Рассматривая историю царств в больших расстояниях времени, можно найти в них некоторые правила коренные, изъясняющие все частные их явления. Сии правила составляют дух правительства.
Дух правительства во все почти царствование Екатерины II состоял в некоторой деспотической аристократии, весьма понятной по началу, на коем царство сие стояло, по средствам, коими оно поддерживалось, и по обстоятельствам лица управлявшего. Государство разделено было на несколько округов или провинций, и каждая провинция отдана была во власть и управление, почти безотчетное, вельможе. Связь между провинциями состояла в однообразии некоторых судебных форм и в свободе внутренней промышленности.
Можно сказать, что части Империи были в рабстве, а Империя в совершенной свободе; частное управление было личное и самовластное, а общее основано на законе и самых лучших идеях о свободе. Желали наслаждаться всеми выгодами деспотизма и всею честию философских понятий. Сравнивая наказы и разные экономические и судные учреждения с самовластием и безотчетностью управителей, можно сказать, что законы наши писаны были в Афинах или в Англии, а образ управления занят в Турции.
Сей дух правительства имел две великие выгоды. Он развязывал руки высшего правительства и, не озабочивая его делами внутренними, давал все время и свободу заниматься делами внешними. Он доставлял способ природе образовать народ постепенно, без переломов и удалял la manie de regle-mentes (мания регламентирования (фр.)), которая везде, а особливо в народе новом, бывает пагубна.
Самовластие происходило от степени невежества, а свободные правила – от степени просвещения. Одно основано было на народных нравах, а другое – на книгах и вкусах иностранных.
Дух правительства во время Павла I совершенно изменился. Все частные управления подверглись страху суда и отчета. Самовластие со всей поверхности России перенесено к ее средоточию. Провинции управлялись по-европейски, но высшее управление было совершенно азиатское. Менее было притеснений в народе, но не менее было его в России. В предыдущем царстве, быв рассеяно на большой поверхности, оно не было ни примечаемо, ни исчислено.
Но, быв собрано в одно средоточие, оно составило чудовищную массу, коей тяготение каждый мог измерить и, измеряя вообще, мнил чувствовать в одном себе. Отсюда первое правление казалось тихим и добрым, а второе сделалось ненавистным, хотя сумма зол в том и другом была, может быть, одинакова. Те, кои хвалили прошедшее правление или поносили настоящее, знали то и другое по столицам и законам, но не могли видеть его на всем пространстве России.
Выгоды сего правления состояли в том, что оно дало новую цену понятиям свободы, что обратило внимание к средоточию, отучило сильных от гласных притеснений и научило слабых жаловаться. Оно открыло сим последним весьма важную тайну, что они могут искать защиты, что они могут быть иначе, нежели были.
Невыгоды состояли в том, что отсутствием понятий философских стеснена свобода промышленности, что высшее правительство озаботило себя многоделием и подробностями, тем более вредными, что перемена сия застала его вдруг, без правил, без уставов и, следовательно, все подвергло частным разрешениям и мерам стремительным, минутным, необдуманным.
Но самая важнейшая невыгода состояла в потрясении больших масс собственности. Мелкие притеснения подобны граду, но великие перемены в собственностях подобны грому. Первые более делают вреда, но гром, поражая одного, всех приводит в ужас, и если зло должно исчислять моральными последствиями, то общий страх важнее частного страдания.
Таким образом, в царство Павла I частное управление было довольно сносно, но общее было ужасно.
Дух правительства в царство Александра I ищет вместить в себе то, что в обоих предыдущих царствах было лучшего: свободные идеи в центре и определительность на поверхности.
Выгоды его ощутительны, неудобства суть следующие.
1) Начала правительства, не имея никакого политического основания, не могут иметь и прочности, кроме той, какая может произойти от навыка и общего мнения. Они будут тверды, если продолжатся несколько десятилетий.
2) Как царство сие застало также частные управления без правил и уставов, то и в нем все подвергается частным разрешениям, – отсюда многоделие.
Недостаток плана есть второе неудобство.
Недостаток доброй организации есть третье неудобство.
Наконец, смешение начал законодательных с упражнениями исполнительными, необходимость, в которую поставлены все департаменты – составлять и уставы, и наблюдать за их исполнением, – есть четвертое неудобство и также важная причина многоделия.
