Постепенное исчезновение сословных различий – общий факт европейской истории
Сословное неравенство – историческое явление, исчезающее почти всюду в Европе; сословные различия все более сглаживаются в праве, оставляя неодинаково глубокие следы в народных преданиях, в привычках и нравах, в распределении собственности.
Но с самого возникновения новоевропейских государств в продолжение многих веков это неравенство было основанием политического порядка, и даже в обществах, потом усвоивших вполне демократический склад, в первые периоды их политической жизни можно заметить следы сильных движений в сторону аристократического неравенства.
Но с XV в. на западе, гораздо позднее на востоке Европы в умах и законодательствах обнаруживается стремление к постепенному уравнению сословий. Тот же самый процесс можно заметить и в государствах античной Европы, так что его можно признать общим и повсеместным фактом европейской истории.
Если бы было доказано, что он повторялся в политических союзах и других частей света, то этот общий факт получил бы значение исторического закона, который можно было бы выразить в такой формуле: “политическое общежитие начинается сословным расчленением общества и продолжается постепенным уравнением сословий”.
Общественный склад, к какому стремится современное европейское государство
Хотя этот процесс завершился далеко не везде в Европе, однако достаточно ясно успели обозначиться основные черты этого нового общественного склада, какой стремятся принять западноевропейские государства. В прежних сословных обществах отдельные лица не имели непосредственного отношения к государству; перед государством являлись сословные корпорации и значение каждого лица в государстве определялось значением сословия, к которому лицо принадлежало.
Законодательство начало разбивать эти крупные и плотные общественные сочленения на их первичные составные частицы – одинокие лица, ставя каждое из них в непосредственное отношение к государству и признавая всех их одинаково свободными. Но, признавая их одинаково свободными, законодательство доселе не нашло средств сделать их равноправными, потому что доселе не умеет одинаково распределить между ними обязанности.
При сословном неравенстве обязанности распределялись между целыми классами по их политическому значению и потому наиболее обременены были ими низшие классы, располагавшие наименьшими средствами, материальными и другими. Положив в основу государственного порядка бессословное равенство, необходимо было и разверстку обязанностей перенести на новые основания; таким основанием стало правило: “государство требует с каждого в меру тою, что дает ему”.
Потребность в личной безопасности у всех одинакова, поэтому самая тяжкая личная обязанность, воинская повинность, положена на всех, способных нести ее. Нельзя было так же поступить с обязанностями вещественными. Потребность в имущественной безопасности не у всех одинакова.
Миллионер, разбросавший свои имения по всем углам государства и ведущий огромные промышленные дела, гораздо более задает работы правительственным учреждениям, охраняющим имущественную безопасность, чем рабочий, живущий поденным заработком; но по этому же самому миллионер гораздо более поденщика заинтересован в делах государства, в исправном действии его охранительных учреждений.
Таким образом, вещественные тягости должны падать на лица соразмерно с потребностью каждого в имущественной безопасности, а степень этой потребности соответствует его имущественной состоятельности. Таков смысл подоходного налога, приобретающего все большее господство в финансовой системе Европы.
Значит, государственная обязанность из обязательной жертвы, приносимой одними классами в пользу других, превращается в плату лица государству за услуги, которыми первое пользуется от последнего. Но, с другой стороны, и участие в государственных делах соразмеряется с тяжестью государственных обязанностей, падающих на каждое лицо, и, следовательно, со степенью его интереса в этих делах; это участие выражается в народном представительстве.
Воинская повинность падает на всех граждан в возрасте, способном нести ее, поэтому все граждане участвуют в выборе народных представителей. Но они участвуют в нем неодинаково: посредством известного сочетания подоходного налога с избирательной системой платящие более имеют и более веский избирательный голос.
Таким образом, политический порядок, к какому идет современное западноевропейское государство, строится на сложном сочетании государственных прав и обязанностей, между которыми примиряющим посредником служит не сословный, а личный политический интерес. Этот порядок можно представить в такой схеме.
Первичным составным элементом его служит одинокое и свободное лицо, несущее государственные тягости в меру своей потребности в тех личных и имущественных обеспечениях, какие дает государство, и участвующее в управлении в меру тягостей, какие оно несет в пользу государства. Самый порядок состоит из двух параллельных рядов, из которых один представляет обязанности, а другой – соответствующие им права.
Вот оба эти ряда: общая воинская повинность и общее голосование; подоходный налог и личное представительство, разверстанное по числу правоспособных лиц и по количеству платимых ими налогов.
Благодаря такому сочетанию современные европейские государства представляют сложный механический прибор, построенный на юридической и экономической сделке, который, соединяя в одно целое одинокие, разбитые лица, своей тяжелой деятельностью вырабатывает им благо, носящее на языке Западной Европы название политической свободы.
Наследственное неравенство перед законом – основание сословного деления
Итак, современное бессословное государство достигает политической свободы, но оно не достигает политического равенства. Однако это неравенство отличается от сословного в двух отношениях. Во-первых, сословные общества отличаются резким разграничением прав и обязанностей; наиболее чистые типы такого общества стремились сосредоточить все права в одних классах, все обязанности – в других.
В современном государстве все уравнены в гражданских правах и личных обязанностях, но различаются политическими правами и вещественными обязанностями. Во-вторых, неравенство в современном государстве есть неравенство лиц, а не классов; в сословных государствах различались перед законом целые сословия, но отдельные лица одного сословия признавались равными между собою по правам и обязанностям.
В современном государстве каждое лицо есть своего рода сословие. Общество разбито на мельчайшие пылинки, сравнительная величина которых трудноуловима невооруженным глазом и доступна только микроскопическим наблюдениям статистики да министерства финансов, распределяющего налоги.
Эта политическая пульверизация общества есть следствие отмены потомственности прав и обязанностей, на которой держалось сословное деление. Благодаря этому политическая группировка лиц в современном государстве поставлена в зависимость от их имущественного положения, т.е. предоставлена игре случая и борьбе индивидуальных сил.
Политическое положение лица в современном государстве может представлять непрерывное кочевание по разным политическим группам, смотря по его успехам или неудачам в экономической борьбе, изменяющим его имущественное положение, тогда как в сословном государстве политическое положение лица определялось его сословным происхождением, а не изменчивым имущественным положением – генеалогией, а не цензом.
Это сопоставление нового складывающегося типа бессословного государства с исчезающим сословным приводит к тому заключению, что основанием сословного деления служит наследственное неравенство целых классов в правах и обязанностях, а не распределение тех и других по изменчивым личным состояниям, как в современном бессословном государстве.
Двоякое происхождение сословий: политическое и экономическое
Если сословное неравенство есть временное состояние обществ, в жизни которых бывали времена, когда сословий еще не было, и наступает время, когда их уже не бывает, то спрашивается, как и при каких условиях возникает сословное неравенство? Вследствие чего общества разбиваются на классы с неравным распределением между ними прав и обязанностей?
Сословное неравенство возникало двояким путем. Иногда источником его бывало экономическое деление общества в момент образования государства. Тогда общество делилось на классы сообразно с разделением народного труда: классы различались между собой родом труда или родом капитала, которым работал каждый класс, и сравнительное значение каждого общественного класса определялось ценой, которую имел тот или другой род труда, тот или другой капитал в народном хозяйстве известного времени или места.
Но бывал и другой порядок явлений. Общество подчинялось вооруженной силе, вторгнувшейся со стороны или образовавшейся в нем самом, которая захватывала распоряжение народным трудом. Такой силой бывало или чуждое пришлое племя, или особый класс, сложившийся в самом обществе для его защиты от внешних врагов и потом завоевавший защищаемое общество.
В том и другом случае общества следовали в своем дальнейшем развитии совершенно различными путями; укажем сначала путь, каким шли общества во втором случае. Вооруженная сила, своя туземная или пришлая, захватив распоряжение народным трудом, спешила стать властью, чтобы мирно пользоваться плодами захвата.
Для обеспечения постоянного пользования захваченными экономическими выгодами она не имела нужды заботиться о новом устройстве народного хозяйства: она насильственно вторгнулась в уже сложившийся экономический порядок, с оружием в руках стала у готового хозяйственного механизма; ей не было нужды вновь заводить хозяйство в захваченной стране.
Захватив в свои руки господствующий капитал, эта сила только старалась обеспечить себе послушное действие рабочих рук, приставленных к готовому хозяйственному механизму, но, чтобы обеспечить себе спокойное обладание захваченными выгодами, сила, став властью, спешила создать известный государственный порядок, помощью которого она, став его движущей пружиной, могла бы распоряжаться народным трудом, не прибегая постоянно к первоначальному своему средству действия – к оружию.
Вот почему все заботы этой силы обращались на государственное устройство, на выработку системы законодательства, на приспособленную к цели организацию сословий, на соответствующее устройство правительственных учреждений. Вопросы права, государственного и гражданского, отношения к верховной власти, отношения господствующей силы к другим классам составляли главные явления жизни в таком обществе.
Благодаря тому жизнь общества получала, как бы сказать, боевой характер: борьба вооруженная сменялась борьбой политической; оружие утомлялось в своей деятельности и передавало свое дело закону, и работа обеих этих сил, оружия и закона, направлялась к одной цели – к упрочению обладания властью, а властью дорожили, потому что она доставляла обладание народным трудом.
Под влиянием этой борьбы все отношения обострялись, классы и учреждения получали резкие очертания. Сообразно с тем и общество усвояло особую физиономию. Все оно складывалось из двух основных элементов: с одной стороны стоял победитель – господин, с другой – пленник, холоп. Все общество стремилось разделиться на два резко разграниченных класса, из которых один старался усвоить себе все права, навязывая другому все обязанности.
С великими усилиями складывались и пробивались промежуточные классы, которые отрывали себе частички прав высшего сословия, платя за них частичками обязанностей низшего. Таков склад, усвояемый обществами, которые создавались завоеванием.
Иным путем следовали общества, где не вооруженная сила, захватив господствующий в стране капитал, становилась властью и распорядительницей народного труда, а, наоборот, господствующий капитал страны, овладев народным трудом, создавал из владельцев этого капитала власть.
Господствующий капитал, движимый или недвижимый, смотря по хозяйственным условиям страны, становился источником власти; его операции соединялись с политическими и гражданскими правами; экономические классы превращались в политические сословия.
Так как в этом случае влияние на общество приобреталось не силой оружия, а гнетом капитала, который не утомляется, как оружие, а требует постоянной деятельности для своего сохранения и роста, то классу, владевшему капиталом, не было нужды торопиться созданием нового государственного порядка, который бы обеспечил его господство.
Господство его обеспечивалось не политическими средствами, не хартиями и учреждениями, а экономическими отношениями. В таких обществах не было нужды завоевывать рабочих: люди сами отдавались тем, в чьих руках скоплялся капитал, кто давал им хлеб, т.е. средство для работы.
Все внимание господствующего класса обращалось на устройство народного хозяйства, на расширение простора для деятельности капитала, на приемы и средства эксплуатации естественных богатств страны, на открытие и удержание рынков сбыта. Поэтому вопросы права и государственного устройства становились на втором плане, и юридические отношения не получали достаточной выработки и определенности.
Общество и в этом случае слагалось из двух главных элементов: с одной стороны стоял капиталист-заимодавец, с другой – рабочий-должник. Но так как политическое значение распределялось по экономическим состояниям, которые чрезвычайно разнообразны и изменчивы, то общество получало очень дробное деление, и чем оно было дробнее, тем слабее было неравенство прав и обязанностей, которыми различались между собою его классы.
Итак, сословия имели двоякое происхождение – политическое и экономическое. Сословное деление общества начиналось либо насильственным порабощением его вооруженной силой, либо добровольным политическим подчинением его классу, достигшему хозяйственного господства в стране. Это порабощение или это подчинение устанавливало государственный порядок, сосредоточивало власть над обществом в одном классе.
Следовательно, в обоих случаях сословное деление одинаково выходило из политического акта, но источник сословного неравенства в том и другом случае был неодинаков. В первом случае права и обязанности неравномерно распределялись по праву силы между властителями и подвластными, во втором – по экономическому весу между капиталистами и рабочими.
Значит, источником сословного неравенства в первом случае было различие политических положений, созданных порабощением общества одним классом, во втором – различие экономических состояний, образовавшихся еще до политического подчинения общества одному классу.
То и другое происхождение сословий имело неодинаковое действие на характер сословного деления: при политическом происхождении сословий общество стремилось распасться на немногие крупные части, разделенные резким неравенством прав и обязанностей, тогда как сословное деление, построенное на неравенстве экономических состояний, отличалось большей дробностью частей и меньшей резкостью сословных различий.
Этот неодинаковый процесс сословного расчленения можно обозначить таким общим положением: чем резче сословное неравенство, тем проще сословное деление, и наоборот: чем слабее сословное неравенство, тем сложнее, дробнее, сословное деление.
