Что рецепция римского права имела в общем и целом бесконечно громадное благодетельное влияние на правообразование у новых народов, в этом едва ли кто может сомневаться в наше время.
На римском праве, обладавшем тонко развитыми правовыми понятиями, точной терминологией, безукоризненной системой, как нельзя легче могла возродиться и окрепнуть наука права у новейших народов. А роль науки права для правовой жизни народа слишком громадна.
Не менее благодетельно было в общем и целом влияние римского права и на положительное право новых народов. Как громадно было его влияние на правовую технику, лучше всего указывает сравнение юридических памятников эпохи, предшествующей рецепции, и эпохи рецепции.
Первые памятники, по общему правилу, внешне беспорядочны, нередко лишены всякой системы, страдают казуистичностью предписаний, отсутствием общих принципов; вторые же, напротив, отличаются внешней стройностью, прозрачной системой; предписания их имеют характер общих норм, из которых нетрудно извлечь правовой принцип.
Первые регулируют институт случайно, в наиболее выдвинутых практикой моментах, вторые содержат законченные образы каждого института, цельные и прозрачные[1].
Самым содержанием римское право оказало в общем бесконечные услуги правообразованию новых народов. Стоит вспомнить, что обширная область права требований представляет у новых народов всецелое заимствование из римского права, чтобы в этом не сомневаться более.
И в круг институтов вещного права римское право внесло много положительного. Самое возникновение института ипотеки, на котором теперь покоится здание реального кредита, по мнению многих, обязано римскому влиянию.
Но последовательную и законченную внутреннюю обработку современная ипотека уже, несомненно, получила в огромной доле из римского права. Тоньше и последовательнее были переработаны под влиянием римского права и другие институты вещного права.
Во всех областях права и на целый ряд тонких вопросов, которые ставили юристу условия нового времени, он находил в римском праве готовый и образцовый ответ – чем и объясняется общее влечение к римскому праву в то время[2].
Но если столь громадно было благодетельное значение влияния римского права, то немаловажно было и зло, причиненное им от неумения и непонимания насадителей его.
Ослепленные гениальными правовыми организациями римского права, юристы новых народов мало вникали и мало понимали в эпоху рецепции внутренний смысл, заложенный в римские организации, коренное различие условий римской жизни, отраженных в римском праве, от условий жизни новых народов.
С другой стороны, они не различали в римском праве здоровых организаций от больных, искаженных в эпоху упадка античной культуры, и не заботились ни о том, чтобы претворить римское право в применении к новым условиям, ни о том, чтобы отделить в нем положительное и отрицательное. Вместо этого юристы увлеклись пересадкой чужого права in pleno на новую почву.
Отсюда и проистекли те печальные последствия, которые имела рецепция римского права для правообразования новых народов. В конце концов, римское право нарушило естественный и здоровый рост национального правообразования новых народов, изувечило национальные правовые организации, а в интересующую нас область организации вотчинно-ипотечного оборота внесло такие начала, которые дорого обошлись народам и устранение бедствий от которых наполняет всю новейшую историю права европейских народов вплоть до сего дня.
[1] Ср. например, Beheimische Landordnung 1565 c Deklaratorien und Novellen 1640; Lübsches Recht 1240, Lüb. R. 1586 и проект мекл. Ландрехта Мевиуса от 1589 г.
[2] Что не одни правящие классы, но и общество нередко предпочитало римское право родному, мы находим, между прочим, доказательство у Lecesne, Exposé du droit coutumier de l’Artois, стр. 330, где сообщается, что сословия Артура просили Людовика XIV в 1674 г. о замене nantissement римской традицией, т.к. nantissement – слишком дорогая мера.
