Приобретения добросовестного владельца раба[1] римское право подчиняет общим правилам.
Это положение требует еще доказательств, потому что его не признают различные теории с различных точек зрения[2].
1. Приобретающим субъектом признается не только владеющий рабом в виде собственности, но и всякий другой путативный вещно-управомоченный (ср. выше, стр. 111; l. 54 3 D. de a. r. d. 41,1).
2. Владение, дающее возможность приобретать, ничего не имеет общего с владением, годным для давности. В частности, предметом владения в этом смысле может быть даже свободный человек, qui bona fide servit. Относительно свободного человека не может быть речи ни о приобретении по давности в собственность, ни о законном титуле приобретения, ни даже о владении в точном юридическом смысле, потому что homo liber не есть res in commercio, a persona.
… non solum autem proprietas per eos servos, in quibus usum fructum habetis vel quos bona fide possidetis, vel per liberam personam, quae bona fide vobis servit, adquiritir vobis… (§ 4 J. per quas p. 2, 9).
Это осторожное и точное выражение: “persona, quae bona fide vobis ser-vit” – удачно характеризует все отношение (ср. l. 54 pr. § 1 D. de a. r. d. 41,1; l. 23 eod., l. 19 eod.). Впрочем, встречаются и неточные выражения: possessio, hominem liberum possidere (Gai II. 86, 92, 95; l. 1 § 6 D. de a. v. a. р. 41,2).
До какой степени владение в юридическом смысле несущественно для приобретения, видно из l. 44 D. de usurp. 41,3:
Papinianus libro vicesimo tertio quaestionum: Justo errore ductus Titium filium meum et in mea potestate esse existimavi, cum adrogatio non iure intervenisset: eum ex re mea quaerere mihi non existimo. Non enim constitutum est in hoc, quod in homine libero qui bona fide servit placuit: ibi propter adsiduam et cottidianam comparationem servorum ita constitui publice interfuit, nam frequenter ignorantia liberos emimus, non autem tarn facilis frequens adoptio vel adrogatio filiorum est.
Папиниан, следовательно, видит препятствие для приобретения со стороны путативного adrogatora не в том, что здесь не может быть речи о владении или что нет iustus titulus для quasi-possessio (adrogatio non iure intervenisset) и т. д.; он решает вопрос в отрицательном смысле не по формально-юридическим основаниям, а только потому, что не было достаточного практического основания для признания права npиобрете-ния через путативного adrogatus.
3. Bona fides требуется для каждого приобретения отдельно; титул всякого приобретения, разумеется, самостоятельный (l. 23 § 1, l. 40 D. de a. r. d. 41,1).
4. Предметом приобретения является то же самое, что приобретает usufructuarius servi. Сюда относятся пpиoбpетeния ex re possessoris, т. е. на имущественные средства того, кому раб или свободный человек bona fide servit, и npиобретения ex operis suis, т. е. доход от раба как рабочей силы, например наемная плата (l. 23 pr. D. de а. r. d. 41,1; l. 3 D. de op. s. 7, 7).
Вообще приобретение через рабов в случае bonae fidei possessio ничем не отличается от приобретения в случае usus fructus. Не только предмет приобретения один и тот же, но и способ приобретения, потому что рабы не приносят никаких естественных плодов, следовательно, не может быть речи о separatio и perceptio. Поэтому вполне правильно замечание Гая (II, 92): “quod enim placuit de usufructuario, idem probatur etiam de bonae fidei possessore”.
5. Что касается обязанности возвращения npиобpе-тенных доходов по отношению к dominus servi, то она, конечно, не существует, потому что fructus civiles, как доказано выше, не есть fructus extantes. Если бы римское право причисляло partus ancillae к плодам, то было бы возможно и здесь возвращение fructus extantes. Между тем рабы по римскому праву приносят только fructus civiles, которые по общему правилу окончательно принадлежат добросовестному владельцу.
Это положение проведено вполне последовательно, так что, если по формальным причинам приобретение через раба сделал dominus, например вследствие того, что раб стипулировал nominatim domino, то добросовестный владелец может потребовать возвращения приобретенного посредством condictio. Эта condictio была бы невозможна, если бы приобретенное до издержания его относилось к fructus extantes, ибо dolo facit qui petit quod redditurus est (l. 8 pr. D. de doli mali et m. exc. 44, 4).
Так что и в этом отношении добросовестный владелец сравнен в правах с узуфруктуарием.
Pomponius libro vicesimo secundo ad Quintum Mucium: Cum servus, in quo usum fructum habemus, proprietatis domino ex re fructuarii vel ex operis eius nominatim stipuletur, adquiritur domino proprietatis; sed qua actione fructuarius reciperare possit a domino proprietatis, requirendum est. item si servus bona fide nobis serviat et id, quod nobis adquirere poterit, nominatim domino suo stipulatus fuerit, ei adquiret: sed qua actione id reciperare possumus, quaeremus. et non sine ratione est, quod Gaius noster dixit, condici id in utroque casu posse domino (l. 39 D. de stip. serv. 45, 3).
Впрочем, то же совпадение с узуфруктом произойдет всегда, если вещь приносит только гражданские плоды. Добросовестный владелец дома, корабля, коня, машины находится относительно приобретения доходов и свободы от всякой обязанности возвращения тоже в одинаковом юридическом положении с узуфруктуаром. Это тождество, можно сказать, случайно. Различные принципы ведут в конце концов к одинаковым практическим результатам.
Напротив, применение одинаковых правил к добросовестному владельцу раба и к добросовестным владельцам других вещей следует из одной и той же основной мысли и происходит в силу тождества принципов. Но одни и те же принципы могут здесь привести к различным внешним практическим результатам; правда, добросовестный владелец дома и владелец раба одинаково свободны от обязанности возвращения. Напротив, при применении общих правил к владельцу раба и к владельцу коровы получаются различные результаты, потому что владелец раба не возвращает никаких плодов, между тем как владелец коровы возвращает еще существующего у него теленка.
На эту эвентуальную фактическую разницу указывает слово fere в l. 40 D. de a. r. d. 41, 1… etenim simul haec fere cedere, ut, quo casu fructus praediorum consumptos suos faciat bona fide possessor, eodem per servum ex opera et ex re ipsius ei adquiratur.
То же значение имеет выражение propius ea accedere в l. 25 1 D. de usur. 22, 1… quod fructus qui ex fundo percipiuntur (sc. a bona fide emptore) intellegi debet propius ea accedere, quae servi operis suis adquirunt.
С точки зрения теорий, не признающих права собственности добросовестного владельца на плоды, приобретение через рабов и свободных людей, qui bona fide serviunt, представляет трудно объяснимую особенность. Gppert (стр. 328) предполагает, что относящиеся сюда положения – чисто позитивного происхождения и введены особым законом, а так как мы никакого закона с таким содержанием не знаем, то он приписывает их законам XII таблиц (!).
С точки зрения Чиляржа (стр. 549 и сл.), который считает возможной обязанность возвращения fructus civiles, свобода добросовестного владельца от возвращения приобретений рабов представляет в Corpus iuris аномалию, непоследовательность. С точки зрения правил о плодах Юстинианова права “невозможно объяснить, почему римские юристы сопоставляют приобретение через рабов с совсем отличным и неоднородным приобретением плодов” (стр. 550). Эту найденную им вследствие собственной ошибки аномалию автор объясняет особой исторической гипотезой (ср. ниже 17). Во всяком случае его историческая гипотеза не может объяснить, почему составители Юстинианова свода внесли в него такое явное противоречие.
Мы же считаем важным подтверждением нашей теории именно тот факт, что она приводит к тому же результату, который признают и римские юристы, и Corpus iuris, указывая на однородность приобретения добросовестного владельца через рабов с приобретением плодов других вещей.
[1] Salkowski, Sclavenerwerb, стр. 116 и сл.; Pernice, Labeo II, 1-te Abth., стр. 369 и сл. (2-е изд.).
[2] Ср.: Czyhlarz, стр. 526 и сл.; Gppert, стр. 327 и сл.
