Личный наем

Пятым видом обязательств являлся личный наем, выражавшийся в форме найма: 1) для домашних услуг и 2) отправления земледельческих, ремесленных и заводских работ, а также торговых и прочих промыслов. Право нанимать себе кого-либо имели вообще все те лица, которым принадлежало право вступления в договоры[1].

Впрочем, законом 1818 г. было признано, что евреи не имеют права нанимать себе в услужение христиан (то же было подтверждено и в 1820 г.). Однако в 1827 г. было разъяснено, что для отправления всевозможного рода кратковременных работ и промыслов евреи сохраняют за собой право нанимать и христиан, причем с 1835 г. рабочие, нанявшиеся к евреям на работы, должны были жить не в одних домах с хозяевами, но отдельно.

Некоторые лица могли наниматься только с согласия тех лиц, в зависимости от которых или под начальством которых они находились. Так, несовершеннолетние дети и жена не могли наниматься без согласия отца или мужа.

Затем, когда в 1724 г. были установлены особые виды для отлучек из места постоянного жительства, было запрещено нанимать в услужение или на какие-либо работы лиц, не имевших подобных видов, т.е. не получивших на отлучку разрешения от своего местного начальства.

Крепостные могли наниматься только с согласия помещиков или их управителей. Наконец, по полковничьим инструкциям 1724, 1765 и 1766 гг. нижним чинам было запрещено наниматься на какие-либо работы без разрешения своего начальства и в ущерб своим служебным обязанностям. Срок, на который заключался наем, определялся контрагентами.

Впрочем, по отношению к некоторым разрядам лиц применялось постановление Уложения (ст. 116. Гл. XX) о заключении договора не далее пяти лет, напр., к крестьянам духовных вотчин (в 1702 г.), к крепостным (в 1775 г.), к лицам, отдаваемым в учение ремеслу (в 1785 г.) и т.п.

Затем указом 1724 г. было постановлено, что срок найма не может простираться далее срока, на который выдан вид для отлучки из места жительства. Наконец, Жалованной грамотой городам 1785 г. было вменено в обязанность ремесленной управе назначать срок, в какой ремесленники должны были кончать определенные работы (Ремесленное положение. Ст. 123).

Что касается до цены найма, то по Ремесленному положению 1785 г. размер ее, по крайней мере, относительно договоров, заключаемых цеховыми мастерами с подмастерьями и учениками, определялся раз в год приговором ремесленного схода. Затем, в случае спора между ремесленником и заказчиком по поводу цены за работу, оценка последней производилась ремесленной управой (ст. 123).

Устав о цехах 1799 г. предписал в подобных спорах оценку производить альдерманам и старостам из рядов (ст. 7. Гл. IX). Тот же устав разрешил лицам, нанимающимся управлять делами купцов и фабрикантов, вместо определенной платы получать проценты от полученной ими суммы денег или некоторую часть от доставленной ими хозяину прибыли (ст. 4. Гл. XVI). Зато Устав о винокурении 1765 г. запретил винокуренным заводчикам платить рабочим, вместо денег, водкой (ст. 5. Гл. I).

До Екатерины II договоры о личном найме совершались крепостным порядком. По Уставу благочиния наем слуг и рабочих мог совершаться или явочным, или домашним порядком. Для явки таких договоров устав учредил должность маклера слуг и рабочих людей.

Если договор заключался домашним порядком, то в случае спора о работе или платы за нее контрагенты не могли рассчитывать на содействие управы благочиния, но должны были обращаться в словесный суд (ст. 187 и 189).

Заключение договора между мастером и учеником должно было происходить по особому порядку, установленному Ремесленным положением 1785 г., а именно: ученик принимался при двух свидетелях (одном со стороны мастера, другом со стороны ученика), затем представлялся управному старшине и его товарищам, и, наконец, имя его заносилось в книгу учеников управы (ст. 123).

Точно так же по Уставу о цехах 1799 г. всякие договоры о служении и работах должны были записываться у маклера слуг и рабочих людей, а договоры между мастерами и учениками цеха, по представлении последних альдерманам, записываться в особую книгу учеников цеха (ст. 15. Гл. VI и ст. 13. Гл. IX).

Впрочем, Устав о цехах допускал в некоторых случаях и словесные договоры, а именно: между заказчиками и цеховыми мастерами, принимающими на себя известную работу (ст. 7. Гл. IX).

Что касается до исполнения договора, то правила, касающиеся его, также изложены в Ремесленном положении и Уставе о цехах. По первому памятнику ремесленник обязан отправлять ремесло исправно и производить работу, как следует, т.е. без недостатков и сообразно с предписаниями управы касательно веса, меры и пробы.

Мастер обязан учить ученика хорошо, обходиться с ним человеколюбиво, без причины не наказывать и излишней работы на него не налагать. Он не имеет права прогнать ученика до наступления срока окончания учения под страхом уплаты штрафа и обратного возвращения к нему ученика.

По окончании учения мастер обязан выдать ученику или подмастерью свидетельство, “какое он заслужил по верности, послушанию, почтительности, прилежанию, искусству и поведению” (ст. 123).

Те же правила содержит в себе и Устав о цехах 1799 г. с тем только различием, что мастер, убедившись в неспособности ученика, вследствие слабого умственного развития или болезненности его, должен по прошествии шести месяцев со времени заключения договора известить об этом лицо, отдавшее ему ученика; в противном случае он платил штраф (ст. 14 и 17. Гл. IX).


[1] Неволин. Указ. соч. Ч. III. С. 205.

Василий Латкин

Учёный-юрист, исследователь правовой науки, ординарный профессор Санкт-Петербургского университета.

You May Also Like

More From Author