченный этим чувством политического превосходства, военно-правительственный класс усвоил себе сословное название руси.
Русь в X в. – термин не этнографический и не географический, а социальный, обозначавший господствующее сословие. До сих пор не объяснено этимологическое происхождение этого слова. Под таким именем знают господствующий класс на Руси византийские и арабские писатели X в.; этим именем называет его и наша древняя “Повесть временных лет”, составляющая введение в Начальную летопись.
Рассказав о том, как Олег утвердился в Киеве в 882 г., “Повесть” так характеризует состав его Дружины: “Беша у него варязи и словени и прочи, прозвашася русью”. Итак, русью стали зваться, по преданию “Повести”, вооруженные разноплеменные соратники Олега, вместе с ним занявшие Киев.
Таковы признаки политического расчленения русского общества в X и XI вв. Вы видите, что этим расчленением двигало завоевание; но, служа рычагом общественного деления, завоевание не было его первоначальным источником. Завоевательная роль военно-правительственного класса была подготовлена его экономическим значением, раньше создавшимся.
Прежде чем стать с оружием в руках над покоренным населением страны, этот класс стянул в своих руках нити его хозяйственного оборота. Из этого сложного экономического и политического процесса и вышло довольно резкое сословное деление, какое открывается в памятниках XII в., преимущественно в Русской Правде, окончательную редакцию которой я отношу к этому столетию. Согласно с двойным происхождением Киевского княжества, военно-промышленным, и это сословное деление имело двойное основание.
