Законодательство изучаемого периода обратило внимание и на опеку[1]. Так, при Петре Великом были изданы два законодательных памятника, касающихся последней. Мы говорим об указе о единонаследии 1714 г. и об инструкции городовым магистратам 1724 г. Опека назначалась над малолетними и продолжалась до времени их совершеннолетия.
Возраст последнего был определен в указе 1714 г.: для наследников недвижимого имущества – 20 лет, для наследников движимого имущества мужского пола – 18 лет и женского пола – 17 лет. Наследник недвижимого имущества, согласно с указом 1714 г., был опекуном ex officio своих малолетних братьев и сестер и поэтому обязывался иметь попечение о сохранении имущества последних, а также об их прокормлении и воспитании.
Инструкцией городовым магистратам были созданы особые учреждения, на обязанности которых лежала забота об интересах опекаемых. Такими учреждениями были магистраты, назначавшие опекунов, в случае неназначения их родителями, и надзиравшие за их деятельностью. Последние по окончании опеки обязывались представлять отчеты в магистраты по управлению имуществом опекаемых и по воспитанию последних.
Екатерина II Учреждением о губерниях установила дворянскую опеку при каждом уездном суде и городовой сиротский суд при каждом городовом магистрате. Первая ведала опеку над малолетними дворянами, последний над городовыми обывателями.
Учреждение же о губерниях определило качества опекунов: последними могли быть лица, “по своим добродетельным качествам, честности и незазорному поведению наиболее подающие надежды к призрению малолетнего в здравии, добром воспитании и пристойном содержании” (ст. 215); ввиду этого не могли быть опекунами: расточители, имеющие “явные или гласные пороки”, находящиеся под судом или сурового нрава, а также враги родителей опекаемых.
Опекуны получали ежегодно в виде вознаграждения за твои труды 5% из дохода управляемого ими имущества и обязывались ежегодно же представлять отчеты о своей деятельности, а по окончании опеки общий отчет.
С 1785 г. были учреждены попечители, которые заменяли опекунов при достижении опекаемым 14 лет. Попечительство продолжалось до наступления опекаемому 21 года. Находясь под наблюдением попечителя, опекаемый пользовался правом распоряжения своим имуществом, но не иначе, как с согласия попечителя. Указ 1785 г. неоднократно подтверждался и разъяснялся впоследствии (напр., в 1826, 1830, 1836 гг.).
С Петра I была учреждена опека над безумными и сумасшедшими: так, указ 1722 г. предписал представлять в Сенат для освидетельствования так называемых дураков и затем отдавать их вместе с их имуществом на попечение ближайшим родственникам или свойственникам. Указ запретил “дуракам” вступать в брак, так как от них “доброго наследия к государственной пользе надеяться не можно”, а также управлять своими имениями[2].
В 1762 г. было предписано учредить так называемый долгауз (дом для сумасшедших), куда и помещать безумных, если родственники не пожелали бы держать их у себя, имущество же их передавать законным наследникам, впрочем, без права продажи и заклада с их стороны в течение жизни безумного, причем определенный доход с имущества наследники обязаны были употреблять на содержание больного.
В 1815 г. Государственный Совет разъяснил, что в Сенате следует свидетельствовать не имеющих здравого рассудка с самого рождения, сошедших же с ума впоследствии, и в особенности буйных, было предписано свидетельствовать в губерниях в особом присутствии из губернатора, вице-губернатора, губернского прокурора, предводителей дворянства: губернского и одного из уездных, а если свидетельствуемый из городских обывателей, то приглашать и городского голову вместе с одним из членов магистрата.
С Петра I же была учреждена и опека над жестокими помещиками.
[1] Вопросом об опеке много занимается проект нового уложения, составленный Елизаветинской законодательной комиссий 1754-1766 гг., посвящая ему несколько глав (см. мое издание проекта. СПб., 1893).
[2] Г. фон Бринкман совершенно неверно указывает на то, что указ 1722 г. имеет в виду только “дураков мужского пола” (см. его статью “Ограничение правоспособности по безумию и сумасшествию”, в Журн. Мин. юст. 1908. Кн. 6).
Во-первых, указ, говоря о “дураках”, перед этим словом ставит слово “дети” (“имение дают в наследие детям, таковым дуракам”), т.е. имеет в виду сумасшедших детей, могущих быть как мужского, так и женского пола.
Во-вторых, предписывая дуракам запрет вступать в брак, указ употребляет два выражения: “жениться” и “замуж идти”. Последнее выражение ясно указывает на то, что Петр имел в виду не только сумасшедших мужчин, но и женщин.
